определить сигнал, который расскажет им, где находилась Санна Мелин в указанное время.
Расскажет о дорогах и направлениях.
Карта на стене притягивала ее взгляд – огромная территория, раскинувшаяся к северу от моста Высокий берег.
На данный момент они проверили каждую дорожную камеру, включая камеры наблюдения на заправках до самой Хапаранды. Более того, на многих из них больше даже не принимали оплаты наличными. ГГ нигде не доставал свою кредитку, равно как и задержанная, и оставалось загадкой, откуда у нее в домике на озере была свежая буханка хлеба.
«Бабушка», – подумала Эйра и отправила по электронной почте сообщение напрямую к одному из коллег, который занимался подобного рода делами. «Вы проверили банковский счет Лилли Мелин?»
Она долго простояла перед картой.
Норрланд, с его бескрайними лесами и бесчисленными проселками. Воздух в кабинете сгустился настолько, что его можно было резать ножом.
Зачем полицейскому гнать так быстро, подумала она, если тот, за кем он гонится, уже сидит в машине? И зачем ему потом сбрасывать скорость?
Женские объятия.
Она миновала Лунде и взяла курс на мост Высокий берег. Подсвеченные иллюминацией высоченные пилоны протянулись к звездам, словно врата в храм. Далеко внизу, впадая в море, исчезала река.
Проехав мост, она свернула и остановилась.
Поток машин следовал дальше на север. Здесь начинались безлюдные земли. Хвойные леса и солоноватая вода, прибрежные холмы и бесконечная тьма, где невозможно различить ничьих следов.
Ветер принялся трепать ее волосы, едва она вышла из машины.
Женские объятия.
«Мы идиоты, – подумала Эйра. – Мы все просто идиоты».
Почему ГГ ничего не заподозрил? Потому что на тот момент у них не было никаких подозрений, что преступник – женщина. Он просто встретил Санну Мелин в баре, и она показалась ему смутно знакомой. Возможно, этого хватило для того, чтобы его взгляд уперся ей прямо в грудь.
А она?
Если ход мыслей Эйры верен и они встречались прежде, то Санна Мелин знала, кто пришел в «Штадт» в тот вечер уже основательно подшофе. Она уже контактировала с ним прежде.
Деревья хлестали друг друга на ветру. Холод ворвался следом за ней в салон, когда она усаживалась обратно в машину. Эйра нашла запись протокола допроса с Микаэлем Ингмарссоном – что он там говорил?
Она была по-своему красивой. Безобидной.
Никаких обязательств, все легко и просто.
Ты этого хотел, ГГ? Чтобы все было легко и просто?
Эйра могла его понять в глубине души. Разве она сама в последнее время не искала эту самую легкость? Любви без обязательств? Той, что остается в воспоминаниях, но почти отсутствует в настоящем?
Она заставила себя сосредоточиться на том, как могла сложиться для него та ночь.
Убогий гостиничный номер с ковролином и простынями из синтетики – таким она его себе представляла.
Пот и вместе с тем холод. Никаких чувств.
Такая вот ночь и следом утро.
Куда же он решил направиться?
Очевидно, не на работу и уж подавно не в свою заброшенную квартиру в Сундсвалле. ГГ не вернулся даже на служебную ночлежку всего в нескольких кварталах от отеля, чтобы забрать свой мобильный.
Все произошло спонтанно, решила Эйра.
Воспользуемся этим днем, исчезнем вместе со мной. Уедем отсюда, наплюем на будни, только ты и я, поедем в… Так куда же?
В лес? В горы? В картинную галерею в Умео? На море?
Эйре было крайне сложно представить себе специалиста по бухучету в подобной ситуации, но все же ход ее мыслей выглядел весьма правдоподобно.
Тогда, прежде всего, море.
Эйра включила первую скорость и снова вырулила на трассу Е4.
У нее самой какого-то особенного отношения к морю не сложилось. Оно просто было, находилось где-то поблизости, солоноватая вода, что проникала дальше в реку, на которой она жила. Но в тот раз, на балконе его квартиры, ГГ говорил о шхерах. В тот момент в его голосе ей почудилась затаенная грусть или, может быть, тоска по чему-то потерянному – детству или летнему отпуску.
Первым появился съезд на Нордингро. Глубокие озера и отвесные скалы, закрытые на зиму дома с погасшими окнами.
Дорожные указатели, вспыхивающие в свете фар.
Разумеется, она не могла мотаться по всей округе и искать, это было невозможно. Если брать напрямую, то протяженность Высокого берега составляет больше восьми миль. Восемь миль, изобилующих холмами, которые, собственно, и дали название этому месту, заливами, рыбацкими поселками и галечными пляжами. Эйра прикидывала, не позвонить ли кому-нибудь из коллег, но потом поняла, что она не первая, кто думает в данном направлении. Что они будут делать? Прочесывать всю округу с собаками?
Эйра медленно катила дальше, пока горы становились все выше и выше. Она проехала мимо дома, где жила прошлая пассия Магнуса. В окнах горел свет. Прежде у женщины была небольшая галерея в саду, но теперь она стояла заколоченной. Интересно, пишет ли она ему. Эйре хотелось думать, что пишет, что есть кто-то еще, кто любит и переживает за него. Она даже подумала, не свернуть ли ей и не заглянуть ли в гости. Возможно, этой женщине удалось бы сделать то, чего не смогла сделать Эйра – уговорить Магнуса изменить свои показания и забрать обратно признание, попытаться снова стать свободным.
Ей попался указатель на Барсту, один из рыбацких поселков, куда любили совершать свои паломничества туристы, и на маяк Хёгбонден, находившийся на острове в море.
В голове совершенно неожиданно всплыл образ маяка, стоящего высоко на скале, а вокруг – бушующее море. Эйра была уверена, что она там никогда не была, она вообще ни разу не посещала маяков. Нет, здесь что-то другое – воспоминание о том, с чем она не сталкивалась в жизни, но все же видела, причем совсем недавно. Какая-то картина, наверняка из тех, что висят у мамы в приюте. В коридоре и столовой было полно работ местных художников.
Она резко остановилась.
Похожие пастельные тона на стенах, только это было не там, это было в комнате Лилли Мелин. Картины в красивых рамах – король, маяк, корабль в бушующем море.
Сзади приближались огни машин. Эйра съехала на обочину и нашла в интернете фотографию Хёгбонденского маяка. Да, именно так он и выглядел.
Белая четырехугольная башня на вершине скалы, окруженная морем.
Но разве не все маяки выглядят примерно одинаково?
Эйра нашла номер приюта в Шалеваде и попросила позвать к телефону заведующую, которой, однако, на месте не оказалось.
– Говорила ли Лилли что-нибудь о маяке?
Взявшая трубку медсестра явно растерялась от такого вопроса.
– Или о
