— Конечно, нет!
— Мне настоятельно советовали сделать это, и я это сделаю.
Приблизившись, Чад протянул руку.
— Нет!!!
Но теперь протест Мэриан не играл роли. Чад готов был рассыпаться в извинениях, но потом, а теперь его волновало только то, что нарисовано на скатанном холсте. Улучив момент, он выхватил рулон. Мэриан попыталась отнять холст, но Чад увернулся.
— Ты не имеешь права!
Не слушая, он развернул холст — и был разочарован. В самом деле, это был его портрет, чертовски хороший портрет, но это ничего не значило (Мэриан любила рисовать, так почему бы не его? И ничего откровенного в портрете не было).
Со вздохом, который не удалось подавить, Чад скатал холст и протянул Мэриан.
— Извини. Если ты не против, отец с радостью купит этот портрет. Сходство поймано верно.
— Мои картины не продаются.
— А где второй? — полюбопытствовал Чад, вспомнив, что Аманда говорила о двух портретах.
— Ты о чем?
— О моем портрете.
— Другого нет! — отрезала Мэриан, заливаясь румянцем. — С чего ты взял, что их два?
— Так говорит твоя сестра.
— А ты и поверил! — хмыкнула она.
— Ты подтвердила ее слова тем, что покраснела. Аманда не всегда лжет. К примеру, она права в том, что тебе ложь не удается.
— Зато удается давать пинка непрошеным гостям! Если немедленно не покинешь мой номер, я начну кричать, и все сбегутся.
— Давай кричи, — подзадорил Чад. — Пусть сбегаются. Всем будет интересно взглянуть на второй портрет.
Он уже заметил упомянутый сундук в углу за кроватью и теперь решительно направился туда. Мэриан не закричала — она опередила его и уселась на крышку.
— Это уж слишком! — процедила она сквозь зубы. — Не хватало, чтобы ты рылся в моем белье!
Чад попробовал урезонить ее:
— Ты хоть понимаешь, как нелепо себя ведешь? Человек хочет взглянуть на твое произведение, а ты отбиваешься, словно он грабитель.
Не дожидаясь ответа, он поднял Мэриан с сундука, отставил в сторону и, одной рукой удерживая на месте, откинул крышку. На аккуратно уложенных вещах лежали бок о бок два рулона. Чад в нетерпении схватил первый попавшийся — и взвыл от боли: тяжелая крышка упала ему на руку.
Высвободившись, он повернулся, но так и не успел высказаться, потому что Мэриан прижалась к нему, обвила его шею руками и прильнула губами к его губам. Было понятно, что она лишь хочет отвлечь его, но уловка подействовала. Чад привлек ее ближе. Мэриан не противилась, наоборот, поцелуй стал более пылким. Отчаяние и страсть похожи, и чтобы разобраться, что ею движет, Чаду понадобилось некоторое время. Даже сознание того, что все это она позволила только из желания утаить портрет, не заставило его положить конец происходящему — он слишком долго ждал, слишком изголодался.
Чтобы и Мэриан это знала, он потерся о ее бедра выпуклостью в паху. Ответом был жалобный, просительный звук, и это не было похоже на просьбу отпустить ее. Тогда Чад подался назад, опрокидывая Мэриан на постель. Они упали разом, не выпуская друг друга их объятий. На этот раз она знала, что делает, и о шоке речи не шло. Это давало надежду. Весь во власти желания, уже теряя контроль над собой, Чад с жадностью прикасался к Мэриан и все не мог насытиться прикосновениями. Чтобы дотянуться до кромки подола, ему пришлось прервать поцелуй…
Мэриан тотчас выскользнула у него из рук и соскочила с постели.
— Знаешь, милая, не стоит далеко заходить, если не готова зайти еще дальше, — поддразнил он.
Мэриан стояла у изножья кровати, часто дыша и ловя зубами краешек припухшей нижней губы. Голубые глаза ее казались черными от расширенных зрачков. Так в этом была все-таки и страсть! Увы, но и страсть не заставила Мэриан отказаться от упрямого желания уберечь портрет от его глаз. Из двух сестер не только Аманда умела стоять на своем.
— Чтобы покончить с этой.., этой нелепостью, я скажу тебе, что на втором портрете. Ты, может быть, думаешь, что для меня важно утаить это именно от тебя, но нет, я хотела бы утаить это от любых глаз. Потому что на втором портрете — обнаженная натура! Моя первая попытка. Такие вещи не рисуют без натурщика, но мне не с кого было рисовать, так что вышло не слишком удачно и не слишком точно. Всю жизнь я мечтала стать настоящей художницей, а для художницы обнаженная натура — обязательный этап, и поскольку в то время поблизости был только ты — довольно интересный объект, а я не питала к тебе отвращения до того дня, когда вы с Амандой…
Мэриан осеклась, и по щекам ее снова пополз предательский румянец. О чем он говорил на этот раз: о том, что она лжет? Или о ее неподдельном смущении?
Интересный объект. Интересный с точки зрения художника. Вот как она его расценивает. Может, при других обстоятельствах это и лестно, но в данном случае просто оскорбительно.
Ну и дураком же он себя выставил! Боролся, как лев, чтобы взглянуть на «откровенный портрет», а это оказалась всего-навсего обнаженная натура — для Техаса вещь не слишком привычная, но в общем-то обыкновеннейшая.
В обнаженной натуре нет ничего личного. Как обычно, Аманда играла на чужих чувствах.
Однако надо было как-то выходить из этой ситуации. Чтобы скрыть досаду и развеять смущение Мэриан, Чад с улыбкой произнес:
— Если тебе нужен натурщик, я не против.
— Нет, нет!!!
— Мое дело предложить. — Он приготовился уйти, но решил сделать еще одну попытку:
— Знаешь, ты извини.., но все-таки подумай о том, что я говорил в прошлый раз.
— Обязательно.
Столь твердое обещание означало только одно: она вообще не станет думать над его словами. Он так и думал. Он потерял все шансы завоевать ее любовь в тот день, когда попался на удочку Аманды.
Глава 55
— Ты что, подслушивала у двери?!
— Ну да! — призналась Аманда и тут же посетовала:
— Уж лучше бы моя комната была в другом конце коридора, а не так близко. Поневоле будешь подслушивать!
Она появилась на пороге своего номера сразу, как только Чад, уходя, закрыл дверь комнаты Мэриан. На этот раз он никак не мог избежать встречи — она стояла посреди коридора.
— Должно быть, трудная это работа — подслушивать? — спросил он с сарказмом в голосе.
— Да, но не тогда, когда так кричат! Но что прикажешь делать, чтобы ты наконец понял, как себя вести?
— Не лезь не в свое дело! Разве это так трудно?
— Ну не могу же я позволить тебе так навредить самому себе!
— Это ты навредила мне и продолжаешь вредить. Не будь ты женщиной, я бы…
— Знаю, знаю, — нетерпеливо перебила Аманда. — Ты бы свернул мне шею. Похоже, это все, на что ты способен. Разве не за тем ты пошел к Мэриан, чтобы добиться правды? А добился? Как же! Надо твердо сказать ей, что тебе все известно. Прижать ее к стенке так, чтобы не отвертелась. Учти, по доброй воле она не признается, хоть ее режь. Упрямая, как ослица!
