с натруженными сухими руками и восточным разрезом глаз, она с интересом разглядывала пришельцев.
– Молочка не нужно, мальчики?
– Нет, спасибо. А автобус будет?
– Конечно будет, обязательно будет.
– А скоро?
– Скоро будет, скоро. А творожку, ребята?
– Не, спасибо!
Том успокоился. Он вытянул ноги, прикрыл глаза, и даже, кажется, немного задремал. Прошло полчаса. Автобуса не было.
– Красиво у вас тут!
– Мне тоже нравится! – подхватила женщина. – Я сама ссыльная, из Средней Азии вернулась. У нас в Нижнегорском такие ветра были, так плохо. Здесь хорошо.
– Нижнегорский – это Средняя Азия? – уточнил Том.
– Да, Средняя Азия, Средняя, мальчики. А сметанки не хотите?
– Нет, у нас денег нет.
– Я уступлю.
– Где же ваш автобус?
– Будет, скоро будет.
– А точно будет?
– Конечно, точно будет! У меня племянник на нем водителем работает. Поэтому и будет. Может, сырку возьмете? Недорого. Свеженький сыр, вчера делала.
Прошло еще полчаса. Автобуса не было.
– Может, он устал? – задумчиво глядя на дорогу, проговорила женщина Востока.
Солнце уже припекало. Время ползло вслед за тенью, так медленно, как это бывает только в центре села. Тихий металлический звон вывел Тома из оцепенения.
Мимо проходил мужик с видавшим виды, громыхающим всеми частями тела велосипедом. На багажнике лежал мешок картошки.
– О, это сосед мой, из Нижнегорского приехал, – сказала женщина. – Энвер! Энвер! Привет! Как дела? Как там, в Нижнегорском?
– Я как раз оттуда еду, картошку везу, – охотно отозвался Энвер. – Все по-старому, Айше. Вчера дождь был.
– У нас тоже дождь был. А Мустафу не видал?
– Он корову пошел пасти. Сегодня его очередь.
– А, точно! Как же я забыла?
– Пойду дальше, – улыбнулся мужик, и, тарахтя велосипедом, продолжил свой путь.
Айше повернулась к приятелям.
– У Мустафы сегодня очередь корову пасти, – сказала она так, будто эта очевидная вещь должна быть известна всем на свете.
– А кто такой Мустафа? – спросил Том, начиная что-то подозревать.
– Как кто? Племянник мой, водитель. Не будет автобуса, мальчики. Мустафа пошел корову пасти. Сегодня его очередь. – Айше встала, взяла сумку с молоком и пошла в ту сторону, откуда пришла.
– Душевно тут. – Том проводил ее взглядом.
– Ну, посидели, и ладно. – Монгол встал. – Пошли в Партенит, короче.
– Пошли. Главное, мимо не проскочить, а то тут из Средней Азии пешком ходят, – засмеялся Том.
– Когда приспичит, оно везде недалеко, – хмыкнул Монгол.
По дороге из Лучистого их догнала большая компания волосатых ребят с гитарами. Было видно, что они, драные и запыленные, тоже спустились с гор.
– Ребята, а вы Индейца из Партенита не знаете? – дежурно спросил Том, когда они поравнялись.
– Не, не знаем. Мы из Донецка, из Николаева.
– Вы не на концерте в горах были?
– На концерте. Ну как концерт. Народ собрался, человек двадцать. Посидели у костра под гитару, и разошлись.
– На Караби ходили? – с видом знатока спросил Монгол.
– Не, это далеко. Мы на Джурле три дня стояли.
– На Джу?.. – Том переглянулся с Монголом. Тот развел руками.
– А что это – Джурла?
– Это водопад, недалеко от южной вершины. Вернее, каскад, там целые каменные ванны вымыты. Это во-он туда, вдоль моря. – Худой сероглазый паренек в хайратнике показал в сторону головы Марии.
– А мы на север пошли. Нам сказали, что концерт на Демерджи.
– Ну да. Демерджи – вот это все! – Паренек окинул рукой высящуюся над ними громадину плоскогорья.
– Демерджи – наше все! – подхватила симпатичная белокурая девушка в фенечках по локоть.
– А вы теперь куда? – Монгол с интересом взглянул на девушку.
– Как куда? Сегодня же в Ялте концерт БГ! Еще успеваем.
– Поедем? Может, он там появится? – без энтузиазма сказал Том.
– Это я уже где-то слышал, – мрачно усмехнулся Монгол, спохватился, еще раз глянул на девушку. – Но ехать, конечно, надо.
Они шли рядом. Девушку звали Вероника. Монгол рассказывал ей о том, как они бесстрашно покоряли горы, живя в пещерах целую неделю без воды и еды, питаясь мятой и мхом.
– А потом мы руками поймали дикого зайца и зажарили его на костре.
– Вот это да! – говорила Вероника.
– Это чепуха. Нужно только знать, как ловить. Мы вон с ним на кабана с ножом ходили, – говорил Монгол.
– И как?
– И все. Нет кабана.
– А ведь правду говорит, – усмехнулся Том, вполуха слушая трепотню друга. Его разморило. Беспощадное крымское солнце жгло голову. К тому же ему мешала разорванная штанина. Она все время цеплялась за колено.
– Монгол, нож дай.
– Держи. Догоняй! – Монголу не хотелось терять спутницу.
Том сел на землю, обрезал штанины, и через полминуты остался в джинсовых шортах. Одну из штанин он засунул в сумку, а из второй соорудил нечто вроде длинной шапки, вывернув ее светлой стороной наружу.
Когда он догнал Монгола, между ним и Вероникой уже красовался крепкий парень в зеленой бандане.
– А вы слышали историю про разбогатевшего хиппаря? – громко спросил он.
– Нет, нет! Расскажи! – тут же откликнулась Вероника.
– Ну короче, жил в Крыму хиппарь один. И внезапно разбогател. Не знаю как, история умалчивает. Будем считать, что привалило ему наследство. Ну вот он дом купил, машину. Работать не нужно. И с тех пор ездит по Крыму и всяких хиппарей бесплатно довозит. Моего брата возил, так что все на самом деле.
– А где он живет?
– Не знаю. В Планерах, наверное. Где ж еще хиппарю жить?
– А что такое Планера? – спросил Монгол.
– Ты не знаешь, что такое Планера? – ужаснулась Вероника.
– Планера – это братская любовь, – важно ответил парень в бандане.
– Ясно, – с умным видом сказал Монгол, и Вероника засмеялась.
– Ну, это такой поселок, где пипл неформальский тусит. Там все живут, как хотят. Музыка везде. Все любят друг друга. Свобода, короче. Про Вудсток слышал? Вот там так же. Мекка типа.
– А где это?
– На востоке, где же еще? – Вероника махнула рукой назад. – Мы туда после концерта двинем.
– Точно, на востоке. – Монгол хлопнул себя по лбу. – Я Тому говорю: смотри, это ж те самые Планера, где народ тусит. А Том: пошли в горы, пошли в горы. А вы надолго в Планера?
– Не знаю. Если хорошо впишемся, то будем там до сентября жить, пока не похолодает. А если нет, – в Лиску двинем. Или на Мангуп.
– Там тоже хорошо, – со знанием дела сказал Монгол. – Только в Лиске народу много. Мы там были. Пиплу тьма. Отстой, короче. На Мангупе, кстати, тоже были. Там грязно в этом году. В прошлом лучше было. Так что оставайтесь в Планерах. А мы одного приятеля разыщем, и тоже – в Планера.
Так, незаметно коротая время разговорами, они дошли до
