Теперь в глазах князя стоял немой вопрос и удивление и легкая настороженность.
— Что? Я не ослышался и правильно понял тебя? Но, Елизавета, ты уверена? Я не хочу, чтобы потом…
— Никаких потом, я была у врача уже два месяца, милый мой, дорогой. Я готова сойти с ума от счастья!
— Два месяца? — Никита задумался, — тогда по всей видимости это наша рождественская ночь.
— Да, та самая незабываемая и волшебная.
— Бог мой, родная, я… у меня нет слов, я стану отцом… — Никита бросился к жене, подхватил на руки, закружил.
Они целовались, смеялись, боясь поверить своему такому долгожданному и неожиданно обрушившемуся на них счастью.
За ужином Никита был предупредителен до мелочей, и смотрел с такой невыразимой нежностью, что щемило сердце. Потом он растопил камин, обнял жену, усадив к себе на колени и целуя любимые пальчики, почувствовал, что на глаза сами собой наворачиваются слезы.
— Елизавета, ангел мой, если бы можно было вот держать тебя в объятиях всю оставшуюся жизнь. А тем более сейчас. Хочется защитить тебя от всего на свете, оберегать. Милая, пообещай, что будешь осторожна. Умоляю тебя, выполняй все советы доктора, а впрочем я сам поговорю с ним.
— Что за недоверие? Я не стану вредить себе, и тем более малышу, не волнуйся, родной, я буду благоразумна, обещаю.
— А Миша? Когда Вы играете, на ушах стоит весь дом. Может все же не стоило нам спешить с его усыновлением.
— Что? — голос молодой женщины дрогнул, — скажи, что ты так не думаешь. Не надо, Никита, я люблю этого мальчика, и Господь воздал нам за него. Он чудесный малыш тебе просто нужно проводить с ним больше времени. В его жизни не было отца, так стань им, прошу тебя!
— Прости, родная моя, ты права, просто мне труднее привыкнуть, осознать, что нас теперь трое, то есть нет прости четверо.
— Да, я все понимаю и все же, молю тебя, уделяй ему больше времени и он потянется к тебе, вот увидишь.
* * * *
Беременность Елизаветы протекала нелегко. Сначала ее мучили тошнота, слабость, отсутствие аппетита, потом пришла чувствительность к запахам, а еще смена настроения, беспричинные слезы.
Никита стоически терпел, проявлял внимание, заботу. Любимым его занятием стало прижимать ладонь к растущему животу супруги, разговаривать с малышом. А когда тот начал толкаться, то Никита готов был все время находиться рядом и следить за этим увлекательным занятием.
Мишелю сказали, что скоро у него появится братик или сестра. Теперь Елизавета не могла посвящать ему так много времени, как раньше, реже стали их игры, правда пока оставались долгие прогулки, но все больше времени малыш проводил в обществе Даши. Это огорчало мальчика, он уже успел привыкнуть к Елизавете и это отчуждение пугало его, так же как и попытки Никиты найти с ним общий язык. Да, постепенно он привыкал к нему, но Елизавета была ближе и роднее, с ней всегда было так весело.
* * * *
Май выдался сказочно теплым, и княжна с удовольствием прогуливалась по ее любимому парку в Тюильри. Мишель бегал вокруг, пугал голубей, Даша безуспешно пыталась успокоить малыша.
— Елизавета, — а когда мы снова будем играть? — ребенок в нетерпении теребил юбку молодой женщины.
— Мишенька, я уже не раз объясняла тебе, я не могу, мне нужно быть осторожной, чтобы твоему братику или сестре было хорошо, у мамы в животике.
— Ему там и так хорошо, Вы все время о нем говорите, Елизавета, я тоже хочу.
— Что?
— Быть в животе.
— Мишель, ты уже большой мальчик и просто не поместишься, ну же не расстраивайся, с тобой Даша бегает, и с Софи вы часто видитесь, и Никита возил тебя к Арно. Разве тебе не понравилось?
— Понравилось, но с Вами мне нравилось играть больше, — у мальчика вырвался невольный вздох, а может может Вы меня просто больше не любите? Отдайте меня обратно.
— Кто сказал тебе такую глупость? — молодая женщина остановилась как вкопанная от этих слов. Присела на корточки, несмотря на уже порядком округлившийся живот, взяла ребенка за руки, — Мишель родной, ну как ты можешь говорить такое, а? Глупый мой, маленький мальчик. Я тебя люблю как никого на свете. И как только будет можно, мы снова будем все время вместе, обещаю. Как я могу отдать тебя, Мишель, ты же наш сын. Да, не я родила тебя и твоя мама к сожалению умерла. Но я хочу стать для тебя новой мамой. Никогда не говори так больше, этим ты обижаешь меня.
Вместо ответа маленькие ручки крепко обвились вокруг ее шеи, и пухлая щечка мальчика с бежавшей слезой уткнулась ей в плечо.
— Не плачь, Мишенька, я с тобой, пойдем. Давай мне ручку и иди рядом, будешь охранять меня, ведь ты уже совсем взрослый!
* * * *
Разговор с сыном озадачил Елизавету, видит Бог она старалась окружить малыша заботой и лаской, но видимо не все удавалось. Она нервничала, волновалась, плакала. Никита терпеливо успокаивал, но как оказалось это было не самым страшным.
Через несколько недель состояние княжны ухудшилось, она заметила тянущие боли внизу живота и странное чувство окаменения, с которым она ничего не могла поделать. Елизавета устроила для себя постельный режим, но и это не помогало. По лицу навещавшего ее каждую неделю доктора, она поняла, что он встревожен.
— Что со мной, месье Шатилен? Это опасно? Не скрывайте ничего, прошу.
— Пока ничего страшного, но…
— Что?
— Мне не нравится ваше состояние, Елизавета, живот напряжен, сердцебиение ребенка приглушенное. Вам необходимо специализированное лечение. Только не волнуйтесь, я понимаю, что это невозможно оставаться спокойной, но постарайтесь прошу. Вам нужен отдых, полный покой, я бы посоветовал Вам уехать. Например, в Ницце просто прекрасный санаторий для женщин, находящихся в положении. Там созданы все условия, постоянное наблюдение врачей. Я не хочу пугать, но Вам необходим курс лечения.
— И как скоро Вы предлагаете мне уехать?
— Чем скорее, тем лучше. Я бы отправил Вас к своему другу, я доверяю ему как себе.
— Но как же Миша? Никита? И надолго?
— Смотря по состоянию, может месяц, может и больше.
— Так долго.
— Нам с Вами, родная моя, нужно продержаться еще три месяца, и я думаю не в вашем положении рисковать ребенком.
Вечером Елизавета все рассказала мужу, не на шутку встревожив его. Правда он старался не показывать это.
— Это даже не обсуждается, ангел мой. За нас не волнуйся, мы справимся.
— Но эта разлука, я не хочу…
— Сейчас мы не должны думать о себе и потом есть телефон, я буду звонить каждый день и посылать телеграммы. Да, и ты ведь можешь отправиться с тетушкой, чтобы не скучать, а? А мы с Мишей обязательно приедем к тебе, как только я закончу принимать экзамены.
