Рэм явно остался недоволен, но все-таки нас пропустил, после чего демонстративно опустился на стул возле самой двери.
– Итак, лорд Эстли, – проговорила я, удобно устраиваясь в кресле. – О чем же вы хотели со мной поговорить?
Несмотря на показное спокойствие, чувствовала я себя крайне некомфортно. Заверение Эстли, что он меня не съест, конечно, радовало, но вызывало некоторый скептицизм. Съесть-то, конечно, не съест. Но если бы Эстли того захотел, Рэм мог бы очень долго ждать снаружи, а не дождавшись и взломав дверь, обнаружить, что в комнате давно никого нет. Другое дело, что такой поворот маловероятен. По той простой причине, что Эстли не заинтересован во мне до такой степени. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.
– Я бы хотел задать вам несколько вопросов, леди Аделина, – ответил он, усаживаясь напротив с не меньшим комфортом, чем я. – Очень надеюсь, что вы ответите на них искренне и по возможности полно.
– А если нет? – Я стрельнула в него глазками, склонив голову набок.
– Это было бы очень и очень обидно. – Вид Эстли на неуловимый миг стал холодным и жестким, но к нему почти сразу вернулась прежняя светская беспечность. – Как-никак ради вас я проделал очень долгий путь. Более того, мне пришлось оставить дома свою жену, а я очень не люблю оставлять ее в одиночестве на столь продолжительное время.
– Отчего же вы не взяли ее с собой в Эрталию? – светским тоном спросила я.
А сама подумала, что исключительно ради встречи со мной он никогда бы не поехал в другое государство. В крайнем случае отправил бы кого-нибудь из своих подчиненных. Так что наверняка у него запланирована здесь пара-тройка встреч, не имеющих к Аделине Ортэго ни малейшего отношения. Например, с тем же самым кардиналом.
– Наша дочь плохо переносит тряску кареты, – ответил он. – А оставлять ее на попечении кормилицы моя жена отказалась категорически. Итак, леди Аделина, если позволите, давайте перейдем к нашим вопросам.
– К вашим вопросам, – подчеркнула я.
– Именно. – Эстли склонил голову, принимая поправку. – И вот первый из них. – Его глаза сощурились, а взгляд стал цепким и угрожающим, чем-то напоминая взгляд удава. Я с трудом удержалась от позыва вжаться в кресло. – С какой целью вы выиграли у барона Малено право посещения личных королевских покоев?
– Лорд Эстли! – Я посмотрела на него укоризненно. – Честное слово! Вы же прекрасно понимаете, что это была чисто символическая ставка. Такое право дается только лично королем. Его невозможно подарить, продать или проиграть в карты!
Граф неопределенно хмыкнул, откидываясь на спинку кресла. Взгляд был по-прежнему внимательный, но уже не наводил на мысль о глазах удава.
– С одной стороны, это верно, – подтвердил он. – Но с другой… Право посещения личных покоев дается исключительно в устном виде, хотя и при свидетелях. И никаких законов, официально запрещающих передавать его другому человеку, не существует. Так что теперь у нас получается прецедент, и прецедент крайне нехороший.
– Но вы же знаете, что я ни разу не попыталась воспользоваться этим правом! – взмолилась я. – Вскоре после выигрыша я уехала за границу, даже не приблизившись к королевскому дворцу!
– Вот это-то и вызвало недовольство монарха, – непонятно сказал Эстли. После чего еще более непонятно усмехнулся. – Его величество Анри Пятый очень обижен на вас, леди Аделина, – произнес он, уже откровенно улыбаясь в ответ на мой недоуменный взгляд. – Представьте себе его чувства. Король узнает, что молодая эффектная женщина выиграла право посетить его личные покои. Конечно же, он в нетерпении. А женщина так и не соизволила явиться! Вы чрезвычайно расстроили ристонийского монарха, леди Аделина. А это крайне недальновидный поступок.
Я потихоньку выдохнула. Если мой собеседник позволяет себе говорить несерьезно – а в данный момент он откровенно надо мной подшучивал, – значит, дело обстоит не так уж плохо.
– Отчего-то эта сторона вопроса не пришла мне в голову, – покаялась я. – Тут я действительно виновата. Пожалуйста, передайте его величеству, что я искренне сожалею и что в моих поступках не было дурного умысла. Если бы я сообразила вовремя, то непременно воспользовалась бы своим выигрышем.
– А теперь?
Я покачала головой.
– А теперь я обручена.
– Даже так? – Эстли хмыкнул, вот только я не сумела понять, скептически или же одобрительно.
– Даже так, – склонив голову, подтвердила я. – Однако, лорд Эстли, возвращаясь к основной теме нашего разговора, даю вам слово, что действительно не собиралась пользоваться своим выигрышем. Эта ставка была целиком и полностью идеей барона.
– Потому что к тому моменту вы успели выиграть у него все остальное.
– Чем тоже так и не воспользовалась, – заметила я. – Ни состоянием, ни баронством. И даже передача соответствующих бумаг так и не состоялась.
– Зачем же в таком случае вы играли? – прищурился Эстли.
– Хотела проучить барона, – ответила я, даже не притворяясь, будто испытываю хотя бы малейшие угрызения совести.
– Вот как? Чем же он заслужил такой урок?
– Это деликатный вопрос, – уклончиво ответила я.
– Понимаю. Он пытался вас соблазнить? – высказал наиболее очевидное предположение Эстли.
– Ну что вы, милорд! В этом случае он бы отделался гораздо легче. Барон пытался совратить не меня.
– Вашу подругу?
И снова мимо.
– Хуже. Моего приятеля.
– Какой ужас!
– Вот видите, теперь и вы на моей стороне.
– Я этого не говорил. Так или иначе, барон поступил недозволительно, поставив на кон государственную безопасность, и понес за это соответствующее наказание.
Я насторожилась, почувствовав недосказанное «теперь настала ваша очередь». Эстли вытащил из-за пазухи и положил на стол лист бумаги, на котором было ровным почерком выведено несколько строк.
– Подпишите отказ от права посещать личные королевские покои, – сказал он. Эти слова прозвучали не как просьба, а как приказ, но на всякий случай граф добавил: – Я настоятельно рекомендую вам это сделать.
– Не вижу к этому никаких препятствий, – облегченно откликнулась я. И, вооружившись пером, поставила маленькую аккуратную подпись внизу листка. – Это все или же у вас есть ко мне еще какие-то дела? – поинтересовалась я.
– Это все, – сказал Эстли, убирая за пазуху подписанную мной бумагу.
– В таком случае не могли бы и вы ответить на один вопрос?
– Конечно, – с готовностью откликнулся он. – Я весь внимание.
– Лорд Эстли, скажите откровенно: что бы случилось со мной, если бы я надумала приехать в Ристонию?
Конечно, у меня не было гарантии, что он ответит честно, но я могла, во всяком случае, попытаться.
Эстли взглянул на меня почти удивленно.
– Да ничего бы с вами не случилось, – поморщился он. – Ну, сыграли бы пару раз в карты на благо короны. Да и то не теперь, когда у вас появились столь могущественные покровители, уж не знаю, случайно или закономерно. Простите, леди Аделина, но, при всем моем уважении, вы птица недостаточно высокого полета, чтобы из-за вас Анри Пятый стал портить отношения с высшим руководством дружественного государства.
Эти слова нисколько меня не обидели. Я действительно птица недостаточно высокого полета, и… слава богам!
Думаю, наш разговор длился не более четверти часа, но когда мы вышли, я поняла, что терпение Рэма достигло своего предела.
– Благодарю вас, лорд Монтерей, – обратился к нему Эстли. – И позвольте еще раз поздравить вас с предстоящим бракосочетанием. Вы сделали удачный выбор. Конечно, ваша жена еще доставит вам немало хлопот, но вы никогда об этом не пожалеете. Поверьте человеку с опытом. А теперь простите, мне надо спешить. У меня назначена встреча с вашим дядей.
Ну вот, кто бы сомневался. Конечно, он приехал в Эрталию вовсе не ради разговора со мной. Что опять-таки неимоверно радует.
– Как все прошло? – спросил меня Рэм, едва за Эстли затворилась дверь.
– Нормально, – кивнула я, устало прислонившись к оконной раме. Потом задумчиво провела пальцем по подоконнику. – Ближайшие пару лет мне будет лучше на всякий случай не соваться в Ристонию. А дальше, думаю, проблем с ристонийскими властями не возникнет.
Встреча с Эстли отнюдь не способствовала расслаблению, однако же я поступила по принципу «отдых – это смена деятельности». То есть сочла, что отдохнула, и возвратилась к своему прежнему занятию, а именно приготовлениям к самой большой авантюре в моей жизни – свадьбе.
По понятным причинам и Арман, и я задержались в гостях у герцога существенно дольше, чем предполагалось по нашему изначальному договору с дипломатом. Через три недели после визита Кэмерона Эстли во дворце состоялось сразу две свадьбы. Браком сочетались дочь герцога, леди Лидия Кальво, и маркиз Арман Ортэго, а также леди Аделина Ортэго и граф Ринольд Этьен Монтерей. Разумеется, то обстоятельство, что бывшие супруги Ортэго вступали в новый брак в один и тот же день, породил множество сплетен и пересудов. Но нас это не тревожило. Скорее забавляло. Впоследствии я даже стала коллекционировать слухи на данную тему и записывала их в специально отведенную для этого тетрадь. Иногда я зачитываю выдержки из этой коллекции, когда мы вчетвером собираемся в нашем с Рэмом доме или в гостях у семейства Ортэго. Такие чтения доставляют всем удовольствие и хорошо сочетаются с потрескиванием дров в камине и подогретым вином.
