Огромным было удивление Элизы, вызванное такой просьбой; настолько большим, что она и не заметила, как дала согласие. Она сразу же поняла, что любое желание мисс Дарси познакомиться с ней было, бесспорно, следствием усилий, прилагаемых ее братом; каковы бы ни были его мотивы, все равно это было хорошо. Приятно было, что возмущение ее отказом не заставило мистера Дарси думать о ней плохо.
Некоторое время они шли молча, каждый погруженный в собственные мысли. Элизабет чувствовала себя не совсем комфортно, потому что это было просто невозможно, но все же она была рада и довольна. Его желание представить ей свою сестру было комплиментом высшей пробы. Элизабет с мистером Дарси быстро опередили своих спутников; добравшись до кареты, они увидели, что мистер и миссис Гардинеры отстали от них почти на четверть мили.
Затем он пригласил ее в дом, и Элизабет заявила, что не чувствует усталости, поэтому они так и стояли на лужайке. В эти минуты сказать можно было очень много, и поэтому молчание было крайне неловким. Ей хотелось разговаривать, и казалось, что каждая тема была под запретом. Наконец Элизабет вспомнила, что как-никак, а она путешествует, и они с большым упорством ухватились за тему Мэтлока и Давдейла. Однако и время, и ее тетушка двигались медленно, поэтому терпение Элизабет и ее темы для разговоров почти иссякли под конец их с мистером Дарси разговора один на один. Когда подошли мистер и миссис Гардинеры, то все общество настоятельно пригласили в дом, чтобы перекусить и отдохнуть, но приглашение было отклонено и они расстались с чрезвычайной вежливостью с каждой стороны. Мистер Дарси подсадил женщин в карету, а когда она двинулась, Элизабет увидела, что он медленно пошел к дому.
Теперь для дядюшки и тетушки пришло долгожданное время для высказывания своих впечатлений и замечаний; каждый из них заявил, что хозяин дома намного превзошел все их ожидания.
– Он прекрасно воспитан, вежлив и ненавязчив, – сказал дядя.
– Конечно, степенность в нем, несомненно же, есть, – добавила тетушка, – но она ограничивается скорее его видом и подобает ему. Теперь вместе с экономкой я могу сказать: если кому-то он и кажется надменным, лично я этого в нем не заметила.
– Я был поражен его отношением к нам. Оно было более чем вежливым – это была неподдельная внимательность, хотя для нее не было особой необходимости, потому что кто для него Элиза – он ее почти не знает.
– Должна сказать, Лиззи, – добавила тетушка, – что он не такой красивый, как Викхем; или, вернее, совсем на него не похож, хотя у него тоже безупречные черты лица. Но почему же ты когда-то говорила нам, что он очень неприятный?
Элизабет извинялась, как умела, и сказала, что после их встречи в Кенте ее мнение о нем улучшилось, а сегодня утром он был очень вежлив.
– А может, вся его вежливость – это просто прихоть? – спросил в ответ дядя. – Представители нашей знати часто бывают экстравагантными, поэтому я не буду спешить принимать за чистую монету его слова о рыбалке, поскольку завтра он может передумать – и прогнать меня со своих владений.
Элизабет поняла, что они полностью ошибаются относительно его характера, но промолчала.
– После того, как мы его увидели, – продолжала миссис Гардинер, – я не могу представить себе, чтобы мистер Дарси мог поступить с кем-то так жестоко, как это он сделал с бедным Викхемом. Он не похож на злого человека. Наоборот, когда он говорит, его лицо становится еще более привлекательным. К тому же оно выражает чувство собственного достоинства, которое не позволяет думать плохо о его душе. Но если послушать ту добрую женщину, которая показывала нам дом, то можно подумать: никого добрее и лучше мистера Дарси не найти на всей земле. Несколько раз я чуть не рассмеялась. Но, видимо, он действительно является великодушным хозяином, а такое качество в понимании слуги уже означает наличие всех возможных добродетелей.
В этот момент Элизабет почувствовала необходимость сказать что-то в оправдание его отношения к Викхему; поэтому она как можно осторожнее дала им понять, что, по словам родственников мистера Дарси в Кенте, у него были веские основания вести себя именно таким образом и его характер является совсем не таким плохим, а характер Викхема – совсем не таким хорошим, как это принято считать в Гертфордшире. В подтверждение сказанного она рассказала подробности их финансовых отношений, не называя при этом источника таких сведений, однако утверждая, что его достоверность не подлежит сомнению.
Миссис Гардинер была удивлена и смущена; но, поскольку они уже подъезжали к месту ее былых развлечений и веселья, все другие темы уступили место приятным воспоминаниям; она была слишком занята, показывая своему мужу все интересные особенности округа, и поэтому ни о чем другом думать не могла. И хотя она устала после утренней прогулки, не успели они пообедать, как она уже отправилась на поиски своих давних знакомых и вечер провела в приятном общении, что стало возможным после стольких лет разлуки.
За день произошло столько интересных событий, Элизабет уже просто была не в состоянии уделить достаточного внимания хоть кому-то из этих новых друзей; и она не могла не вспоминать – и вспоминать с удивлением – о доброжелательности мистера Дарси и о его желании познакомить ее со своей сестрой.
Раздел XLIV
Элизабет была уверена, что мистер Дарси и его сестра приедут к ней с визитом на следующий день после прибытия последней в Пемберли; поэтому она решила, что все следующее утро не будет отходить далеко от постоялого двора. И ее вывод был ложным, потому что ожидаемые визитеры явились в Лэмбтон в то же утро, что и их компания. Элизабет, ее родственники и новые друзья немного погуляли вокруг и только успели вернуться в помещение, чтобы переодеться и пообедать, как звук прибывающего экипажа привлек их к окну; они увидели, что по улице двигалась двуколка, в которой сидели некий господин и дама. По их наряду Элизабет сразу же догадалась, кто они такие, и, поделившись удивлением со своими родственниками, рассказала им о той чести, которой она сейчас должна удостоиться. Ее дядя и тетя были крайне удивлены; неловкость, которая ощущалась в голосе Элизабет, одно это обстоятельство – в сочетании с событиями прошедшего дня – раскрыли им глаза на суть происходящего. Раньше на это не было никаких намеков, но сейчас они поняли, что внимание со стороны такой важной персоны, как мистер Дарси, можно было объяснить ни чем иным, как его неравнодушием к их племяннице. Пока это вновь возникшее мнение завладевало их сознанием, смятение в душе Элизабет росло с каждой минутой. Ее саму очень удивляло это смятение чувств, которое она не могла преодолеть; среди причин этого беспокойства был и страх того, что неравнодушный к ней мистер Дарси слишком хорошо охарактеризует ее своей сестре; поэтому она больше обычного была обеспокоена тем, чтобы угодить гостям, и одновременно боялась, что ей не удастся этого сделать.
