Напротив Димы стоял Зверь. Чудовище выбрало себе место так, чтобы отгородиться от других углом дома и стеной разросшихся и превратившихся в настоящий лес тополей. Оно настолько поражало воображение, что Шухов и не подумал схватиться за висящий на плече автомат и полоснуть очередью. Чутье подсказывало: не поможет. Против ЭТОГО порождения Зоны выстоит только разве что танковая броня, и то далеко не факт.
Тварь стояла совершенно спокойно, наклонив к земле большую, похожую на змеиную и одновременно на кошачью голову, и лениво обмахивалось длинным хвостом. Внешне чудовище смахивало на выросшую до гипертрофированных размеров – в холке до плеча взрослому человеку – кошку антрацитово-черного цвета. Шкура, похожая на бархат, красиво переливалась, когда под ней бегали напоминающие баскетбольный мячи бугры мускулов. Приземистая, будто распластанная по земле фигура Зверя выражала почти недоступную человеческому пониманию, но от этого не менее страшную и прекрасную в одной форме грацию и идеальную биологическую геометрию. Лапы заканчивались длинными серповидными когтями, но, несмотря на них, тварь перемещалась абсолютно бесшумно. Как черный призрак. Треугольной формы челюсти сейчас были сомкнуты, отчего морда будто бы улыбалась, медового цвета глаза с вертикальным зрачком прямо, в упор рассматривали Шухова.
Зверь запомнил человека еще с того раза, когда он спал в строении в заброшенном колхозе. Лицо, фигура Шухова была для твари незнакомы, но его ментальный облик, аура намертво впечатались в фактически механическую память чудовища, записались на его «жесткий диск». Поэтому сейчас, встретившись нос к носу, Зверь моментально узнал старого знакомого. И молча изучал его, пользуясь замешательством потенциальной жертвы.
Но тварь не собиралась убивать человека. По крайней мере, пока он не проявляет агрессии, не пытается стрелять или совершать резкие движения. Чудовище было сыто, и потому атака, трата сил представлялась ему непрактичными. Тем более другая биопрограмма уже начинала срабатывать в мозгу создания. Человек прятал на своем теле Черный Кристалл. А значит, тот уже начинал проникать в тело носителя, отчего человек уже начинал эманировать лучами темноты, невидимо для окружающих, но прекрасно заметными для ментального взгляда Твари. Значит, у этого слабого и жалкого двуногого участь совершенно иная, чем у остальных его сородичей…
Зверь шевельнул головой, приподнял маленькие треугольные ушки, нацелил их на человека. Дима медленно протянул руку вперед:
-Здравствуй, - проговорил он, - Что тебе нужно от меня?
Чудовище, разумеется, не понимало слов, но интонацию, причем на глубоком уровне импульсов мозга человека оно считало прекрасно. Шевельнуло хвостом в ответ. Моргнуло глазами, напрягло биомеханические мускулы лап и тела… и прянуло в сторону, в тень между домами. Растворилось в закоулках пустых каменных громадин, как будто его вовсе и не было тут, в десятке метров от Димы. Причем сделало это настолько молниеносно и бесшумно, что Шухов даже не отследил взглядом сам момент перемещения. Черный призрак проскользнул – и нет его уже…
Ошеломленный Дима вернулся к своим спутникам. Он промолчал о встрече со страшным существом, и никто не обратил внимания на бледное лицо ходока и его до сих пор расширенные от ужаса глаза. Все были только и заняты сбором артефактом. А как же, дорвались до фактически дармового сокровища! Только вот утащить его с собой не было пока никакой возможности.
…Заброшенная Припять медленно проплывала перед глазами путешественников. Заросшая деревьями, покрытая покоробившимся асфальтом улица Леси Украинки, где обыкновенные кусты поднимали своими зелеными спинами большие бетонные плиты, рвущиеся наверх, к мутному солнцу Зоны. Превратившиеся в разросшиеся парки дворы. Многоэтажные дома, некоторые уже давшие трещины по фундаменту, мрачные и тяжко нависающие глыбами над головами идущих мимо людей. И вещи, человеческие вещи, брошенные прямо под ногами. Драные противогазы, истлевшее тряпье, бывшее когда-то одеждой, секции батарей, куски стекла, битые банки и бутылки, разнообразные автозапчасти, фрагменты мебели. Здесь когда-то активно орудовали мародеры, тащившие все, что плохо лежит, а предметы, которые плохо проходили через двери, просто эвакуировали в окна, а дальше смотрели по принципу «выживет - не выживет после падения».
Местную живность встретили уже возле бывшего Центрального Гастронома. Неведомо как угадав присутствие живых, из здания выбрело несколько десятков зомби. Живые трупы нелепо ковыляли через витринные разбитые окна, запинаясь и валясь один на другого. Путники моментально заметили опасность и открыли огонь. Проспект Ленина огласился канонадой выстрелов. Черт, упав на одно колено, бил прицельно, переведя оружие на стрельбу одиночными выстрелами, и почти ни разу не промахнулся. Ходячие мертвецы, не замечая и не сознавая опасности, перли напрямик, а получив пулю в тело, удивленно наклоняли голову, как бы желая узнать, что же произошло?
Большинство зомби оказались бывшими гражданскими, неведомо как сюда попавшими. Дима самолично разнес голову молодой когда-то женщине в остатках пуховика. Зомби, уже без половины черепа, упала навзничь на асфальт, вытянув вверх руки, и слепо шарила ими по воздуху. Истлевший труп с волочащимся по грязной земле ссохшимся комом из внутренностей ковылял наперерез Семецкому. Иван очередью в голову свалил мертвеца на землю, тут уткнулся лицом в собственные потроха, дернулся пару раз и застыл. Один раз в ответ раздалась автоматная очередь. Среди зомби выискалось и несколько военных, причем один даже в форме Спецназа. На плече бывшего бойца болталась почему-то дулом вверх СВД. Один из вояк выдернул из кармана гранату, поднял ее высоко над головой, с третьей попытки нащупал чеку, вырвал ее, отпустил рычаг и тупо уставился на зашипевший кругляш.
-Ложись! – рявкнул Черт спутникам.
Все дружно попадали наземь – бешеному дитяти ножа в руки не давати. Мозги у зомби стухли еще не настолько, чтобы забыть, что именно представляет из себя ручная наступательная граната, но дальше уже память подкачала, и швырнуть боеприпас в цель уже ума не хватило. И ходячий труп благополучно подорвался сам, да и своих сородичей «облагодетельствовал» - бывших с ним рядом зомби расшвыряло в стороны, как марионеток. Нутро гастронома заволокло белым дымом, остатки витринных стекол выдуло наружу, по спинам лежащих людей застучали куски прозрачного бритвенно-острого крошева.
Скоро с выходцами из фильмов ужасов было покончено. Воздух наполнился отвратительным запахом трупного тлена. Черт вскочил с земли, добил очередью упрямо пытающегося подняться покойничка и побежал к Гастроному, отважно вломился в не успевший рассеяться дым, на ходу надергивая на лицо респиратор. Через пять минут он появился обратно, держа снайперскую винтовку в руках. Вскинул к плечу, заглянул в оптику, отщелкнул магазин, осмотрел, взвесил на ладони и вставил обратно. Он успел даже обыскать бывшего хозяина СВД и исхитить у него из карманов пару запасных магазинов. Довольно хмыкнул, повесил добытое оружие на плечо.
-Заночуем в одном из домов. До вечера мы успеем максимум до канала, а ночью на ЧАЭС лезть бесполезно. Пошли, - скомандовал он и зашагал вперед.
Диме все еще казалось, что он затылком видит крадущуюся за ним черную призрачную тень и ему вслед глядят наполненные нечеловеческой ледяной мудростью глаза с вертикальным зрачком…
Костер трещал, плевался искрами в разные стороны и нещадно чадил горелой краской. Старые рассохшиеся обломки мебели, собранной по коридорам бывшего КБО на улице Курчатова (комбината бытового обслуживания) отлично подошли на роль ночного обогревателя и осветителя, каким пользовались древние предки людей еще в незапамятные времена. В этом сейчас было нечто мистическое: руины заброшенного города и несколько вооруженных угрюмых людей, собравшихся у большого костра, разведенного из того, что когда-то было призвано служить «царям природы», теперь ютящимся в «каменном шалаше».
Снаружи, за большими, панорамными окнами висела глухая ночь Зоны. Страшно и дико было видеть на фоне пепельно-серого неба, беременного своеобычными тучами угольно-черные громады домов. У обычного человека жилище ассоциируется с горящим светом в окнах, с теплящимся очагом. Но здесь это правило нарушалось раз и навсегда. На весь город только один живой огонь костра усталых путников… Это ли не удивительно? Жаль, что никто кроме безмолвных зомби и неведомых тварей Зоны никто не способен увидеть это и оценить по достоинству.
Люди прекрасно понимали, что свет костра в заброшенном городе виден издалека, и вполне может привлечь разнообразную нежить, желающую проверить, кого еще принесло в их обитель. Но ночь выдалась очень сырой и холодной, а защитные костюмы, хоть и выполненные с запасом прочности, от холода спасали слабо. Не тулупы же это были, в конце концов. После недолгих раздумий пришли к решению разложить огонь, а от тварей, будучи все же насмелятся полезть, есть приветливые слова в виде свинцовых сгустков. Помирать – так с музыкой, но не в холоде и темноте же!
