сво
ей до
рогой, взяв на
правление к бли
жайшему утё
су. — Вона как, так вы в скалах прячете, как же не дошло до меня ранее, — догадался Емельян.
— Что хитро оно завсегда просто.
— Кто б догадался, кому в голову придёт?
— На то и расчёт, Емеля!
Утёс со стороны сопки не сильно крутой, сжатой ложбиной, как продолжение лесного массива, к реке отвесный. Сделать по ней подъём снизу или спуститься по отвесной плоскости практически невозможно, выступов мало, да и те не очень надёжные для опоры. Подойти к вершине отвесной плоскости сверху проще из-за наличия нескольких уступов, однако нужно иметь сноровку и соблюдать осторожность. Такие скалы идеальны для загона диких копытных на отстой.
— Не скала, а стена, от посёлка таковой по виду не кажется, — поражался Емельян, когда подошли к подножию утёса.
Лаптев и Никитин, сведущие в промысловых делах, сейчас думали о своём, попытаться использовать свои пусть и невеликие, но всё же познания в добыче диких животных перед Емельяном, упростить задачу.
— А скажи, Емельян, ты по жизни везучий человек? — спросил Лаптев.
— Какой там, был бы везучим, в нужде не купался.
— Смотри, какой манок у нас делают на кабаргу. — Лаптев ножом срезал с берёзы кусочек бересты, ловко подрезал и сделал небольшую тонкую полоску, согнул вдоль пополам, вставил в рот и резко выдохнул через неё воздух, все услышали своеобразный громкий писклявый звук с хрипотцой. — Вот и проверим сейчас, если удачливый ты мужик, то кабаргу враз приманим. Хочешь сам попробовать? — Лаптев протянул Давыдову манок.
Емельян отмахнулся:
— Куда мне, чего дудеть в неё, не моё это.
Лаптев махнул рукой, и все двинулись за ним. Взобравшись со стороны гольца на утёс, далее спустились с вершины чуть ниже до второго уступа, высоко внизу показалась Хомолхинка. Бежала шумно, несла свои воды, омывая свои берега и камни, с высоты простиралась с севера на юг долина на многие вёрсты, на уровне вершины утёса парил коршун.
— Сидим тихо, не курим, потерпим мошку с четверть часа, может, и в самом деле приманим, — заговорщицким тоном произнёс Лаптев. Он знал такие места, они наиболее удачны для охоты на мелких копытных, а кабарги в этих местах водилось множество, те, кто добывал дикое мясо к старательской кухне, часто приносили кабаргу.
Давыдов, прижимая свёрток с золотом, заинтригованный охотой, замер.
Прошли минуты, и Лаптев взял в руку манок, умело начал издавать звуки. Тишина. Повторил раз, другой, третий и затих. Подтверждением, что местность полна живностью, стало появление кабарги, она выскочила неожиданно, словно по мановению волшебной палочки, и все трое замерли, Емельян даже перестал дышать, настолько его озадачило явление зверя.
Она встала на отвесную скалу и головой вертела то в одну, то в другую сторону, расстояние до кабарги было малое, прогремел выстрел, и она, подкосив ноги, свалилась, оставшись на верхнем уступе скалы.
— Вещь! — потряс Лаптев манок над головой.
— А почто так происходит? — изумлялся Емельян.
— Время сейчас такое, кабаржиный молодняк пасётся, а самки, услышав оный писк, думают, их дитя в опасности, вот и бежит мамка сломя голову спасать своё чадо.
— Вот уж истинная родительница! — восхищался и в то же время жалел подбитую обманутую самку Давыдов.
— Пошли, Емельян, трофей подтащим и потроха выпустим, а уж опосля к тайнику двинем, пока же золото здесь положим, тут наш тайник, рядышком, на этом же уступе. — Лаптев и Никитин положили свои свёртки с золотом меж каменьев, положил рядом свой заветный кулёк и Емельян. — На обратном пути добычу в посёлок снесём, устроим жаркое, сами нажрёмся и начальство угостим.
Лаптев вперёд пустил Давыдова, а тот прошёл около четырёх осторожных шагов по косому склону и полетел вниз со скалы, и помог ему в этом Лаптев, с силой толкнув его в спину. Летел с гортанным криком, и в нём слились страх, боль и отчаяние. Где-то внизу у самого основания утёса, у берега речки крик стих, его остановили камни, и только журчание воды нарушало тишину, а сопки повторили отзвуки ужаса падающего в бездну человека тихим эхом, будто стеснялись передать страдания только что ушедшей из жизни души.
— Оступился, надо же, верно, невезучим оказался, — ухмыльнулся Лаптев. — Пошли, Васька, заложим богатства наши в закрома.
— А с кабаргой чего?
— Оставим, в посёлок вернёмся, начальству доложим, пусть на место придут, несчастный случай оформят. Мы его не посылали трофей забрать, сам полез, сам и сорвался. Так?
— А как иначе, оно так и было… — весело ответил Никитин. — Только наперёд договоримся, поспрошать начнут, так в одну дуду дуть будем.
— Спустимся к реке, проверим самочувствие бедняги, нам он ни в каком живом виде не нужен.
Глава 38
Два приятеля при подходе к старательскому жилью заметили оживление. Лаптев и Никитин сразу поняли, не иначе как вернулся отряд под началом Первакова. Вошли в посёлок, так оно и есть. Люди разгружали животных, Сохин и Сушков поясняли, что в каких в тюках лежит, груз сортировали и уносили по местам. Севастьян же сопроводил вновь прибывших десять человек до конторы, оставил их ждать на улице, сам вошёл в избушку.
— С прибытием, Севастьян! Только вот с бумагами закончили, слышим шум, поняли — наши посланники прибыли, намеревались выйти наружу, а ты тут сам на порог явился. Рассказывай, как дошли, как передали золото, всё ли закупили, как обратный путь, надеемся, без приключений? — закидал вопросами Миронов.
— Всё слава Богу, в дороге задержек не было, как прибыли в Олёкминск, так сразу и передали из рук в руки всё золото, бумаги с подписями доверенных лиц Трубникова доставил вам. — Севастьян вытащил из-за пазухи пакет и передал в руки начальнику прииска. — На село прибыли два десятка вербованных, так мы с Окуловым посоветовались и взяли их с собой, уж очень настойчиво просились на прииски. Половину оставили на Вознесенском, вторая ждёт у крыльца. Не знаю, верно поступил или нет, что без согласия, ругать будете, так вину признаю.
— За что ругать, не за что, молодец, что дополнительные кадры привёл, работы им хватит! Сюда хоть столько ещё народу нагони, хуже никак не будет, — высказался Тихомиров.
— Пошли, коли так, покажешь нам с Николаем Егоровичем людей свежих. — Миронов сложил аккуратно на столе документы и поднялся с лавки.
Вышли наружу, прибывшие люди пытливо разглядывали начальство. Испытующе смотрели на них и Миронов с Тихомировым.
— Откуда будете?
— Из разных мест, в основном из Иркутской губернии, — за всех ответил один мужичок из толпы.
— Коль с желанием работать прибыли, так оформим всех, но имейте в виду, труд здесь не сахар, какова отдача будет, таков и заработок, с хитрецой и
