— Интересно было бы узнать, — высказал свою мысль Фаразон, — этот бог темноты — Мелкор, которого ты восхваляешь, он также бесполезен, как наши боги?
— О нет, разумеется! Мелкор всегда награждает тех, кто ему верен. Валары ленивы отчасти потому, что они уже сделали всё, на что были способны, они больше ничего не знают и не умеют, да и не хотят трудиться, им вполне вольготно живется в Валиноре.
— Но Мелкор не такой. Он вихрь, энергия, сила, которая может преобразовать весь мир. Но ему мешают. Валары всегда завидовали его знаниям, его неуёмной жажде действовать, его успеху у людей. Они извратили историю, приписав ему разрушения и катастрофы, которые на самом деле были лишь крахом их бредовых идей, и общими усилиями изгнали Мелкора из Арды. Они знали, что не смогут долго противостоять ему. Но Мелкор всегда готов прийти на помощь людям, если только они ее попросят.
— И … что же нам делать, чтобы Мелкор нас услышал? Валары не внемлют нам, хотя живут всего лишь через пролив, а твой бог, ты говоришь, за пределами Арды?
— Желающий услышать, услышит и за пределами Арды. А иным можно кричать прямо в ухо и не докричаться. Построй великолепный храм для Мелкора и жертвенный очаг при нём, изруби Нимлот и сожги на этом очаге! Всё, что дорого его врагам, ненавистно Мелкору, ибо они поступили с ним несправедливо. А когда он поймет, что ты на его стороне, то, будь спокоен, дары его будут обильны и всегда к месту. Не как петрушка с чужого огорода!
Сказано — сделано. Лучшие художники работали над эскизами храма и решили, что он будет находиться в самом сердце Арменелоса. Саурон считал, что это сооружение должно быть самым грандиозным в истории Нуменора.
Имя Мелкора давно было на устах в Нуменоре. Всё больше людей обращались в веру в нового сильного бога. Поэтому многие приветствовали строительство храма. Алтарь Эру на вершине Менелтармы был заброшен несколько поколений тому назад, и народ устал жить без бога. Нуменорцы все-таки опасались гнева Валаров, вот Мелкор и был призван уберечь их от нежелательных выходок эльфийских покровителей. Мелкор будет их собственным богом, его не надо будет делить с их врагами — эльфами, и время покажет, который из двух соперничающих народов будет хозяйничать в этом мире.
Самый разношерстный люд собрался, чтобы строить храм. Было сказано, что каждый, кто примет в этом участие, обретет бессмертие после земной жизни. Могущественный Мелкор заберёт всех угодных ему в чудесную страну где люди больше не будут знать ни старости, ни болезней, ни горя. Остряки возражали, что такое легко обещать, а вот как насчёт того, чтобы обрести бессмертие уже в этой жизни! Саурон объяснил им, что пока Валары не изгнаны из Эа, они требуют соблюдения своих законов. Они не заинтересованы в том, чтобы человечество развивалось, и добровольно не откроют тайну бессмертия, потому что больше всего боятся, что люди станут равными им.
Валары — боги, принадлежащие Эа. Они могут процветать только здесь, вот они и цепляются за власть в этом мире. Мелкор же знает много миров, много звёзд, не похожих друг на друга. Он не привязан ни к одному месту и хочет, чтобы люди освоили эти безграничные пространства, одушевили их своим присутствием. Знания Мелкора беспредельны, и он стремится передать их людям. Сейчас нуменорцы плывут неделями от одной земли до другой, и им невдомек, что на этой бескрайней планете есть благословенные места, о которых они и не слышали. Мелкор научит их создавать корабли, которые не по морю, а по небесному океану вмиг донесут их до самых дальних миров! Люди смогут опускаться в пучину океана, они изучат все повадки подводных обитателей и смогут заготовить такие запасы еды, что заботы о хлебе насущном уже никого не будут тревожить. Мелкор также научит людей не бояться стихий, а управлять ими, он сделает человека хозяином Вселенной.
Люди внимали сладкоречивому вассалу Мелкора, затаив дыхание, и с трудом верили, что всё это когда-то будет возможным. И не было недостатка в строителях храма, воодушевленных верой, по которой так истосковались их души!
А те, кто не строил, удивлялись тому, как быстро растёт новый храм, какие мощные у него стены, превосходящие по толщине в два раза городскую стену Арменелоса. Снаружи стены храма облицевали полированными плитами из обсидиана — черного вулканического стекла, привезенного из Мордора, а изнутри — инкрустировали яркими самоцветами. У всех, входящих в храм, слепило глаза от роскоши и великолепия убранства. Колени невольно подгибались, и робкие души безвольно подчинялись могущественному Богу. Никто не посмел взять себе даже самого маленького камешка.
Храм имел цилиндрическую форму, а на его высокие стены водрузили серебряный купол, блестевший в лучах полуденного солнца, багровеющий на закате, мертвенно мерцающий при луне. Пугающе страшным и чужеродным смотрелся он на фоне белокаменного Арменелоса. Противоречивые чувства испытывали даже те, кто строил храм, но люди ободряли друг друга, пытались убедить себя, что он красив! Надо просто привыкнуть к его виду, награда велика — бессмертие в следующей жизни, там им откроются новые миры, там они будут свободны и счастливы.
Те же, кто не принял веру в Мелкора — Моргота, взирали на чудовищный храм в отчаянии, и холод заползал в их души. Черная махина закрыла небо.
В Роменне, к несказанной радости Верных, дерево Нимлот всё же пробилось к свету. Робкий росток крепчал и выпрямлялся, а вместе с ним поправлялся Исилдур. Амандил, который был уверен, что раны Исилдура смертельны, не однажды благословил удивительное дерево, он понял, что это Нимлот борется за выздоровление своего спасителя. Когда молодое деревце поднялось на двенадцать дюймов, гордо расправив нежные листочки, тёмно-зелёные сверху и серебристые снизу, Исилдур стал прежним. От ран его не осталось даже шрамов. Семья ликовала, и все поздравляли друг друга. Давно уже не было подобного настроения в доме Верных, в эти трудные времена любая радость переживалась ярче, чем прежде.
Амандил позвал всех друзей на ужин в честь выздоровления Исилдура и успеха его отчаянного похода, о котором когда-то сложат легенды. В доме Амандила собрались семьи элендили и те немногие эльфы, которые, несмотря ни на что, остались жить в Нуменоре. Им приходилось скрываться. Элендили вызывали недовольство короля и были у него в опале, эльфы же считались его врагами, так что убить эльфа стало поступком достойным преданного гражданина, и охотников на эльдаров появилось немало. Среди друзей в Роменне, где шпионов короля знали на перечёт, эльфы были в безопасности, но и там жизнь была слишком тревожная. Все они близко к сердцу принимали творящееся в Нуменоре беззаконие и надеялись, что тяжёлые времена не будут длиться вечно, и страна очнётся от дурмана, нагнетаемого Сауроном.
В тот вечер надеждой воспрянули их души, все радовались, и лёгкое вино подгоняло веселье. Айрен и Дориан тоже были там. Больше всех на пиру обращала на себя внимание Лиэль, их дочь. С самого рождения она была очень резвой девчонкой, и Айрен недоумевала, как у таких уравновешенных и рассудительных родителей могла вырасти такая бесшабашная дочь. Лиэль постоянно попадала в самые невероятные истории и, казалось, совсем не знала страха, она изрядно потрепала нервы своим родителям! Но вот теперь она подросла, и Айрен уже ко всему привыкла. Лиэль танцевала в зале, а её звонкий, счастливый и ещё такой детский смех развеивал въевшуюся в сердца людей и эльфов грусть ещё лучше, чем вино. Больше всего кудрявая шалунья вертелась вокруг виновника торжества, чей поступок так восхитил её и сразу выделил в самом выгодном свете среди других достойных и привлекательных юношей. Исилдур, ощущая её повышенный интерес к нему, ярко краснел и сверкал глазами.
— Исилдур, Исилдур, — нетерпеливо шептала она ему на ухо, — пойдём в сад, ты покажешь мне, как тебе удалось проникнуть в город, украсть плод и удрать от погони, иначе Лиэль умрёт от любопытства, умрёт из-за тебя! — И её маленькая ручка сжимала его ладонь под столом.
— Ладно, Лиэль, — согласился польщенный Исилдур, и они выбежали в сад, держась за руки.
— Тут прохладней! — глубоко вздохнул Исилдур. Он устроил целое представление перед хохочущей Лиэль: он крался между деревьями, как лесной кот, показывал, где и каких стражей обошёл и обхитрил, и даже залез на дерево, чтобы она поняла, какой высокой была стена. А она всюду следовала за ним и восхищенно внимала рассказу. Вот герой бросился вниз с дерева и рванулся к кусту шиповника, словно это был настоящий Нимлот, затем он сорвал розу и вручил её Лиэль, которая уже была рядом. У него перехватило дыхание.
— И потом, — продолжила Лиэль за него (ведь на самом деле она слышала эту историю больше десяти раз), — они вшестером кинулись на тебя и схватили… вот так, — и она тонкими пальчиками сжала плечи Исилдура, куда нежнее, чем это сделали бы стражники! — Вшестером они напали на тебя, и ты вырвался!
