И он исчез. Хавва же подняла руки вверх и начала читать заклятье. Слова цепочкой обвились вокруг неё, вспыхнув оранжевым пламенем и разлетаясь во все стороны с невероятной скоростью. Гаргульи, что находились в воздухе, взвыли от боли и, взмахнув крыльями, начали возвращаться обратно в Бездну. Врата меж мирами закрылись.
Исчезла и новая княгиня. А в след за ней остров покинули остальные принцы и принцессы. Лилит осталась сидеть на земле, недовольно размахивая хвостом в разные стороны. Но очень скоро Бехард вернулся за ней и, взяв за загривок брыкающееся животное, удалился к себе на один из дальних островов земель Проклятых. Там его уже ожидала маленькая грязного цвета ворона, грустно опустив глупую голову над миской копошащихся склизких червей.
- А... Явилась, - бросил эрцгерцог злобно, как только его проклятое естество появилось в комнате. - Раньше, кажется, тебя звали Маргаритой...
Ворона вяло кивнула.
- Обращайся ко мне "господин". Теперь тебя будут звать... Мирл. Доедай своих червей, еще долго у тебя не будет другой пищи.
И оставил её в тоскливом одиночестве.
В этот момент на Чудовищном острове маркиз Агриэль подошёл к бесчувственному телу Алисы, наблюдая, как последние капли крови покидают её тело.
- Я думал, мне понадобится твоё согласие, - безразлично сказал он. - А, оказывается, нет. Пророчество сбылось.
Но никто ничего ему не ответил.
Вернувшись во дворец принц Бегемот направился в трапезный зал. Он сильно нервничал, этот обычно весёлый демон с толстым брюхом. И лишь Чревоугодие всегда успокаивало его беспокойный дух. Сев на серый каменный стол, он хлопнул в ладоши, призывая демонов прислуживать ему. Сию же секунду к нему подбежал шустрый бес, неся в руках грязное медное блюдо с дохлой крысой, присыпанной пеплом. Его руки дрожали, но слуга всё же поставил его перед господином.
Принц Дома Чревоугодия поднял воловьи глаза на беса в фартуке и глубоко вздохнул.
- Что, без меня никак было не вернуть всё на свои места? - спросил он в пустоту. Грустные глаза уставились в конец пещеры, полной пауков и плесени.
"Конечно нет..."
Он сглотнул вкус магии искажения, к которой была примешана львиная доля магии пространства, язык свело от гадкого привкуса соли и лайма. И на глазах помещение приобрело былые очертания. Потолок поднялся на привычную высоту, сам разукрасился мозаикой и выгнулся сводами. Стол выровнялся и накрылся батистовой скатертью, вышитой шёлковыми нитками. Пол вновь стал малахитово-зелёным и натёртым до блеска. А на янтарной тарелке лежал лангуст с устричным соусом. Рядом с ним стояли четыре литра текилы и ведро зелёных лаймов.
- Все свободны, - проговорил принц и подпёр уставшую голову толстой ладошкой.
Всем принцам и принцессам сейчас было не сладко. Каждый из них сидел в своём дворце и думал только о самом себе. Даже смертные их сейчас не интересовали. В Первом Тёмном Доме появился новый принц, и Дух Уныния повис над Преисподней словно в его честь.
Аггелы не любили, когда им напоминали о том, кто они есть.
Глава N65
"В земные страсти вовлеченный,
Я знаю, что из тьмы на свет
Однажды выйдет ангел черный
И крикнет, что спасенья нет.
Но простодушный и несмелый,
Прекрасный, как благая весть,
Идущий следом ангел белый
Прошепчет, что надежда есть"
Булат Окуджава
Я открыла глаза, и взгляд мой упёрся в белый потолок. Там в углу рядом со стеной маленький паук сплёл себе бесформенную паутину и пытался кого-то поймать. Была нестерпимая жара. Всю ночь я спала ужасно, и сейчас чувствовала себя разбитой, как старое корыто. Духота и легкий запах дыма просачивались через открытое окно, даря незабываемые ощущения. Но небо было девственно голубым, а не грязного цвета, как раньше, что заставляло надеяться на долгожданную перемену погоды.
Я встала, пошла на кухню, выпила стакан холодной воды. Голова трещала, словно вчера вечером я намешала коньяку с портвейном. Хотя ничего такого я не припоминала. Честно говоря, я вообще не могла вспомнить, как легла спать. И это показалось мне странным.
Я налила себе стакан холодной воды и позвонила Саше, смутно припоминая, что, кажется, вчера виделась с ним.
- Как дела? - спросила я, лениво растёкшись по жаркому креслу.
- Ужасно болит голова, - ответил он, и я через трубку услышала звук открывшейся бутылки пива. - Как будто меня вчера грузовик переехал. - Звук трёх жадных глотков.
- Тоже самое, - кивнула я, будто он мог меня видеть. - Может магнитная буря. В такую жару чёрт знает что происхо... - сказала я и вдруг резко прикрыла рот рукой, смутно чувствуя, что сказала что-то лишнее.
- Ты чего? - лениво переспросил Саша.
- Не знаю. А как там твой брат? - спросила я про Колю. - У него голова не болит?
- Ещё как, - ответил он, и я услышала звуки ещё нескольких глотков, от чего мне самой захотелось пить, - он вообще решил, что сегодня весь день на кровати проваляется.
- Точно магнитная буря, - кивнула я вновь, придя к однозначному выводу.
В конце-концов день кончился, а каждый следующий был всё лучше и лучше. Торфяники перестали гореть, постепенно дым над городом рассеялся, а дождь, который теперь часто шёл по ночам, приятно освежал тёплый летний воздух.
Но что-то вокруг как будто изменилось. Будто вместе с переменой погоды долгожданный ветер принёс в нашу жизнь что-то новое. Саша вдруг занялся спортом, сказал, что это наверняка лучше, чем смотреть комедийные шоу и отращивать пивное пузо скучными вечерами. Коля вдруг сдал все "хвосты" в институте и стал каждый вечер с однокурсниками кататься на велосипеде по ночной Москве.
Марина тоже изменилась. Стала спокойнее, часто молчала и улыбалась. Всё время казалось, что она думает о чём-то своём. А через некоторое время обнаружилось, что у себя дома она стала рисовать картины. В большинстве своём они были очень красивыми, с чудными пейзажами, морем и звёздами. Хотя были и странные, если не сказать страшные, на которых, будто живой, горел огонь, и чёрные глаза смотрели из старого черепа.
В общем и целом, казалось, жизнь начала налаживаться. Это счастливое ощущение прочно поселилось во мне и подтверждалось каждый день, когда утром я выглядывала в окно и видела незамутнённое дымом живое небо, сочную листву и чувствовала на своём лице свежий ветер.
Вот и сегодня я радостно проснулась от мягких лучей солнца, упавших на мои сонные веки. Быстро позавтракав, я оделась и вышла на улицу. Птицы пели свою утреннюю песню, "облака плясали, кузнечики пиликали на скрипке". Вобщем всё, как в песне. Подойдя к ближайшей торговой палатке, я купила эскимо и, сев на лавочку, прикрытую сенью густого дуба, стала в тени с наслаждением его поедать. Это было чрезвычайно приятно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
