меня, когда он схватил меня за лодыжку и дернул к краю кровати.
— Эти чертовы шорты, — процедил он сквозь зубы, хватаясь за пояс и стягивая их с моих ног вместе со стрингами.
Какая-то манипулятивная часть меня точно знала, что он имел в виду. Шорты напоминали нижнее белье, и я могла бы носить их перед ним, когда он был еще моим будущим шурином.
Он сбросил мою одежду на пол позади себя.
— Ты пыталась меня трахнуть, Елена?
Оргазм с таким же успехом мог стать сывороткой правды, потому что я выдохнула:
— Да.
Он схватил меня за бедра, раздвинул их и тихо выругался. Его взгляд метнулся к моему лицу, застывая.
— С кем еще ты трахаешься?
Эти слова ударили меня в живот, и каждая капля похоти стала кислой. Он все еще думал, что я шлюха, и вот я лежу с раздвинутыми ногами для него? С яростным взглядом я вырвала свои бедра из его хватки и встала.
— Трахни себя, Николас.
Его глаза сузились.
— Я лучше трахну тебя.
— Очень жаль, — огрызнулась я, протискиваясь мимо него.
Я не успела сделать и шага, как его рука обвилась вокруг моей талии, мои ноги оторвались от пола, и он швырнул меня на кровать. Воздух со свистом вырвался из меня, и в нем вспыхнуло раздражение.
— Я не кукла, которой ты можешь швыряться, и я не буду заниматься с тобой сексом.
Он забрался на кровать и встал на колени между моих ног.
— Никто ничего не говорил о сексе, — протянул он.
Мне было неприятно признавать это, но мое тело обожало его голос и отзывалось на него теплом повсюду. Я была такой слабой.
— Нико…
— Платонически.
Я запнулась.
— Что?
У меня вырвался вздох, когда он провел мозолистыми ладонями по моим бедрам, раздвигая их.
— Когда ты хочешь, чтобы я остановился, ты говоришь «платонически».
Это слово только напомнило мне о том, как не по-платонически я хотела быть с ним.
Его пальцы сжались на внутренней стороне моих бедер, когда между нами прошло две напряженные секунды. И когда я не сказала ни слова, его глаза потемнели так, что я могла увидеть его почерневшую душу. Он опустился на живот, и предвкушение затрепетало и вспыхнуло в каждом нервном окончании.
Я нерешительно вздохнула:
— Подожди.
Но мне следовало бы поберечь дыхание. Это было неподходящее слово, и хотя я не хотела выглядеть глупо, я не желала говорить больше «платонически». Я оперлась на руки, наблюдая за ним, и когда он прижался лицом к моим бедрам и вдохнул, моя голова откинулась назад.
Я как-то сказала, что бы ни сделал Нико, он делал это со всем своим достоинством.
И Боже, неужели он когда-нибудь…
Его руки обвились вокруг моих бедер, слегка приподняв их, а затем он лизнул меня от задницы до клитора. Пар полз по моей крови, зажигая меня огнем. Я ахнула, мои пальцы сжали простыни.
Это было так грязно, так неправильно, неуместно, но боже, может, именно поэтому это было так хорошо.
Глубокий звук удовлетворения вырвался из его горла.
— Ты обеспокоен, — выдохнула я. — Сделай это снова.
Впервые за все время Нико послушал меня.
Горячий взмах его языка вызвал во мне сильную дрожь. Бессмысленный туман смыл мои мысли, оставив похоть и безумие позади. Мне было так жарко, я горела, как комета, падающая из космоса. Мои бедра двигались под его ртом, когда он лизал меня везде, куда мог дотянуться.
Каждая огненная волна сливалась в пустую боль между моими бедрами, пока я не почувствовала только пустоту.
Он был мне необходим. В бессмысленном, архаичном, граничащем с безумием виде.
И если это делало меня шлюхой, мне было наплевать.
— Нико… остановись.
Я поняла, что его уступчивость была одноразовой, потому что, когда я попыталась отстраниться, он только крепче сжал меня за бедра. Однако затем я на мгновение потеряла счет своей конечной цели, мои глаза закатились обратно в голову.
Так пусто.
Я дернула его за волосы так сильно, как только могла, и он наконец соизволил уделить мне свое внимание. Золото в его глазах горело, не оставив после себя ничего, кроме шара. Они сужались по краям. Я не сказала ни слова, но он, должно быть, прочел на моем лице то, что мне было необходимо.
Он задвигался по мне, облизывая и покусывая мой живот и грудь. Его тело накрыло мое. Он был таким тяжелым. Теплая, блаженная тяжесть, от которой моя кожа пела от удовольствия. Он поцеловал меня в шею, положив руки по обе стороны от моей головы.
Я поняла, что он облизал каждую часть моего тела, а я едва прикоснулась к нему. Напряжение прокатилось по нему, когда мои руки скользнули вниз по его спине, бокам, и когда они остановились на его животе, он закрыл глаза, и его челюсть сжалась.
Мои пальцы прошлись по линии волос ниже его пупка, но когда они достигли пояса его трусов, я замялась. Я была с мужчиной, но это не означало, что я знала все о прикосновении к нему.
— Ниже, — процедил он сквозь зубы.
Мое сердцебиение затрепетало от ожидания и неуверенности, но я скользнула рукой вниз, пока не обхватила его эрекцию через трусы. Его лоб упал на мой, и из груди вырвался стон. Он еще сильнее прижался к моей ладони.
Я чувствовала, каким горячим он был сквозь ткань, каким толстым, большим, твердым и совершенно мужественным. Любое колебание было отодвинуто порывом желания, и я просунула пальцы под его пояс и обхватила рукой его длину.
— Ах, блядь, — простонал он.
Такой горячий и гладкий. Держа его в ладони, низ живота наполнился теплом. Я чувствовала предвкушение от того, как он будет ощущаться внутри меня. Пульс расцвел у меня между ног. Я провела рукой вниз к основанию, а затем снова вверх.
— Я хочу этого, — выдохнула я.
Его рука обхватила мое лицо.
— Попроси меня вежливо, — прохрипел он, покусывая мою челюсть.
Когда я сжала его, он зашипел и стрельнул в меня прищуренным взглядом. Я медленно и нежно потянула его за руку и прошептала ему на ухо:
— Пожалуйста.
Его глаза были ленивыми и темными, когда он опустился на спину рядом со мной и снял трусы. Мое лицо горело, смотря, как он схватил свою эрекцию у основания и потянулся за презервативом на тумбочке.
Действие было таким первобытным, таким удивительно горячим, что что-то обожгло меня изнутри. Прежде чем я поняла, что делаю, я оседлала его бедра. Положив руки по обе стороны от него, я наклонилась вперед
