ходил взад–вперед пред вытянувшимися по струнке хулиганками.
Но запал его быстро сошел на–нет. Ему надоело искать угрозы и подбирать более–менее приличные выражения.
Иван понимал, что о дальнейшей дисциплине нечего было и мечтать. Со стоном он выбрался из кабины и направился к отряду.
– Бойцы, – серьезно, обратился мастер к девушкам. – Юра прав. Если не станете серьезными, я оставлю вас здесь, и топайте обратно. Вы зачем с нами увязались? Вы думаете мы едем на прогулку? – сурово оглядел он действительно присмиревших девушек. – Смею вас разочаровать. Мы едем прямиком в ад. Впереди только смерть и орды людоедов. Я не хочу видеть то, как эти голодные твари вас будут потрошить живьем и разрывать на куски. А именно это вам грозит с вашей дисциплиной. Мы не собираемся вас нянчить, и следить за тем, чтобы вас случайно не съели. Нам будет не до этого.
Иван достал из кузова автоматы и вручил в руки Веры и Насти. Полынь это не касалось. Отчитывая, мастер в ее сторону даже не смотрел.
– А теперь, топайте обратно, – жестко сказал Иван, указав рукой в направлении Криничного.
Девушки, обняв автоматы, замерли, понимая, что мастер не шутит. Это подтверждал и его суровый, холодный взгляд.
– Вперед, – скомандовал Иван. – К вечеру дойдете.
– Мы больше не будем. – тихо пролепетала Вера.
– Не слышу! – грозно рявкнул Иван.
– Простите мастер, – склонив голову, ответила Настя.
Ее примеру, последовала и Вера.
– Предупреждаю, это в последний раз, – грозно шипел Иван. – Я больше не буду смотреть на ваши выходки, невинные глазки и прочую бабскую херню. Мы едем на войну. Кто не понял, вон!
– Поняла и приняла, наставник, – по обычаю братства смиренно ответила Настя.
Вера повторила за ней.
– Быстро в кузов, – рявкнул Иван.
– Ух, – спародировав грозное лицо Ивана, поддел подмастерье, пока девушки грузились в мотовоз.
С трудом сдерживавший грозный вид мастер не сдержался и, заулыбавшись, подмигнул парню.
– Будут хулиганить, выкидывай прямо на ходу, – нарочито громко сказал он.
– Есть, выкидывать на ходу!
Первый после Криничного поселок, встретил их, уже привычной картиной запустения.
Неубранные поля с гниющей и почерневшей от плесени пшеницей. Выбитые и поваленные въездные ворота. Кладбище с развороченными домовинами и разбросанными, обглоданными, человеческими костями.
Бешенных не наблюдалось. Опыт говорил, что кладбище разорили не они и не люди. О том свидетельствовали разбитые черепа и кости. Здесь поработали трупоеды. Перерожденные, твари, которые обожали лакомиться тухлым мясом и костным мозгом мертвецов.
Как их только не называли: упырями, опырями и вурдалаками, что было в корне не правильным. Этих падальщиков было несколько разновидностей, одна гаже другой. В Обители их называли «некрофагами», в народе это не прижилось, и их упорно продолжали называть упырями.
Людей они тревожили в основном актами вандализма, и осквернения могил. Ночами упыри устраивали налеты на свежие захоронения, разбивали деревянные домовины, устраивали бардак, и так каждую ночь пока на кладбище было чем поживиться. Но и живыми они были поживиться не прочь. Конечно, если таковые имели неосторожность бродить по ночам у кладбищ и пещер.
Обычному, здоровому, крепкому человеку достаточно было одного укуса или царапины, чтобы умереть в короткий срок. Даже если человек сможет после ранения убежать от некрофага, то спустя несколько часов его убивало скоротечное заражение крови.
Упырей относили к разряду ядовитых тварей. Поскольку они питались мертвечиной, то приспособились в обилии выделять сквозь когти и слюну трупный яд, и бактерии, вызывающие заражение, а с ним ураганный некроз тканей. К тому же это было залогом успешной охоты, и хорошего пищеварения. Ранив человека, они в любом случае получали результат. Он, либо доставался им сразу, и в короткие сроки становился готовым к употреблению, протухшим трупом, либо в течение суток, они добывали его из домовины, или склепа.
Это все мастер с видом опытного ментора рассказывал девушкам, пока Юра и Полынь отправились разведать обстановку.
Настя, которая это уже слышала в Ордене на курсах колдунов, все же побледнела и стала нервно озираться.
Колдунам тоже приходилось часто иметь дело с упырями, но в отличие от радикально решающих проблему мастеров, их обучали лишь отваживать таких тварей при помощи химических составов, зелий, и заклинаний.
Это все работало через раз, а на некоторых упырей не действовало вообще. В итоге, всегда приходил мастер, а после, опозоренный колдун был обязан исследовать и добывать химические ингредиенты из того что осталось от монстра.
Из–за этого выпускники разных курсов братства относились друг к другу с некоторым презрением. Колдуны считали мастеров тупыми дуболомами, которые хорошо умеют только убивать. А мастера считали колдунов, бесполезными фокусниками, которые только и умеют, что работать языком.
Вера от таких подробностей стала серой, что невозможно было не заметить на фоне ее идеально ровно остриженных под каре черных волос. Казавшееся кукольным из–за румяных щечек с обаятельными ямочками личико, окончательно скисло, и она впервые крепко и осознанно сжала автомат, держа палец на курке.
Сдерживая улыбку, мастер продолжал нагнетать обстановку, приводил примеры, и не стеснялся в подробностях, вспоминая связанные с упырями жуткие случаи. Но делал это он не для развлечения, а дабы проучить пренебрежительно относившуюся к оружию Веру. Как–бы круто она не била молнией и пуляла своими шариками, существовали в прямом смысле непробиваемые твари, которые не боялись не огня, ни электричества, а усмирить их мог только старый–добрый огнестрел.
Спустя несколько минут вернулся подмастерье и ухмыльнулся, видя нервную Настю, и испуганную Веру.
– Я так понимаю, ты тут читал им лекцию о некрофагах? – с усмешкой обратился он к наставнику. – В красках, так сказать.
– Бойцы обязаны знать обстановку на фронте, – серьезно ответил Иван. – А также возможности врага.
– Ну это да, – покивал парень, – Крепитесь девчонки, вы еще не такое услышите, да и увидите заодно, – он посмотрел на наставника. – Кстати, у курсанток есть возможность увидеть врага воочию.
– В смысле? – прищурился Иван.
– А тут не далеко, как раз лежит парочка наглядных пособий, – показал Юра на край кладбища. – Тебе тоже будет интересно. Идем.
Напуганные мастером колдуньи, нервно озираясь по сторонам, шли за тихо шагающим подмастерьем. Замыкал шествие не особо тихо ковыляющий Иван.
Настя пытаясь копировать походку Юры, слишком увлеклась, наблюдая как он ступает, и когда в нос ударил резкий запах, споткнулась, чуть не перевернув без того покосившуюся, старую домовину.
– Любуйтесь, – указал парень в заросли низкорослой, серой полыни, предварительно заткнув нос.
– Что они в полыни забыли? – рассматривая облепленные мухами тела мертвых упырей пробубнил Иван. – Они полынь терпеть не могут.
– Кто, меня терпеть не может? – появившись из неоткуда спросила лесавка.
Вздрогнули все. Настя чуть не
