точно Драго! — крикнул, не сдерживаясь, Фильярг.
— Ну… Если… Короче… Пусть он… — Харт от избытка чувств обрел косноязычие, — я ему тогда… И довольствие, и гражданство. Обеспечу.
— Не расслабляться, — скомандовал его величество, — они нам и вдвоем тут дров нажгут.
Все чаще огненные росчерки прорезали небо, иногда они доставали до земли, и тогда высочества бледнели, ругались, желая хвостатым поскорее сдохнуть.
Арвэл потерял сознание первым, и над ним склонился Лиестр — целителей звать было нельзя.
— Работаем, — глухо подбодрил сыновей и братьев король.
— Только не на поле, только не на поле, — повторял Харт, следя за тем, как один из калкалосов ухитрился вцепиться в холку второго. Оба гибких тела сплелись в один клубок и рухнули где-то в глубине парка. Правда, Фильяргу показалось, что грохнуло чуть правее, чем должно было бы, да и звук уж больно громкий вышел… точно костьми загремели.
Юля вскочила.
— Стоять! — скомандовал его величество и пояснил: — Гости на нас смотрят.
— Совенок! — выдохнула Юля, покачнулась, без сил оседая на стул.
Король сориентировался быстро.
— Господин Сэльс, ваша речь. Точнее наша. Я тоже выступлю. Госпожа ассара, вы с Четвертым разберитесь в чем там дело. Только не привлекая внимания. Собрались! — рявкнул он на ошеломленных сыновей. — Еще ничего не закончилось. Нам ситуацию исправлять. Целителей отправьте с ассарой и к падению калкалосов. Возможно, Драго нужна будет помощь. Все.
И он неспешно, полным уверенности шагом, как будто ничего не случилось, начал спускаться вниз, к трибуне в центре поля.
Глава 23
Его величество обвел взглядом притихшие трибуны. Место «голоса», где они стояли с ректором, подняли над полем. Включилось усиливающие речь заклинание.
Король с легким раздражением покосился на Сэльса, поминутно вытирающего пот со лба и портящего картину: «Правитель Асмаса выступает перед подданными на открытии первых игр Огня».
— Граждане Асмаса, курсанты академии Пламени, дорогие гости, — уверенный голос его величества проникал в самое сердце, и над полем повисла, убивая панику, тишина, — при помощи наших крылатых собратьев, — давно пора было обозначить статус соседей, раз один из них проявил интерес к людям, — мы только что продемонстрировали уровень защиты, который без амулетов, — сволочь, их отключившую, они обязательно найдут, — смогла выставить королевская семья. Прошу прощения, если кого-то напугал наш маленький сюрприз.
Ну да… Всем известно, люди в Асмасе суровые, а потому и шутки у них такие же. После пережитого гости проглотят ляпанное впопыхах объяснение, не вдаваясь в детали. А свои… лишний раз вспомнят, кто их защищает.
Истинные же причины произошедшего будут доступны лишь конкретным лицам. Остальная публика пусть впечатляется и верит в ненормальность асмасцев. Зато и уважать станут. Сила… она всегда впечатляет больше слов.
По рядам трибун пронесся нервный смешок. Люди стряхивали страх.
— Власть любого правителя держится на уважении и любви подданных.
Третий бы с ним не согласился. Он искренне считал, что подданных надо, как детей, держать в повиновении и страхом, и лаской.
— В Асмасе это не просто слова. Наша семья готова пожертвовать собой ради блага страны, отдать все силы на защиту от огненной стихии, в средоточии которой мы живем.
Пауза, чтобы осознали — это не просто демонстрация возможностей, а результат многолетних и целенаправленных тренировок.
— Но в одиночку никто бы не выстоял против пламени калкалоса.
По трибунам прокатился одобрительный гул. Народу понравилось, что его величество поставил себя в один ряд с простыми гражданами.
— И там, где погиб бы один, выстоят восемь, связанных кровью в единое пламя.
Организаторы, молодцы, подсуетились, и над полем загорелась корона Асмаса. Плавно сместилась, заняв место над королем. Ректор дернулся было отступить, но между краем и полом было добрых три метра. Многовато даже для опытного мага.
— Сегодня я хочу пожелать всем участникам игр удачи. Да пребудет с вами пламя и пусть победит сильнейший!
Зазвучала музыка, и команды, получив пинок от организаторов, наконец, выдвинулись маршем на поле. Его величество спустился вниз и в сопровождении нервничающих безмолвных — половина не спускала глаз с неба — вернулся к себе.
Церемония открытия была практически завершена. Остался традиционный парад иллюзий и салют. Внутри его величества все зудело от нетерпения. Новостей от Четвертого не поступало и было непонятно, что там с Шестым — опять этот мальчишка куда-то влез! — и каково состояние Драго.
Люди Третьего уже были в пути и им предстояло до жыргхвы много работы.
У меня отличные сыновья, мы справимся, — подумал вдруг, успокаиваясь, король и улыбнулся Восьмому высочеству, угукнувшему ему в ответ.
— Туда!
Юля, приподняв край парадного платья — чертов этикет, припустила в дальнюю часть парка. Совенок был жив, но без сознания, и это вымораживало сущность ассары, отодвинув на задний план даже собственных детей. Впрочем, о них самоотверженно обещало позаботиться столько народу: от свекрови до Седьмой, даже Пятый великодушно отдал свои колени под двойняшек, что о судьбе детей можно было не волноваться. А вот Совенок…
— Это?! — ахнула Юля, останавливаясь у возвышающейся перед ней груды серых камней. Среди развалин виднелся кусок треснутой рамы, под ногами лежал ярко-голубой осколок разбитого горшка.
— Бывшая башня оборонительных укреплений, — мрачно пояснил Фильярг, — была целой до сегодняшнего утра. Да что, к жыргхве, тут происходит?! И где Шестой?!
— Не хочу тебя пугать, — прикусила губу Юля, — но он где-то здесь.
— Слушайте меня все, — Фильярг повысил голос, — разделяемся и начинаем прочесывать периметр. Потом будем поднимать камень за камнем.
— Не волнуйся, — он повернулся к Юле, — мы его быстро найдем. Сейчас курсантов сюда пригоним. Справимся.
За ближайшим камнем мелькнуло что-то белое, и Юля, останавливая, приподняла руку.
— Тише, — прошептала. Медленно двинулась к кролику, но тот и не думал удирать. Наоборот, смотрел пристально, словно хотел убедиться, что его заметили, а потом прыгнул, обходя развалины справа.
— За ним! — крикнула Юля, скидывая туфли — угораздило же надеть каблуки — и ступая в мешанину каменных осколков.
Ее перехватил Фильярг, поднял на руки, укорил:
— Куда босыми ногами!
Кролик двигался скачками, временами замирая и нетерпеливо дергая ушами, словно подгоняя идущих за ним людей. Остановился, когда они почти обогнули бывшую башню, и принялся лихорадочно рыть передними лапами, сбивая когти о камень. А за камнем, в расщелине, виднелась припорошенная пылью человеческая рука.
Юля всхлипнула, зажимая ладонью рот. Фильярг прижал ее к себе.
— Все будет хорошо, — попытался успокоить.
Отнес в сторону, посадил неподалеку на траву. Один из безмолвных, держа за уши, передал Юле кролика.
— Присмотрите за красноглазом, — попросил, — а то сунется под ноги — зашибем.
Юля ухватила кролика, прижала к груди, принявшись судорожно наглаживать недовольно насупившегося
