и государственной точки зрения.
Рябовол – власть должна сохраниться. Отрядам надо отойти, но недалеко, не доходя даже Лабы. Пробиваться в Новороссийск или Горячий Ключ – с голоду умрем, пойдем к черкесам – пропадем.
Эрдели – надо признать, что средств, людей, оружия – нет… Город удержать нельзя, надо уходить, по пути отряд усилится хотя бы оружием. Что касается правительства, то ему тоже надо идти, ценно будет услышать его голос из трущобы. Когда большевизм будет умирать, правительство, опираясь на войска, может добить его. С Новороссийским направлением не согласен. Надо идти параллельно хребту. (В том же письме, о котором говорилось выше, бывший атаман Филимонов говорит: «В протоколе совещания 22 февраля, под председательством войскового атамана, кратко, но совершенно верно передающем единогласие совещающихся о неизбежности оставления Екатеринодара, надо особенно подчеркнуть авторитетное мнение генерала от кавалерии Эрдели, который являлся представителем Добровольческой армии. Решительно высказавшись за необходимость оставления Екатеринодара, генерал Эрдели не изменил этого своего мнения и после прибытия к нему от генерала Корнилова офицера с извещением о движении добровольцев с Дона на Кубань. Во всяком случае, вместе с этим офицером генерал Эрдели за несколько дней до выхода войска и Кубанского правительства из Екатеринодара выбыл в направлении предполагавшегося отхода в аул Шенджий, где и ждал прихода Кубанского отряда. Этим обстоятельством категорически опровергается жестокий упрек генерала Деникина (см. 2 том «Русской смуты») в трусливой поспешности оставления Кубанским правительством города Екатеринодара, вопреки будто бы настойчивым советам представителей Добровольческой армии. Ошибочное представление о положении дел на Кубани и о поведении Кубанского правительства создали у добровольцев предубеждение против кубанских верхов и в самом начале испортили между ними добрые отношения». (Журнал «Казачьи думы». 1924 год, № 2? с. 27.)
Каплин – правительство не может править откуда-то.
Кузнецов – силы противника растут. Уже прибыли матросы-черноморцы. Офицеры между молотом и наковальней, им необходимо идти в отряды. По пути можно получить оружие и патроны в Кубанской области у казаков до 300 тысяч винтовок. Лошадей получим покупкой или реквизицией. О направлении говорить не приходится. Его должны знать лишь командующий войсками и начальник штаба. Направление на Горячий Ключ не пройдет вследствие недостатка фуража. Новороссийск занять легко, оборонять при десанте с боков трудно. Лучше всего идти вдоль хребта. Идти должно правительство – Рада. Управления, конечно, не будет.
Султан-Келеч-Тирей – присоединяюсь к полковнику Кузнецову в смысле направления вдоль хребта. Не сочувствую направлению через аулы – это небезопасно.
Рябовол – в связи с намеченным отходом неудачен сбор Рады – она объявит всех низложенными и изменниками. Надо не созывать Раду. Относительно направления – решительно протестую против направления вдоль хребта – трудно вследствие множества рек и железной дороги. Что касается пребывания нашего в Кабарде и Карачае, то там благополучно, но будет голод. Терская область волнуется. Начинается вырезывание черкесов. Своим движением туда мы спровоцируем войну на Кавказе. Одно направление у нас – это Новороссийск, это – бест, в котором легко отсидеться и где, в случае необходимости, легко рассосаться. Направление на Горячий Ключ также легко и удобно, имеет продовольствия на 2—3 месяца. Правительство должно идти с отрядом. Реквизировать надо лишь в Екатеринодаре.
Каплин – реквизицию лошадей надо производить в городе и в станицах у иногородних. Куда девать пленных – взять ли их в виде заложников? (Видимо, Каплин имел в виду нескольких видных большевиков, находящихся в Екатеринодаре под стражею. При выходе из Екатеринодара они были взяты в виде заложников и очень пригодились при отходе от Екатеринодара Добровольческой армии на Дон, когда в станице Медведовской были оставлены наши раненые. Заложники были также оставлены с ними, и, надо полагать, благодаря им раненые не были большевиками уничтожены, как то случилось при оставлении раненых в станице Елизаветинской.)
Бардиж – нет сомнения, что правительству надо идти. Идти лишь казакам – иногородних не брать. В станицах нарастает сопротивление большевикам. Возвращаясь к направлению, останавливаюсь на Новороссийском, дойдя хотя бы до Крымской. В Крымской снаряды и патроны. Уходить далеко не следует. Могут появиться внешние причины – по слухам, немцы в Киеве, Севастополе и в Одессе. Реквизицию производить в широких размерах. Население хочет силы.
Савицкий – необходима угроза. Необходимо тряхнуть одной-другой станицею, на это надо два дня, и затем немедленно вызвать людей на фронт. Надо самим нажимать, это еще не испытано.
Паша-Бек – казаки с отрядом не пойдут, мы останемся только с добровольцами, которые также рассосутся, а к нам никто не придет.
Рябовол – надо ли защищаться или подготовиться к уходу, стянуть отряды, отобрать оружие у станиц, реквизировать лошадей в Екатеринодаре и уходить? Завтрашнее заседание Рады должно быть посвящено перерыву ее работ на три недели и реализации ее сил. Надо решать вопрос: воевать или идти из Екатеринодара? (Здесь речь идет о Раде Законодательной, а не о Краевой.)
Галушко (интендант) – вопрос продовольствия сильно осложняет дело – надо иметь массу повозок. В этом отношении Новороссийск лучше всего.
Бардижс – направление параллельно горам совершенно невозможно – весною в особенности. Единственное направление – Новороссийск.
Каплин – если идти на Новороссийск, то надо дойти до него, а останавливаться в Крымской нет смысла.
Войсковой атаман – хочу уяснить вопрос продовольствия. Отряд не больше 1000 человек каждая станица прокормит 1–2 дня. Недостаток в продовольствии мы терпеть не будем, но движение вдоль хребта затруднительно благодаря разливам. Сегодня курица пройдет, а завтра тонут люди. Но ведь мы же не все время будем под ударами. Большевики будут почивать на лаврах и едва ли выделят отряды для преследования. Ничего определенного по пути мы не встретим. Подвожу итог: дальнейшая борьба невозможна; надежды на сохранение Екатеринодара нет, его необходимо оставить. План должен быть выработан Полевым штабом. Казачья часть Рады и краевого правительства должны следовать с отрядом.
Рябовол – не исключается возможность ухода членов Рады. Необходимо ее распустить на три недели, а дальше все равно собрать ее нельзя – тогда не будем тянуть 36 членов Рады.
Войсковой атаман – события развиваются очень быстро. Лесевицкий ручался за 2–3 дня, а отошел быстро, не прошло и нескольких часов. Завтра, может быть, придется покинуть Екатеринодар. Мы должны подготовиться к эвакуации не позже завтрашнего вечера; у нас не больше суток. Может ли штаб подготовиться за сутки?
Покровский – план будет подготовлен, но выполнить его быстро трудно. Есть добровольцы воевать, но не работать и грузить обоз.
Кузнецов – надо выяснить, кто едет, – пол и возраст. Есть данные, что пойдут женщины и дети.
Рябовол – это недопустимо.
