отряда составили офицеры 5-й Кавказской казачьей дивизии, во главе с полковником Г.Я. Косиновым, только что прибывшие с фронта, а также в него вошли юнкера Николаевского кавалерийского и Киевского военного училищ и школ прапорщиков Екатеринодарской и Киевской Софийской, сотня кубанских реалистов, добровольцы и даже женщины. 5-й пехотный взвод отряда назывался «кадетским». Он состоял, главным образом, из кадет Владикавказского кадетского корпуса и одиночек-кадет из других корпусов, и командовал этим взводом терец войсковой старшина Кочетков, павший смертью храбрых 18 марта в бою под станицей Ново-Дмитриевской. Офицерской батареей отряда командовал всегда спокойный и доблестный есаул В.Я. Крамаров. Кроме этих трех главных отрядов, были еще небольшие отряды, вскоре прекратившие свое существование: есаула Бардижа (члена Государственной Думы), полковника Чекалова и др.
В конце января отряды Галаева и Покровского, усиленные двумя взводами только что начавшего формироваться отряда полковника Лесевицкого, совершенно разбили крупные силы красных, главковерх красных юнкер Яковлев был убит, но погибли и доблестный начальник отряда войсковой старшина Галаев и храбрый пулеметчик женщина-прапорщик Таня Бархаш.
Вскоре красные, стянув, кроме большевизированных частей 39-й пехотной дивизии, отряды: Армавирский, Майкопский, Воздвиженский, Темрюкский и другие, – под командой «главкома» Сорокина – офицера из фельдшеров – обрушились сначала на отряд Покровского, а затем крупными силами на отряд Лесевицкого.
Полтора месяца жестокой зимы в неравном бою кубанские добровольческие отряды бились днем и ночью с громадными силами красных. Многие офицеры, казаки и добровольцы проявили редкие примеры мужества и покрыли себя славой, а многие пали в боях на родной земле.
Постепенно кольцо противника сужалось и к концу февраля красные большими силами оттеснили кубанские отряды к самому Екатеринодару. Согласно приказу командующего войсками, в ночь с 28 февраля на 1 марта все кубанские добровольческие отряды переправились через Кубань и сосредоточились в ауле Шенджий.
В Шенджий прибыли также Кубанский войсковой атаман генерал Филимонов, краевое правительство, члены Рады, служащие войсковых учреждений и банковский обоз. Казаки-старики отдельных пеших сотен станиц Ново-Титаровской, Усть-Лабинской, Пашковской, Двинской, Старо-Корсуновской и др. почти все разошлись по своим станицам. Здесь произошло переформирование Кубанской армии. Из пехоты отрядов были сформированы: Кубанский стрелковый полк под командой полковника Туненберга, ротного командира Киевского военного училища, Отдельный Кубанский пластунский батальон, под командой полковника Улагая, а при обозе охранная пешая сотня из стариков и служащих войсковых учреждений, под командой полковника Образа. Кавалерия была сведена в отряды: один – под командой Генерального штаба полковника Кузнецова, который вскоре во время выполнения боевого задания был отрезан от армии, под командой лихого кавалериста полковника Г.Я. Косинова. Черкесы были объединены в Черкесский конный полк, под командой генерала Султан-Келеч-Гирея. Артиллерия, оставшаяся от отрядов Лесевицкого, Галаева и Покровского, была сведена в Кубанскую конную батарею, под командой испытанного артиллериста есаула В.Я. Крамарова, а конная батарея – в отдельный конный взвод под командой есаула Корсуна и придана отряду полковника Кузнецова, с которым и погибла. Технические части были сведены в Кубанскую отдельную инженерную сотню под командой сначала капитана Бершова[116], а затем военного инженера полковника Попова[117]. Санитарные части сведены в Кубанский лазарет под начальством доктора Мащенко[118].
В рядах Кубанской армии был большой процент молодежи: юнкеров, кадет, реалистов и гимназистов, и несколько десятков молодых девушек, часть которых были в строю добровольцами, а часть сестрами милосердия. Как сейчас вижу – двух сестер Е. и Л. Кадушкиных (младшая убита в походе), двух сестер Черных, К. Мащенко, О. Вербицкую, Е. Терентьеву, Н. Лебедеву, А. Пяту, Н. Крыжановскую, Серикову, Костенко и других, в жертвенном порыве принимавших самое активное участие в спасении нашей многострадальной Родины.
3 марта Кубанская армия перешла в станицу Пензенскую и 6 марта двинулась с боем на аул Дворянский. 7, 8 и 9 марта армия вела бой с красными у аула Гатмукай, а 10-го и 11 марта, когда участвовали и все обозные, дралась с большими силами красных у станицы Калужской. Несколько раз Кубанская армия через радистанцию пыталась наладить связь с генералом Корниловым, но у него, как выяснилось потом, радиостанции не было.
11 марта, во время разгара боя, пришел первый разъезд от генерала Корнилова, и 14 марта Добровольческая и Кубанская армии, после письменного договора командований, соединились вместе под общим командованием генерала Корнилова. Кубанская казачья кавалерия почти вся была сведена в Кубанский конный, впоследствии Корниловский конный полк под командой подполковника Корнилова, который вскоре выбыл из полка, а полком комадовал полковник Г.Я. Косинов, а во втором Кубанском походе доблестный полковник В.Г. Науменко, теперешний Кубанский войсковой атаман. Остальные кубанские части влились в состав Добровольческой армии без изменения. Добровольческая армия, выйдя из Ростова 9 февраля и пройдя еще до соединения с Кубанской армией около 400 верст через Кубанскую область, значительно пополнилась кубанцами, и не было, кажется, части, в которой бы не было кубанцев.
После соединения с Кубанской армией Добровольческая армия удвоилась, и можно смело сказать, что больше половины состава были казаки. В кавалерии из трех полков два были кубанскими, а в Конном полку подполковника Глазенапа 2-я сотня также была кубанской, под командой гвардии есаула Малышенко[119], во 2-м же походе и этим полком командовал тоже кубанец, полковник К. Корсун.
В походе смертью храбрых пали – генерал Корнилов и около четырехсот участников похода, среди которых юные кадеты: Георгий Сергеевич Переверзев, 16 лет, 3-го Московского кадетского корпуса, Сергей фон Озаровский, 16 лет, Воронежского кадетского корпуса, Данилов, 15 лет, Владикавказского кадетского корпуса, многие другие.
39 лет тому назад первые добровольцы, по словам основателя Добровольческой армии генерала М.В. Алексеева, «зажгли светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы»… Я глубоко уверен, что недалек тот светлый день, когда опять этот светоч разгорится ярким пламенем, а мы тогда, первые добровольцы, теперь уж старики, вместе со своими сыновьями и внуками исполним свой последний долг на земле перед горячо любимой Родиной.
Бог с теми, кто идет на подвиг.
В. Науменко[120]
Начало гражданской войны на Кубани[121]
В ноябре 1917 года определенно выяснилось деление кубанского казачества на две части. Умудренные жизнью старики видели, к чему ведут Россию, а с нею и казачество «завоевания революции», и с тревогою смотрели вперед. Молодежь, возвращавшаяся с фронта, в массе своей была пропитана идеями, внушенными ей там на митингах. Их поддерживало иногороднее население края.
Раскол между отцами и детьми особенно сильно проявился в декабрьской Раде, где на призыв стариков оградить родной край от вторжения большевиков и разорения его
