Фальстаф. Что ж, я пошлю.
Миссис Квикли. Да, пошлите, пожалуйста. Притом, извольте согласиться, он может стать посредником. А на всякий случай придумайте какое-нибудь секретное словцо, чтобы знать мысли, мысли друг друга, а чтобы мальчик ничего не понимал: детям не след знать дурное, а люди в летах, как вы изволите знать, имеют, как говорится, скромность и знают свет.
Фальстаф. Прощай. Кланяйся обеим. Вот тебе мой кошелек. Мальчик, ступай за этой женщиной.
Миссис Квикли и Робин уходят.
Эта новость вскружила мне голову.
Пистоль.
(с восхищением смотрит вслед миссис Квикли)
Ладья сия из флота Купидона;Ставь паруса! В погоню! В бой готовься!Пали! Она моя – иль все идет ко дну.
(Уходит.)
Фальстаф. Что ты на это окажешь, старина Джон? Смелей! Я из твоего старого тела выжму побольше, чем когда-либо в молодости. Все еще заглядываются на тебя? Стало быть, после того как ты тратил столько денег, ты теперь начнешь получать барыши? Спасибо тебе, мое доброе тело. Пусть говорят, что я топорной работы: это мне все равно, коли сработано хорошо!..
Входит Бардольф с кубком хереса.
Бардольф. Сэр Джон, там внизу вас ожидает какой-то мистер Брук. Он очень желает познакомиться с вами. И он прислал вашей милости малость хересу, чтоб утром горло промочить.
Фальстаф. Его зовут Брук?
Бардольф. Точно так.
Фальстаф.
Зови его сюда.
Бардольф уходит.
Мне по сердцу потоки, которые изобилуют такой жидкостью!.. (Поднимает кубок.) Ага, миссис Пэйдж и миссис Форд! Попались в мою западню? Вперед! (Пьет.)
Входит Бардольф, за ним идет переодетый Форд, держа в руках мешочек с монетами.
Форд. Доброго здоровья, сэр.
Фальстаф. И вам, сэр. Вам угодно поговорить со мною?
Форд. С моей стороны неделикатно беспокоить вас так бесцеремонно.
Фальстаф. Милости просим. Что вам угодно? (Бардольфу.) Оставь нас, подносчик.
Бардольф уходит.
Форд. Сэр, я джентльмен, истративший на своем веку немало денег; мое имя – Брук.
Фальстаф. Добрейший мистер Брук, мне будет приятно ближе познакомиться с вами.
Форд. Добрейший сэр Джон, я тоже ищу вашего знакомства, но не для того чтобы быть вам в тягость. Надо вам сказать, я больше, чем вы, имею возможность давать взаймы. Это-то и дало мне отчасти смелость так бесцеремонно явиться к вам: ведь, говорят, что, когда деньги идут впереди, все дороги открыты.
Фальстаф. Деньги – храбрый солдат, сэр, и всегда идут впереди.
Форд. Совершенно верно, и вот у меня мешочек с деньгами, который обременяет меня. Если хотите облегчить мне эту ношу, сэр Джон, возьмите все или хотя бы половину.
Фальстаф. Сэр, я не знаю, чем мог заслужить честь быть вашим носильщиком.
Форд. Это я объясню вам, если вам угодно выслушать меня.
Фальстаф. Говорите, добрейший мистер Брук. Мне будет очень приятно услужить вам.
Форд. Я слышал, сэр, что вы – человек ученый. Постараюсь объясняться покороче. Давно уже вы известны мне, хотя до сих пор я не был так хорошо обеспечен, чтобы иметь случай познакомиться с вами. Теперь я открою вам кое-что, что полностью вам обнаружит мои собственные недостатки. Но, добрейший сэр Джон, в то время как вы одним глазом будете смотреть на мои слабости, в то время как я буду вам раскрывать их, смотрите другим вашим глазом на список ваших собственных слабостей: так мне легче будет избегнуть осуждения. Ведь вы сами знаете, как легко провиниться таким образом.
Фальстаф. Очень хорошо, сэр. Продолжайте.
Форд. В вашем городе живет одна госпожа; фамилия ее мужа – Форд.
Фальстаф. Хорошо, сэр.
Форд. Я долго любил ее и, даю вам честное слово, истратил на нее много денег. Я следовал за нею со страстной настойчивостью, пользовался всевозможными случаями встречаться с нею, жадно ловил каждую минуту, когда мог хотя бы взглянуть на нее; не только покупал множество подарков собственно для нее, но и щедро платил другим, чтоб узнать, какой подарок был бы для нее приятнее. Словом, я преследовал ее так же, как любовь преследовала меня, – то есть на крыльях всевозможных случаев. Но чего бы я ни заслужил – чувствами ли, действиями ли, – воздаяния я, право, не получил никакого, разве, что опыт – драгоценность, которую я приобрел непомерной ценой. И это меня научило говорить так:
Любовь бежит, как тень, когда нужна судьбе:Преследуй – побежит, беги – пойдет к тебе.
Фальстаф. И вы никогда не получили от нее никакого утешительного обещания?
Форд. Никогда.
Фальстаф. Но вы добивались от нее какого-нибудь утешительного знака внимания?
Форд. Никогда.
Фальстаф. Так какого же сорта была ваша любовь?
Форд. Точно прекрасный дом, выстроенный на чужой земле. Таким образом, я лишился здания, потому что ошибся местом, на котором строил.
Фальстаф. С какой целью вы мне все это открыли?
Форд. Объяснив вам эту цель, я объясню вам все. Ходит слух, что, хотя мне она являлась крепостью добродетели, с другими доводила свою веселость до того, что о ней отзывались довольно ехидно. Вот тут-то, сэр Джон, – самое сердце моего замысла. Вы – джентльмен, прекрасно воспитанный, удивительно красноречивый, у вас огромный круг знакомых, вы пользуетесь общим уважением по положению и личным достоинствам, и все знают вас как опытнейшего воина, царедворца и ученого.
Фальстаф. О, сэр!
Форд. Можете мне поверить, потому что сами знаете, что я прав… (Кладет мешочек с монетами на стол.) Вот вам деньги. Тратьте, тратьте их; тратьте больше, тратьте все, что у меня есть, но взамен уделите мне столько вашего времени, сколько понадобится на любовную осаду добродетелей жены этого Форда. Пустите в ход все ваше искусство ухаживания, заставьте ее уступить вам. Если это возможно, то, конечно, вам скорее, чем кому-либо.
Фальстаф. Но будет ли приятно для пылкой вашей страсти, если я добуду то, чем вы столько лет хотите обладать? По-моему, вы прописываете себе неосмотрительное лекарство.
Форд. Вникните в мой план! Она так надежно опирается на превосходство своей добродетели, что безумие души моей не смеет явиться; она слишком ярко светит, чтоб можно было прямо смотреть на нее. Но если бы я мог явиться к ней с каким-нибудь разоблачением, у моих желаний оказались бы в подмогу свидетельства и доказательства, я смог бы выбить ее из этой области беспорочности, доброй репутации, супружеской верности и тысячи других укреплений, которые теперь так мощно сооружены против меня. Что скажете на это, сэр Джон?
Фальстаф. Мистер Брук, сперва я без церемонии возьму ваши деньги; затем пожму вашу руку и, наконец, дам слово джентльмена, что жена Форда будет вашей, если вы того желаете.
Форд. О, добрейший сэр!
Фальстаф. Повторяю: она будет вашей.
Форд. Не скупитесь на деньги, сэр Джон: у вас будет их, сколько захотите.
Фальстаф. Не скупитесь на миссис Форд, мистер Брук: у вас будет ее столько, сколько захотите. Могу сказать вам, что у меня с ней состоится свидание, которое она сама мне назначила. Только вы явились, как от меня ушла ее помощница, или, попросту, сводня. Я увижусь с нею между десятью и одиннадцатью, потому что в это время ее мужа, ревнивого и подлого прохвоста, не будет дома. Приходите ко мне сегодня вечером, узнаете, насколько я преуспел.
Форд. Знакомство с вами, сэр, для меня сущее благословение. А вы знакомы с этим Фордом?
Фальстаф. А что мне в этом бедном рогатом прохвосте! Я-то его не знаю. Но напрасно называю его бедным, говорят, у этого ревнивого, бессмысленного прохвоста груды золота. Из-за этого-то и его жена так приглянулась мне. Она будет для меня ключом к сундуку этой рогатой канальи – и тут-то я начну пожинать плоды.
Форд. Было бы хорошо, если бы вы знали Форда, сэр, чтобы избегать его, если встретите.
Фальстаф. Пропади он, бездельник на соленом масле! Я заставлю его помешаться от моих взглядов, я уничтожу его моей дубинкой; она будет носиться, как метеор, над рогами рогоносца. Знайте, мистер Брук: я одержу верх над этим мужланом, и вы разделите ложе с его женой! Приходите ко мне сегодня вечером пораньше. Форд – олух, и я хочу умножить его титулы: вы скоро узнаете, мистер Брук, что он и олух, и рогоносец. Приходите ко мне пораньше вечером.
