«Тебе повезло, — сказал ему Гай. — Интересная штучка». «Верно, — согласился Хью. — Но я понятия не имею, кто она такая. Понимаешь, я, болван, в суматохе забыл спросить, как ее зовут». Это он мне потом рассказал, — пояснила Лора. — Мы оба забыли познакомиться.
— На сцене появляется злодей, — сказал я. — Наш дорогой Гай.
— На самом деле он совсем не плохой, надо только узнать его получше. Честное слово, он очень хороший. Он представился, рассказал мне о Хью Тревенене и его жене Николь, леди Пембридж, и сказал, что знакомство со мной — лучшее, что случилось с ним в жизни. И все это за пять минут до обеда. Хоть это и смешно, но я немного успокоилась. Потом Гай шепнул, что на всякий случай нам лучше не сидеть за обедом вместе. «Кроме того, — сказал он, — обеды проходят интереснее всего, если посадить рядом людей, которые терпеть друг друга не могут. Например, жену с любовницей или унылого драматурга с его самым злейшим критиком. Привкус ненависти идет на пользу самой скучной беседе». — Она снова рассмеялась. — Я до сих пор помню его речь слово в слово, потому что это было так… не знаю, оригинально, что ли.
— И так правильно, и так уместно, — кивнул я. — Как прошел обед?
— Почти не помню, — ответила она. — Мы с Хью изо всех сил старались не смотреть друг на друга, но ничего не получалось. Я могла думать только об одном — о том, что это прекрасное чувство таит в себе оттенок настороженности, что в Хью есть какое-то обреченное выжидание, будто он садится на диван и ждет, что еду унесут у него из-под носа, пока он не успел даже притронуться к ней. Мне казалось, его преследует убеждение, что ему всегда суждено разочаровываться и огорчаться. И потом я поняла: этими же словами я могу описать и себя. После обеда я могла думать только о Хью, — продолжала она. — Как мне хотелось, поднявшись наверх, обнаружить его у меня в комнате!
— Вы не обидитесь, если я спрошу: вы нашли его там? — поинтересовался я.
— Нет, не обижусь, — ответила она, ее глаза смеялись. — Я его там не нашла. В ту ночь. Я ужасно жалела. Но это было бы слишком опасно. Мне не хотелось рисковать. Я боялась, что кто-нибудь застанет нас вместе и радостно доложит моему мужу. Или жене Хью.
— По-моему, пора познакомить Эндрю с Николь, — сказал я. — Мне кажется, из них вышла бы отличная пара.
— Это верно, — со вздохом ответила Лора. — Но, к сожалению, все не так просто.
— Никогда не бывает просто. Продолжайте, прошу вас. — Я догадывался, что впереди меня ждет самое интересное.
— На следующее утро я лежала на диване в гостиной, перед камином, и тут вошли две гостьи и начали сплетничать о Хью и Николь, — сказала Лора. — Они не знали, что я здесь и все слышу. Я лежала и думала, что мне делать, как вдруг увидела Гая. Он вошел из сада, бросил один взгляд на меня, другой на них и сразу все понял. Тогда-то я и узнала, что Гай — настоящий друг.
«Леди, — сказал он, приближаясь вразвалочку. Жизненная сила так и била из него. Я видела всю эту сцену в зеркале. — Передо мной стоит дилемма, и только вы поможете ее решить. Что мне делать — пойти наверх и вздремнуть немного перед ленчем или же насладиться красотами природы… но в этом случае мне понадобится общество таких восхитительных созданий, как вы». — Он поцеловал им руки. Они, естественно, захихикали и заявили, что не одеты для прогулки.
— Слава Гая идет впереди него, — заметил я. — Он всегда был прирожденным соблазнителем?
— Не знаю, — ответила Лора с восторженной улыбкой. — Но этих двух дам он соблазнил мгновенно. Сказал, что, если они успеют надеть резиновые сапожки и вернутся ровно через семь минут, то он их возьмет. Они убежали, а Гай подошел ко мне, склонился над диваном и сказал, что Хью ждет, его комната в конце коридора, напротив рыцаря в блестящих латах. Вот как все началось.
— Напротив рыцарских доспехов. — Я глубоко вздохнул. Как я ненавижу несчастливые романы. — Что думаете делать дальше?
— Не знаю, — печально отвечает Лора. — Белладонна — та, из клуба — дала мне адрес одного детектива в Лондоне, но он сказал, что мы не должны оставить в этом деле ни единой лазейки. А это труднее всего. Эндрю, при всем его распутстве, не хочет развода.
— Может быть, он не хочет расставаться с вашими деньгами?
— Да, конечно, но мне нужно думать и о детях. Как Хью думает о своих.
— Эндрю знает о Хью?
— Нет, вряд ли. — Она знакомым жестом поправляет волосы. — Я страшно боюсь, что он узнает, и на этом все кончится. Вот почему нам так нужен Гай. Я не могла бы встречаться с Хью, если бы Гай не помогал нам, не следил, чтобы все было шито-крыто. Он такой молодец.
Она снова вздохнула, и мы долго сидели в молчании, размышляя о невозможности любви.
* * *
Начинают прибывать гости. Мы заставляем их выстраивать свои сверкающие хромом железные чудовища в аккуратный ряд на взлетно-посадочной полосе. Билли и Вилли составили список, полный перекрестных ссылок, в котором каждому номерному знаку, тщательно сфотографированному скрытыми камерами, соответствовал человек, в нем приехавший. Сегодня вечером все организовано с военной четкостью. Повсюду расставлены шпионы из службы безопасности, одетые в белые смокинги, с неизменными серебряными бокалами ледяного мятного джулепа в руках; их едва ли не больше, чем гостей. Естественно, следить за таким огромным поместьем и всеми гостями гораздо труднее, чем за клубом «Белладонна», поэтому мы немного нервничаем.
Но ничего не поделаешь. Мы утешаем себя тем, что этот вечер скоро кончится.
Белладонна стоит у парадного входа — чарующее воплощение безмятежной элегантности. В колье поблескивает рубин, оттеняющий цвет ее глаз, с ним сочетаются жемчужные серьги с рубинами. Густые каштановые волосы собраны в пучок по примеру Лоры, губы подкрашены темно-розовой помадой. На ней необычайно привлекательное бледно-зеленое платье без бретелей из мягкого атласа, плотно стянутое на талии и летящее у щиколоток, руки обтянуты атласными перчатками длиной по локоть, чтобы ей не пришлось касаться ничьей руки. На пальцах нет ни единого кольца, хотя многие гостьи позаимствовали у знаменитого клуба, о котором они столько наслышаны, моду на перстни.
Белладонна заставляет себя слегка улыбаться, поэтому гостям не приходит в голову, что она считает минуты до их ухода. Она уже выдержала преувеличенные комплименты Робертсонов и их зардевшейся гостьи — Нэнси. Самые любезные приветствия у нее приготовлены для хозяина лесопилки Купера Марринера, который при виде гостеприимной хозяйки заливается таким нежным оттенком красно-коричневого цвета, что мне приходится ущипнуть себя за руку, чтобы не рассмеяться. Мы выслушали рассказ о борзых собаках Блэкултеров, о том, как Лейтоны не сумели как следует украсить свой дом и о том, как тяжело приходится с этими, ну, вы сами понимаете, ужасными людьми. При этих словах гости искоса поглядывают на Брайони и Сюзанну, которые весело порхают из комнаты в комнату, обсуждая невероятно перегруженные драгоценностями платья шикарных дам. Контесса что-то вежливо бормочет, не желая глотать наживку. Она знает, что давно стала притчей во языцех — в округе только и разговоров, как непристойно сдружилась она с нежелательными личностями. Это, наверное, потому, что она долго прожила в Европе, говорят себе они. Эти варвары ничего не понимают. Зато мы в Кинг-Генри знаем ответ на все вопросы. Он, да будет вам известно, кроется в бутылке с бурбоном.
Алкоголь — хорошее консервирующее средство. Они все хорошо промаринованы.
Белладонна стойко не выказывает усталости, а гости текут и текут рекой, благоговейно разбредаются по дому, топают ногами, постукивают по стеклянной крыше бассейна с рыбами в малой столовой, стараются не хватать руками ценные безделушки в других комнатах — пока наконец не замечают, что на них без улыбки смотрит официант с подносом крабовых канапе в руке и с кобурой на боку. Тогда они рысцой мчатся к буфетным столикам на веранде, ломящимся под тяжестью блюд, или к бару, где выстроились бесконечные вереницы бокалов с пуншем и джулепом. Затем наступает пора закружиться в танце посреди медного бального зала, где оркестр наигрывает мелодии Кола Портера, и жизнь кажется прекрасной.
Проходит час, другой, Белладонна пресыщается и уходит глотнуть свежего воздуха наверх, в голубую спальню, оставляя дверь чуть-чуть приоткрытой. Там она находит подавленную Лору — та сидит и ждет в одном из двух серебристо-голубых кожаных кресел с подголовниками. Она повернула его к балкону, который тянется чуть ли не во всю длину второго этажа. Женщины переглядываются, но не произносят ни слова. О, если бы Белладонна смогла хоть немного раскрыться и завести подругу. Если бы…
Дверь распахивается, и они слышат тихий шелест атласных юбок. Раздается глухой стук — это два довольно массивных тела опускаются на диван у двери. Гостьи не догадываются, что в высоких креслах, обращенных к балкону, кто-то сидит.
