пустота.
Туман, однако, не лопнул. Какое-то время фары выхватывали ещё путь, кусок асфальта, но потом и перед ними осталось одно белёсое марево. Лана, словно просто забыв до конца закрыть глаза, оглядывала его из-под полуприкрытых век, как будто ей совсем уже не было дела, потом спросила всё же:
— Мы ещё на дороге?
Трудно было понять. Асфальт там, под туманом, или гравий — и что должно быть, если ехать прямо, никуда не сворачивая — и надо ли никуда не сворачивать… Сколько бы они ни делали вид, что вот-вот, постараются только, и рассмотрят что-то впереди или сзади, справа или слева, но там гуляли лишь молочно-дымные разводы.
— А помнишь, мы гадали на кассетах? — произнесла тихо Агнешка. — У тебя тогда был ещё тот огромный магнитофонище.
— Ну? — обернулась к ней Лана.
— Ничего, просто можно попробовать, вдруг подскажет чего хорошее.
— Ты что, всерьёз?
— Нет, ну, чем это хуже.
Лана скептично пожала плечами и отвернулась.
— А как гадать на кассетах? — поинтересовалась сзади Алиса.
— Примерно как на книгах. Берёшь кассету, вставляешь в магнитофон — или куда там тебе ещё есть её вставить — мотаешь плёнку наугад. Потом останавливаешь и слушаешь, что споют, — рассказала Агнешка. — А, ну, только вопрос задаёшь до того, конечно.
— Любой вопрос?
— Мы обычно просто спрашивали, что будет дальше. Но можешь и спросить, например, куда мы едем сейчас… а, хотя это то же самое.
— Ага. Хорошо… — Алиса кивнула. — Я загадала.
— Куда крутить? Вперёд, назад?
— Вперёд.
Агнешка включила перемотку, и магнитола зашелестела, вкрадчиво и ровно. Она шуршала и шуршала, словно могла так шуршать вечно, словно…
— Скажи стоп, когда…
— Стоп.
Шорох оборвался щелчком. Агнешка, посоображав, нашла другую кнопку, и щёлкнуло опять.
«…to get back home, sleep pretty darling, do not cry…»46
Алиса скривила губы в попытке усмехнуться, но она, похоже, вообще это плохо умела.
— Оно ведь не сбывается на самом деле, да? — спросила она, спрятав взгляд под сидения.
— Ну, у Ланы сбывалось иногда, — Агнешка бросила задумчивый короткий взгляд на кресло рядом. — Так что может быть. Я ж тебе говорила, что… — она прервалась и скосилась снова. — Лан? Попробуешь?
— Нет, — та сидела, сложив руку на руку на коленях.
— Да ну чего? — протянула Агнешка чуть не капризно, будто они развлекались у кого-то из них дома в гостиной или спальне и одна портила всю игру, не желая участвовать.
— Не хочу.
— Ну, давай я за тебя помотаю, если тебе влом, — Агнешка сделала движение к магнитоле, но Лана, вскинув голову уставилась холодно, почти угрожающе.
— Не смей, — проговорила она тихо и отчётливо. — Не смей спрашивать за меня.
— Ладно-ладно, — та отдёрнула руку. — Не буду. Успокойся.
Она подняла ладонь, будто демонстрируя, что не собирается устраивать диверсий:
— Я для себя теперь.
На этот раз она долго мотала плёнку назад и вперёд, ведя одной рукой и не отрываясь от дороги, несколько раз щёлкала паузой, но передумывала и мотала снова. Наконец нажала почти не глядя, может, даже перепутав «плей» с перемоткой. Магнитола чуть всхрипнула от неожиданности и выплюнула:
«She was a da-a-ay tripper, one-way ticket, yeah…»47
Агнешка захохотала, чуть припав на секунду к рулю.
— Что? — спросила удивлённо Алиса.
— Нет, нет, ничего… Просто это… — Агнешка попробовала перестать смеяться, но не преуспела. — Ты всё равно не читала, неважно. Это мило. Блин, это так мило.
Она затолкала смех обратно в рот ладонью, придержала его там какое-то время. Выключила магнитолу.
— Долго объяснять. Ничего. Всё норм.
Дыхание её постепенно выровнялось, и больше она не говорила и не трогала приёмник. Никто не пытался трогать его больше.
Туман пожрал всё. Иногда казалось, кто-то маячит впереди — огромный, незнакомый — или всплывает по сторонам, но, если смотреть на него пристально, пропадает, так и не объявившись толком. Может быть, это уже казалось оттого, что глаза сами придумывали себе что-то в клубах тумана, потому что не могли больше пялиться в эту бесконечную белёсую взвесь и не сходить с ума. Может быть, они уже и не ехали прямо — может быть, здесь и не вышло бы ехать прямо, потому что все дороги развезлись вокруг сотнями слившихся неопределённых направлений, что текли во все стороны с туманом, среди тумана, и было уже без разницы, в какой бок податься и воображать, что движешься дальше.
— Надо бы выйти проверить, — пробормотала Лана. — На ощупь хоть будет пояснее.
— Думаешь, хорошая идея? — спросила Агнешка.
— Нет. Не очень, — в зеркале справа промелькнуло что-то и тут же исчезло, но непонятно было, куда оно могло так деться, чтобы исчезнуть. — Вообще плохая идея. Сдаётся мне.
Впереди один клубок сгустился чуть больше остальных. Казалось сначала, он подвинется и пропадёт под наплывами других, как и все до него, но он не пропал — только почему-то сгущался ещё больше отчётливым белым пятном.
— Что это? — Лана насторожилась и пригнулась к стеклу.
— Там как будто идёт кто-то… — Алиса тоже соскользнула на край дивана, чтобы лучше рассмотреть. — Как будто… кто-то белый…
Пятно смутно бластилось поначалу, слишком далеко, чтоб разглядеть точно. Затем даль немного ушла, и у пятна обнаружилась форма. Оно маячило чуть на расстоянии перед Уазом — словно бежало слегка вприпрыжку, не совсем филигранно ловя равновесие, не очень быстро, так что они бы не отстали, но и догнать его вряд ли бы получилось.
— Похож на какого-нибудь зверя, — Алиса сдвинулась ещё ближе, почти протиснувшись между Агнешкой и Ланой. — Это как будто… волк? Белый волк?
— Скорее просто пёс, — откликнулась Агнешка. Она тоже следила за пятном, не пытаясь обогнать его или отвести машину в сторону. — Ну да. Пёс. Большой белый пёс.
— Как бы не шакал, — Лана, сосредоточенно всматриваясь, нахмурилась. — А где его четвёртая лапа?
Ей никто не ответил, и она шёпотом пересчитала:
— Две… три… Нет, серьёзно. Где его четвёртая лапа, должно же быть четыре, почему я вижу только три…
— Потому что их три, — прервала Агнешка.
— Почему не четыре? Если это действительно пёс, должно быть четыре.
— Мало ли. Потерял где-то, — Агнешка с удивлением обернулась к ней. — Лан, ну ты чего? Никогда трёхлапых собак не видела?
— Не знаю, — пробормотала Лана. — Не нравится мне это. И пёс этот не нравится.
— Слушайте, а если мы правда на Млечном пути, — с вдохновением заговорила Алиса, — может быть, этот пёс… Ну, вроде провожатого? Я слышала, в некоторых легендах Млечный путь — это мост, а собаки иногда помогают через него перебираться тем, кто не может сам. Как это… пса… пом…
— Психопомп, — не оборачиваясь, подсказала Лана. — Это
