же, ни к чему.
– А знаешь, почему я об этом сейчас вспомнила? – продолжила царица-мать.
– Я весь в внимании… – откликнулся Ашшурбанапал.
– Меня кое-что беспокоит, дорогой… – и Накия ещё на пол тона понизила свой голос. – А беспокоит меня вот что… – Накия покосилась по сторонам, и когда на какое-то время смолкла музыка, царица-мать сощурилась и совсем тихо произнесла:
– Ты не задумывался почему в Арбелы не прибыли послы от твоего братца? Тебе не кажется, что это весьма и весьма подозрительно? Он не рад твоей победе над Эламом? А? Ну как ты думаешь? Тебя это не настораживает?
Действительно, Ашшурбанапал отметил про себя, что триумф в Арбелах проигнорировали Лидийское царство и правитель Вавилонии, его старший брат. Это было не спроста. Впрочем, все подозрения вскоре рассеялись в отношении Шамаша, так как к завершению пира послы от него с подарками всё-таки заявились. Посольство от старшего сводного брата возглавил его тесть, вавилонянин Набу-ката-цабат.
Визирь Шамаша извинился за опоздание, заявив, что их задержали непредвиденные обстоятельства, приключившиеся с ними в дороге.
А вот Гиг, царь Лидии, проигнорировал триумф Ашшурбанапала демонстративно, и через некоторое время выяснилось, что Лидийское царство вообще разорвало все отношения с империей и решило прекратить выплачивать ей какую-либо дань.
Пир заканчивался, выступили танцовщицы и фокусники, убежали обнажённые гимнастки, спели свои песни приглашённые певцы, время приближалось к десяти, когда по знаку Накии к Великому царю подошла представительница арбельского храма богини Иштар. Это была жрица средних лет с остатками былой красоты на лице. Она в низком поклоне поприветствовала Ашшурбанапала и, потупив глаза, произнесла:
– Великий государь, ещё не все церемонии тобой соблюдены…
– А что ты имеешь ввиду? – удивился Ашшурбанапал. – Разве что-то ещё следует мне сегодня сделать?
В голове у Ашшурбанапала гудело и всё вокруг кружилось, он всё-таки уже изрядно набрался.
Жрица смущённо опустила взгляд и слегка покраснев ответила:
– По давно установившейся традиции, если ассирийские цари назначали триумфы в Арбелах, то в заключительный день они обязаны были провести ночь в нашем храме… Им полагалось взойти на ложе богини Иштар.
– Видишь-ли, дорогой, – это уже продолжила вслед за жрицей Накия, – ты, по-моему, не до конца уяснил, что тебе сказали.
– Ну, да, не совсем… – глаза у Ашшурбанапала слипались и ему уже хотелось спать. Однако царица-мать проявила настойчивость и растормошила внука:
– Я понимаю, что ты выпил, и, наверное, изрядно, но пойми, ты должен провести эту ночь не один… Тебе нельзя ни в коем случае сейчас спать. Ты обязан эту священную ночь разделить на ложе с богиней!
– Я должен провести эту ночь с Иштар?!
Царица-мать кивнула головой.
– Но, почему?! О-ох уж эти старинные порядки! И мне только этого не хватало! Я выпил, и я… я устал! Я о-оч-че-ень устал! – в замешательстве и капризно заявил Ашшурбанапал. Он о чём-то подобном в общем-то догадывался, и где-то подспудно понимал, что что-то такое ему придётся делать, но он действительно не мало выпил и сейчас на подобные подвиги его совсем не тянуло, и он вообще-то надеялся, что этот обряд ему придётся провести в какой-либо другой раз, но не на третий день утомительного и затянувшегося до нельзя триумфа.
– То-о-олько не сейчас! – простонал Ашшурбанапал. – Только не се-ейчас, умоляю…
Видя, что жрица из храма богини Иштар окончательно растерялась, Накия всю инициативу взяла на себя:
– Дорогой, – вновь обратилась она к царственному внуку, – я понимаю, что ты устал и что тебе этого совсем не хочется… Но ты пойми, так заведено…и заведено давно. Ещё до нас! Ты просто обязан под конец триумфа разделить брачное ложе с богиней… Иначе триумф будет считаться незавершённым. Богиню нельзя гневить своим отказом! Разве это не понятно? Мы же об этом с тобой уже говорили…Только что. Иначе от тебя отвернутся высшие силы…Боги не любят, когда о них забывают!
– Ну а е-если… я из-за усталости ничего не смогу с ней сделать?.. Ну, это самое, ну понятно, что… И если после этого Иштар будет мной ещё больше недовольна?
– Не беспокойся, у тебя всё получится, дорогой! – заверила внука Накия. – Побольше уверенности! Ид-ди! Тебя служительница храма Иштар проводит куда следует! – и Накия достаточно решительно подтолкнула не твёрдо стоявшего на ногах Ашшурбанапала к жрице.
Ашшурбанапал вздохнул, покосился на царицу-мать, почесал бороду и понуро поплёлся за жрицей. Предстоял не близкий путь. Вначале надо было спуститься во двор и дойти до колесницы. Потом проехать до храма через половину города. Далее подняться на самый верх храма, где была обитель Иштар. А это значит надо будет преодолеть свыше пятисот ступеней!
Ашшурбанапал был не наивный, он понимал, что с ним будет проводить ночь в храме на ложе кто-то из жриц, а не сама богиня, и он даже предполагал, что это будет Верховная жрица арбельского храма… «Да ещё, пожалуй, она не первой молодости… И почему её не представили мне в эти дни? А я заранее не полюбопытствовал, кто же это? Ей, наверное, уже лет за тридцать. А то и под сорок уже будет…Вот же удовольствие ему предстоит?! Лучше и не придумаешь! И кто установил такие законы?! Наверное, сами жрецы их и установили.»
* * *
Ашшурбанапал ели добрался до пристанища Иштар. Оно находилось на самом верху зиккурата. И тут же обессиленный Великий царь свалился на ложе и на какое-то время отключился. Он не знал сколько проспал, но было ещё темно, когда его разбудили. Послышались шаги. Кто-то неизвестный ещё поднимался по ступеням зиккурата. Шаги эти приближались, потому что они слышны были всё отчётливее.
Вскоре Ашшурбанапал понял, что это приближалась женщина.
Пристанище Иштар представляло из себя небольшой храм, устроенный на верхней платформе зиккурата. Окон в этом храме не было и освещался он изнутри несколькими тусклыми лампионами, которые сейчас к тому же погасили. Серебристый свет от молодого месяца проникал внутрь храма только через дверной проём.
Вначале прочертилась тень. Женщина была невысокой и стройной. Её силуэт едва угадывался в дверном проёме. Вот она вошла и приблизилась к Великому царю:
– Приветствую тебя, государь! Выпей… – тихо, но настойчиво произнесла незнакомка и протянула кубок.
– Кто ты? – спросил её Ашшурбанапал.
– Я? А ты разве не понимаешь кто? Я – богиня!
– Что, самая настоящая?! – усмехнулся Ашшурбанапал.
– Ну-у, нет, конечно! Я сейчас только представляю её, и она перевоплотилась на эту ночь именно в моё тело! Тело Иштар как бы стало моим, ну это сложно и долго обьяснять, да и зачем? Ну, в общем, когда ты станешь меня любить и овладеешь мной, то тем самым ты через
