– Что случилось? – спросила она.
– Ничего страшного, инфекция, только и всего.
Таня почему-то ей не поверила:
– Хочешь, я вызову врача?
– Зачем? Я сама врач. У меня есть все необходимое. – У нее был с собой препарат АЗТ, куча других лекарств, даже ампулы для инъекции на случай обострения поноса. Несколько минут назад она едва доползла до туалета. Если бы с ней случился конфуз, пришлось бы все открыть...
Они немного посидели молча, погруженные в свои мысли. Выпив чай, Зоя откинулась на подушки. Глядя на подругу, она понимала, что обязана кое-что ей сказать.
– Осторожнее, Танни. Вдруг он не тот, за кого ты его принимаешь? Вдруг он даст за большие деньги интервью или еще как-нибудь тебя обидит? Ты же совсем его не знаешь!
Как она догадалась? Собственно, тут нечему удивляться: Зоя всегда отличалась сообразительностью. Слушая ее, Таня улыбалась. Конечно, случиться может всякое, но инстинкт подсказывал ей, что он не кривит душой. Беда обычно подстерегала ее тогда, когда она поступала вопреки интуиции.
– По-моему, он ничего. Знаю, это звучит глупо, ведь я едва его знаю. Но слишком уж он напоминает Бобби Джо...
Зоя слабо улыбнулась:
– Самое забавное, мне он тоже его напоминает. Но он не Бобби, а совсем другой человек. Мало ли как он способен тебе навредить? – Журналы ценят ее недешево: разоблачительное интервью о ней стоило сотни тысяч. В данном случае они, не колеблясь, отвалили бы кругленькую сумму, а если бы им предложили вдобавок фотографии...
– Я все знаю, – прервала ее Таня. – Дело в том, что, как ни странно, мне все еще хочется кому-то доверять. Считай меня дурой, но он вызывает у меня доверие.
– Скорее всего ты права, – проговорила Зоя. Она всегда, даже в ранней молодости, стремилась быть справедливой. Это ее свойство Таня любила больше всего. – Главное – не торопись отдавать ему свое сердце. Оно у тебя одно – вдруг разобьется? Чинить – такая возня... – Они переглянулись и улыбнулись. Зое очень сильно хотелось увидеть Таню в объятиях достойного мужчины, способного ее защитить.
– А как насчет твоего сердечка? – спросила Таня, когда Зоя поставила на столик пустую чашку. Она чуть пришла в себя. – Почему ты так давно одна? Неужели испугалась возни при починке?
– Не в этом дело, – искренне ответила Зоя. – Просто в моем сердце слишком много чужих судеб, одна печальнее другой. Мне вечно не хватает времени. Теперь у меня появилась малышка, и больше мне ничего не нужно.
– Не верю! – отмахнулась Таня. – Ты что, не такая, как остальные?
– Возможно, – грустно молвила Зоя.
Она была так нездорова и одинока, что Тане захотелось ей помочь. Она всегда любила ее, как сестру, к тому же Зоя всю себя без остатка отдавала чужим людям. Ее и впрямь можно назвать святой, только больной и измученной. За ней некому толком ухаживать, некому над ней хлопотать, делать для нее все то, что она сама делала для других. Но сейчас святую клонит в сон, поэтому Танина помощь ограничилась тем, что она выключила свет и поцеловала ее в лоб.
– Постарайся выспаться. Если к утру тебе не полегчает, я все-таки вызову врача.
– Сама справлюсь, – пролепетала Зоя, закрывая глаза. Таня еще не успела выйти из ее комнаты, а она уже спала.
Таня немного постояла на пороге, глядя на подругу. Зоя улыбалась во сне наверное, ей снилась Джейд.
Возвращаясь к себе, Таня размышляла о Гордоне. Зоя, конечно, права: при желании он мог бы страшно ее подвести, причинить ей массу неприятностей. Мало кто был так уязвим, как она. В отличие от многих она не может себе позволить играть с чувствами. Вдруг он напишет Танину биографию, не получив ее согласия, вдруг начнет давать интервью или наделает ее фотографий и станет шантажировать? Выбор велик – от вымогательства до убийства.
Но разве можно жить, буквально в каждом видя злоумышленника? К тому же она всегда так осмотрительна, так осторожна! Правда, то и другое не помешало ей за каких-то три дня без памяти влюбиться в первого же подвернувшегося ковбоя. Это имело одно-единственное название – безумие. Однако никогда еще в жизни она не чувствована, что ведет себя до такой степени правильно и разумно, как сейчас.
Почистив зубы и натянув ночную рубашку, она залезла под одеяло, вспоминая, как он воспринял ее признание, что гимн был исполнен для него. Ей хотелось одного: увидеть его утром. Засыпая, она видела его лицо, глаза, представляла его верхом на брыкающемся мустанге, в серебристо-зеленых кожаных штанах, с поднятой рукой. Она пела ему, он улыбался в ответ.
Глава 16
Утром после родео, проснувшись, Мэри Стюарт услышала какие-то звуки. Накинув халат, она побежала в гостиную и нашла там Таню, одетую и взволнованную.
– Что-то случилось? – Она не стала дразнить подругу, вскочившую раньше ее и уже натянувшую джинсы и сапоги.
– Зоя... Кажется, она провела бессонную ночь. Она отказывается признаваться, в чем дело. Говорит, грипп или что-то в этом роде. Но ты только взгляни на нее, Стью! Какой ужасный вид! – Обе перебирали в уме бесчисленные болезни, одна другой опаснее, – от язвы до рака. – По-моему, ей надо в больницу, но она и слышать об этом не желает.
– Позволь, я сама на нее посмотрю, – тихо предложила Мэри Стюарт.
Но стоило ей взглянуть на Зою – и она потеряла дар речи. Зоя была бледна до какой-то зеленой прозрачности. Подруга лишилась последних сил и дремала. Мэри Стюарт немного постояла над ней и вышла вместе с Таней из ее комнаты.
– Боже, – испуганно пробормотала Мэри Стюарт, – действительно выглядит ужасно! Раз она не хочет сама обратиться в больницу, надо пригласить кого-то ее осмотреть. – Она заявила это так решительно, что Таня облегченно перевела дух.
Она сама позвонила в дирекцию пансионата и спросила, нет ли поблизости врача, который мог бы навестить больную на дому. На вопрос, в чем, собственно, дело, она ответила, что одной из ее подруг сильно нездоровится, не уточнив симптомов, но обмолвившись о возможности аппендицита или какой-то другой напасти, требующей немедленного врачебного вмешательства. Спустя считанные минуты позвонила Шарлотта Коллинз, владелица пансионатами пообещала, что через полчаса их навестит врач.
– Как ты думаешь, с ней что-то серьезное? – спросила Таня у Мэри Стюарт, пока они ждали врача.
Мэри Стюарт тревожно покачала головой.
– Хотела бы я знать! Надеюсь, что нет. Она слишком много работает. Будем молиться, чтобы все обошлось.
Шарлотта Коллинз сдержала слово: в восемь тридцать в дверь постучал доктор Джон Кронер – молодой человек, с виду спортсмен, игравший в колледже в футбол вместо занятий. Не вызывало сомнений, что он знал о предстоящей ему в доме больной встрече с Таней Томас. Он делал вид, что присутствие звезды не производит на него никакого впечатления, но ему было трудно побороть естественное любопытство. Таня наградила его теплой улыбкой и попробовала перевести разговор на Зою.
