И даже больше. Через Фиксу искатель каким-то образом затронул желания и мотивы самого Грешника – словно все, кого касался этот человек, пропитывались его страшной аурой. И душу Димки обожгло, словно крылья туннельного мотылька, залетевшего в пламя свечи…
– Димон, что с тобой?
Недоуменный возглас Соленого заставил Димку взять себя в руки, сдержать рвущуюся наружу ярость. Он сцепил зубы, успокаивая дыхание и колотящееся сердце. Постоял еще несколько секунд, не двигаясь, впитывая окружающее пространство в себя. Да, они недавно останавливались здесь – отряд Грешника. Вон в том зеленом домишке, на повороте. Но сейчас их там уже нет. Отрыв не больше чем в полчаса. Но… Но он почуял еще кое-что, связанное с путем, которым прошел Грешник – как будто уцепился за некую ниточку, протянувшуюся за ним. Клыканы. Старые знакомые. Похоже, они надолго обосновались в этом районе. Или память о том, кто убил их предыдущего вожака, не давала им покоя, вот рыскали вокруг Автозаводской, несмотря на метель? А теперь они определенно почуяли людей Грешника, хотя те и постарались миновать Автозаводскую на приличном расстоянии. И увязались за ними. В планы Димки не входила еще одна схватка со стаей, особенно теперь, когда с ним Наташка. Придется сделать крюк… ну а Грешнику, если псевдопсы его догонят раньше, хватит стволов отбиться. А если не хватит, то, может, это и к лучшему… Нет, так думать не годится, ведь с ним люди, которые невиновны в том, что он творит.
– Димон? – снова напомнил о своем существовании Соленый.
– Уходим, тут нечего делать, – сквозь зубы процедил Димка. – Упырям тоже нужно жрать.
Они вернулись к квадру, где их поджидали остальные. Димка с подозрением покосился на Кирпича, с тревогой глазевшего в их сторону. Нет, парнишка чист, он не знает обо всей этой грязной возне, не по рангу ему такие заботы. Да и Соленый с Караваем, похоже, тоже не в курсе, что происходит в Ганзе за их спинами. Простые люди всегда были и будут расходным материалом.
– Разворачиваемся, – не терпящим возражений тоном распорядился Димка. – Пойдем и дальше по реке.
– Ты чего, Димон, там же петля в хрен знает сколько километров, – тут же заспорил неугомонный Фёдор, который всегда и на все имел собственное мнение. – Грешник тут от нечего делать, что ли, срезал?!
– Так и мы не пешком, а на квадре, так что лишние километры проблем не составят, – ровным голосом пояснил Димка, едва сдерживая все еще кипевший в душе гнев. Ему не хотелось срываться на своих спутников, но разговор сквозь маску поневоле заставлял повышать голос. – Кирпич, как у тебя с топливом? Насколько еще хватит?
– О топливе можно не беспокоиться. У меня тут еще канистра запасная. А почему…
– Разворачивай и выезжай обратно, – повторил Димка. И строго прикрикнул: – Чего встал, двигай уже! На льду притормозишь, заберешь нас. Фёдор, Соленый, не стойте столбом, я пока от упырят прикрою, догоню с Наташей.
– Упырят? – переспросил Фёдор неживым голосом. – Вот блин-оладушек, так бы и сказал, что живность дорогу перекрыла, а то… Погоди, так кого вы там нашли?
– Фиксу, – прохладным тоном пояснила Наташка.
– А ты-то откуда знаешь, тебя же там не было…
– Хорош трепаться, Фёдор! – резко оборвала его девушка. – Не заставляй нас пожалеть о том, что мы согласились тебя взять.
Димка заметил, как Кротов удивленно посмотрел на нее, не понимая причины ее недовольства, хотел еще что-то спросить, но его перебил рев движка. Оседлав квадр, Кирпич тронул с места, выворачивая руль. Из-под гусеничных катков полетел снег. Затрещали потревоженные кузовком кусты и ветки, забарабанили по брезенту. Соленый молча потянул за рукав все еще озадаченного поведением спутников Фёдора, увлекая его в тут же затянувшую проход снежную пыль, взвившуюся от движения техники.
Пробиваясь сквозь снегопад, со стороны транспортного кольца донесся далекий вой.
Димка стоял, расслабленно опустив руку с винтовкой, и всматривался в снежную круговерть, пляшущую перед лицом, – не столько глазами, сколько всем своим существом. Упырята, осмелев после отъезда квадра, уже опасливо крались в их сторону, старательно маскируясь за сугробами. Димка не собирался использовать оружие. Он знал, что живых они сейчас не тронут – вкус мертвеца их вполне устраивал.
Наташка мягко коснулась его локтя, напоминая, что пора в путь. Она старалась его успокоить, хотя сама пребывала в нешуточном смятении. Жаль, что только она может понять всю сложность проблемы, а спутникам многого не объяснить… Черт, как же все стремительно и опасно усложнилось. Люди с Новокузнецкой, умершие еще до нападения морлоков, – работа Грешника. У всех у них был потенциал измененных, и Грешник научился это вычислять… чтобы убивать. Даже за нападением морлоков на Новокузнецкую тоже стоит он – в этом уже нет ни малейших сомнений! Сколько же бед принес этот человек за столь недолгое пребывание на станции…
Но если бы снова выпал случай инициировать измененного, то… к черту сомнения, хватит заниматься самоедством и корить себя за то, что изменить уже невозможно. Димка поступил бы точно так же. Лучше осечка, чем бездеятельность. Просто в жизни так иногда получается, что все обстоятельства против тебя. Нельзя сдаваться лишь потому, что ошибся. Нужно двигаться дальше. Всегда нужно двигаться дальше. Да черт возьми – ведь Грешник умел чувствовать измененных даже в тех людях, в которых их не чувствовали они оба! Это же… это многое могло изменить! Если договориться с этим человеком о сотрудничестве… если это вообще возможно… то перспективы для их нового сообщества открывались весьма обнадеживающие.
Эта погоня уже спасла им жизнь. Останься они в метро – и за ними неизбежно пришли бы охотники. А значит, они на верном пути, и останавливаться не стоит. Теперь в метро им возвращаться нельзя. Да и не нужно. Лучше заняться исправлением последствий, за которые несешь ответственность, а там – видно будет.
А еще девушка, которую он видел в видениях уже дважды, и чувствовал все, что чувствует и о чем думает она… Дочь Грешника, черт побери! Какое яростное, цельное сознание. Едва пришла в себя – и никаких сомнений. Лишь жажда мести… Пылающая ярче, чем огонь, опаливший ее кожу в пожаре, где сгинула ее мать… Она жива, и Грешник это знает. Именно поэтому так спешит к Убежищу, чтобы успеть ее спасти.
Но даже Грешник еще не понял, что его дочь – носитель ЦД. И похоже, что там, в Убежище, она такая не одна. Они действительно на верном пути – Грешник сможет вычислить всех, вольно или невольно, как помог уже определиться с Фионой. Главное – успеть вмешаться. А чтобы не было недопонимания, непредвиденных заминок и палок в колеса в какой-нибудь критический момент, придется посвятить спутников хотя бы в часть проблемы.
Так, Соленого отправить в кузов и занять его место. А Наташка пусть с ним и Фёдором потолкует.
– Если Грешник доберется до Убежища Затворников раньше нас… – Продолжая щуриться сквозь снежную порошу, Димка тяжело вздохнул и покосился на Наташку. – Ты ведь тоже это чувствуешь?
– Да. Они умрут. Все жители Убежища.
– А всего-то хотели – перестать быть беглецами, – Сотников горько усмехнулся. – А оно вон как все получается. Знаешь, что Фёдор говорит в таких случаях? Если мечта не сбывается, ее следует уценить. В точку. Нам придется уценить… Грешника. Но самое скверное в том, что я не уверен в результате. Он сильнее нас.
– Послушай… – Наташка зябко поежилась, передернув худенькими плечами, словно ледяной ветер забрался ей под куртку. И рассердилась на себя, заставила договорить – резко, решительно, прогоняя сомнения прочь. – Я постоянно думаю о том, что случилось на Новокузнецкой. Возможно, в этой погоне нет необходимости. Есть вероятность, что мы можем достать Грешника прямо отсюда. Ведь я смогла найти тебя на Северной, не сходя с места. Из лазарета. Понимаешь, о чем я?
Димка пораженно глянул на девушку, не зная, что ответить. Ему крайне не понравилось это предложение, но он понимал, чем оно вызвано. Она упрямо считала себя в ответе за все, что произошло после инициации Грешника. Но виноваты были оба. И не виноваты ни в чем.
– В мир мертвых ведут разные пути, – продолжала Наташка с внутренним ожесточением. – И все они пересекаются с миром живых. В любой точке пространства и времени. Время нам вряд ли подвластно, слишком мало мы еще умеем, но… Мы инициировали мертвеца, ты ведь это уже понял? Он должен был уйти из нашего мира, а мы вырвали его из лап смерти. И думаю, что в наших силах вернуть его обратно.
– Замолчи! – сталкер порывисто подался к девушке, взял ее лицо в свои ладони, заглянул в глаза, наполненные беспокойством и тоской. И понял, что, несмотря на ужас от собственного предложения, она готова это сделать. – Ты и так едва не умерла, хотя находилась от меня в нескольких десятках метров! А здесь – километры! Опоздай я еще хоть на минуту… Я точно знаю, что нам больше нельзя туда попадать. Нам обоим. Нет, Наташа. Пока все возможности не исчерпаны, Реальность Потерянных душ – место не для нас. Иначе, боюсь, мы сами там останемся навсегда.
