– Ответный шар, да? – хмыкнул тот. – Вообще, конечно, не худо бы просчитать и такой вариант.
– Во-во – просчитай. А по возвращению я с тобою свяжусь, обменяемся воскресными впечатлениями.
Отложив картинки, уже прочно запечатлевшиеся в памяти, Вадим снова принялся за пайку, не жалея казённого припоя. Присутствие созерцающего Гоги нисколько не тяготило его – тем более что тот никогда ни о чём не расспрашивал (в отличие, скажем, от Тима).
– Что мне в тебе нравится, так это лень, – с ухмылкой заметил гость. – Сколько за тобой наблюдаю, ни одного лишнего движения – предельная экономия сил!
– Просто я несуетливый, – похвалил себя Вадим. – И расчётливый. Думаешь, вот так же я не считал и деньги – пока они у нас были?
– Что же, Вадичек, удачи! – пожелал русо-кавказец, поднимаясь. – До сих пор тебе на неё везло.
Ему на смену тотчас же заявился Никита, и сегодня он выглядел суровей обычного.
– Знаешь что, Вадим, – сообщил старожил с накопившейся за сутки угрозой, – а ведь я вчера в «ищейки» поступил!..
Со вздохом Вадим развёл руки, будто сдаваясь.
– Ну, вот он я, – сказал он. – Зачем далеко ходить? Образцовый же вражина: к режиму нелоялен, исторической вины не признаю, за отца и остальных предков отдуваться не желаю, на происхождение и прочие истоки плюю, исконных прав старожилов в упор не замечаю… Ну сдай меня, куда следует! И много тебе за это отвалят?
– Разве в этом дело? – оскорбился Никита. – Дело в принципе, в справедливости!.. В правде! Мне лично не надо ничего, ты же знаешь.
– Ах, Никитушка-Никита, бескорыстный ты наш! Тянешь тебя, тянешь к этой самой правде, а ты словно мячик на резинке. Сколько я на тебя времени потратил и нервов? Говорил же тебе: не смотри тивишник – «козлёночком станешь». Вот и допрыгался до «ищеек»… коз-зёл!
Последнее слово, впрочем, Вадим произнёс мысленно: зачем обижать хорошего, в общем-то, человека? На свою беду, Никита был прост душой настолько, что мог настраивать её в унисон только с немногими, а прочие выпадали за круг подобия. Действительно, такая «простота» хуже воровства. И разве он не старался поспеть за Вадимом? А тут ещё и тивишник, чтоб ему!..
– А почём знать, – угрюмо спросил Никита, – на чьей стороне правда? Может, на нашей? А, брат-товарищ Вадим? Ты что, её купил – правду-то?
– Милый мой, правда, как и совесть, не может быть на чьей-нибудь стороне – это общее достояние. И только начинается разделение людей на породы – будь уверен, правдой тут не пахнет. А уж справедливость – такое зыбкое понятие!.. Не говоря о принципах. Они-то и вовсе нужны лишь тем, у кого недобор совести. Или, говоря иначе, нет в душе бога.
Тяжко задумавшись, Никита ушёл, но Вадим уже не верил, что напряжённые раздумья к чему-нибудь старожила приведут – при всей его честности и добродушии. Сколько «братьев» тянут Никиту с другой стороны – против одного-то Вадима! Такие вот бедняги, наверно, и преобладают в осатанелых толпах погромщиков, затаптывающих жертвы в грязь и кровь. Уж очень легко они сплачиваются в стадо, увлекаясь общим Резонансом, и что проку в последующих угрызениях?
Потом пришёл Толян, давно поглядывавший в сторону Вадима из своего начальского угла. Привычно расселся на гостевом табурете.
– Знаешь, да? – негромко спросил он. – Оросьев к режимникам перебрался.
– Как же, виделись, – подтвердил Вадим. – Растут кадры – прямо на глазах!
– Может, и к лучшему? Без надзору-то.
Вадим усмехнулся.
– Чего? – насторожился Толян.
– Стукач ушёл, да здравствует стукач!.. Свято место пусто не бывает.
– Думаешь? И кто же теперь?
– Предлагали мне.
Толян поглядел на него с изумлением, не удержавшись, фыркнул: и нашли же, умники!..
– А кому ещё, как считаешь? – спросил он.
Вадим пожал плечами:
– Не хотелось бы облыжно…
– Уж как выйдет, Вадик. Кого стеречься-то?
– Обрати взор на женский контингент: Нонну, Ларису… даже Асеньку. Недаром Оросьев последнее время их обхаживал – смену готовил. А заодно и будущий свой… гм… «кружок».
– Да уж, такому дай власть!..
– Кстати, Толян, а как с отделом? – поинтересовался Вадим. – Берёшься?
– Ты же отсоветовал?
– Старина, ты на меня ответственность не сваливай! Что значит: «отсоветовал»? Решаешь ты сам, и никто кроме.
– Вот я и решил, – хмыкнул толстяк. – Повременить. Лучше быть к людям поближе, чем… к этим. Чёрт с ним, с пайком!
– А с нами бог, да? Ну-ну, хочется верить.
«Хоть здесь мои советы пошли впрок, – подумал Вадим. – Хотя – кто знает? Может, просто Толяну потребовался козлик. Не винить же потом себя?»
Наконец оставшись один, Вадим снова углубился в родимую схемотехнику, набрасывая на листках вариант за вариантом, а затем мысленно обкатывая их, прежде чем выбрать самый удачный и передать на сборку Билибину – хотя бы здесь Вадиму повезло на соседа. Правда, ему не помешал бы и критикан вроде Тима, но последнее время Вадим забрался в такие дебри, что больше времени потратил бы на объяснения. И говорлив Тимушка не в меру, как бы не привлёк лишнего внимания. Уж очень много надзирателей вокруг развелось. Конечно, каждая эпоха рождает своих героев, но вот с таким отребьем у нас никогда проблем не возникало – только свистни!..
А приборчик наклёвывался занятный, уровня: «ай да сукин сын!» Если практика опять не поведёт себя по-свински, напрочь отвергая гениальность замысла, результат мог «перейти всякие границы», включая пресловутый Бугор. Правда, от эфира это требовало уже совсем иных свойств, но он и без того давно свихнулся – переживёт как-нибудь и такое.
Затем дело застопорилось, к тому же ещё пару раз Вадима отвлекали разговорами – каждому ведь хотелось излиться, а он здесь для многих сделался вроде отстойника. «К чёртовой матери! – в раздражении думал Вадим, очередной раз пытаясь собраться с мыслями. – Уйду в отшельники – уже созрел. Там-то меня никто не достанет! Смогу наконец заняться и собственными проблемами».
Брон позвонил около полудня и небрежным тоном подтвердил договорённость, переадресовав Вадима этажом ниже, вожаку Скифу (кстати, тоже давнему знакомцу Вадима), заведовавшему в его хозяйстве то ли контрабандой, то ли транспортом, то ли тем и другим вместе. Назначенное время Вадима вполне устроило, учитывая сокращённый рабочий день; ему даже не пришлось воспользоваться «вольной».
По дороге Вадим заглянул в уютное гнёздышко людоедов, как ни хотелось пройти стороной. На всякий случай, памятуя о пресловутом коварстве сумасшедших, забрался в квартиру через окно – не через то, которое проломил в прошлый раз. Тщательно спланированный звонок (донос!) к блюстам, разумеется, не возымел действия: зачем им заниматься ерундистикой, даже если убийцу подносят на блюдце? Людоеды, подумаешь! – тут от патрулирования глаза на лоб. Да и нет для них социальной базы: у нас, слава богу, все накормлены и устроены, – так что нечего раздувать нездоровые сенсации! А что до растерзанных на улицах трупов, то это провокации отступников и отщепенцев – вот на них и обратите праведный народный гнев…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
