Обо всем этом Стефан думал лежа на худом тюфяке и заложив руки за голову. Комнатка, куда их запрятали, скорее всего, не так давно предназначалась под кладовую – тут все еще воняло дрожжами и подгнившим виноградом, а размером она едва ли была больше десяти шагов, что в длину, что в ширину. Окон в ней не было, но у одной из стен отвалился кусок камня, так что Стефан иногда даже мог услышать, что происходит снаружи.
Спящий подле Джейми вновь загнулся в приступе кашля, да таком, что казалось, вот-вот выплюнет собственные потроха – в груди его что-то хлюпало, а лоб и щеки покрылись красными пятнами. Взглянув на друга, Стефан тяжело вздохнул – ему б в постель да горячего вина, а не лежать на сгнившей отсыревшей соломе. Как бы он тут не загнулся... Хотя может оно и к лучшему – Мелэйна, конечно, на время спасла их шкуры, но Стефан подозревал, что это не надолго.
В этот момент у отверстия в стене послышался какой-то шорох. Поначалу он не обратил на шум внимания – мало ли может мышь скребется или крыса – но через несколько мгновений звук повторился, а затем раздался шепот Мелэйны:
– Эй! Пссс! Вы там?
Встав на четвереньки, Стефан подполз к дыре и склонил голову:
– А куда мы денемся?
– С вами все в порядке?
– Ну, как сказать, – Стефан оглянулся на Джейми, что снова забился в мокром кашле. – Лучше, чем в могиле, но как бы не оказалось, что это только вопрос времени. Ты можешь нас отсюда вытащить?
После некоторого молчания девушка задала короткий, но довольно непростой вопрос.
– Как?
Стефан почесал затылок, силясь придумать хоть что-нибудь, но быстро сдался.
– Я не знаю, – он вновь вздохнул. – Но чем скорее мы отсюда выберемся, тем лучше. Так что вся надежда на тебя, жричка.
– Я постараюсь что-нибудь придумать... ой, кто-то идет, мне пора. Держитесь!
Послышались тихие шаги, и вновь наступила тишина, прерываемая лишь порывами ветра, что свистел в трещинах. Вздохнув, Стефан вновь улегся у стены и закрыл глаза, пытаясь уснуть.
***
Все те дни, что они провели в крепости, Мелэйна неустанно ломала себе голову, пытаясь придумать способ освободить друзей и спастись самой. Хоть формально она не была под стражей, но, тем не менее, глаз с нее не спускали – видимо все еще что-то подозревая. Однако вскоре бдительность солдат чуть спала, и теперь она была вольна перемещаться по всей крепости, пускай и не выходя за пределы стен.
Между тем мысли Мелэйны все еще были привязаны к замку и всему, что в нем произошло. Она не знала, что это было за зеркало, не знала, кого... или точнее, что так настойчиво пытались пробудить те люди, но ясно было одно – это могло оказаться нечто куда более зловещим, чем она могла и представить. Дурное предчувствие не отпускало девушку, едва их лодка пристала к острову, но когда их завели в тот зал... Она нутром чувствовала животный ужас, который, наверное, ощущает скот, пришедший на убой, сковывающий конечности и проникающий под кожу; это походило на запах, витающий вокруг, будто бы осязаемый на ощупь, поднимающий дыбом каждую ее волосинку. Мелэйна помнила, как не смогла призвать дар ни против упырей, в камере, дабы излечить Стефана, ни после, дабы помочь друзьям – словно бы кто-то путал ее мысли, не давая сконцентрироваться, а в голове у нее точно скреблись чьи-то пальцы, как в горшке с прилипшей к стенкам кашей.
Ее и без того мучили дурные сны, а уж после этого она и вовсе не могла заснуть, ворочаясь на неудобной жесткой кровати почти до рассвета; и едва-едва закрыв глаза снова оказывалась там, слушая, как под пустым сводом разносится проклятый хор. Очередным утром, умываясь в бочке с водой, Мелэйна вгляделась в собственное отражение и невольно выдохнула – боги, выглядела она так, словно вернулась с того света… Но не время было размышлять об этом, ведь сейчас у нее есть куда более важная забота – вытащить их всех из плена. Но как это сделать? Мелэйна до последнего надеялась, что решение явится ей само собой, точно чудом – или же Стефан и Джейми придумывают какой-нибудь хитроумный план; однако все идеи, что приходили ей на ум были одна глупее другой, а после разговора со Стефаном девушка и вовсе упала духом, ведь и ее друзья не ведали, что им делать. Остаток дня она попросту бесцельно слонялась по двору, пытаясь придумать хоть что-нибудь и, уже совсем отчаявшись, решилась было отправиться спать, как ее окликнул громкий голос:
– Святая сестра!
Это был господин Арам Готт – командир этого гарнизона, что наблюдал за ней из раскрытого окна, скрестив руки на груди; высокий худощавый мужчина, лет сорока от роду, с бесцветными глазами, острым подбородком и вечно поджатыми губами. Практически с первого дня, как их привезли в крепость, Арам то и дело вызывал к себе Мелэйну: поначалу он дотошно расспрашивал ее о ней самой, Стефане и Джейми – та, конечно же, врала, как могла, стараясь не запутаться в собственных словах – а после стал приглашать ее просто так, поговорить о разных пустяках; однако девушка всегда держала ухо востро, так как уже пару раз чуть не попалась, когда прямо в середине беседы Готт вдруг снова задавал какой-нибудь неожиданный вопрос о ее спутниках, точно пытаясь поймать ее на лжи.
Еще он любил будто бы невзначай упоминать о том, как чудом выжил в бойне с визрийцами; если судить по его словам, он едва не спас жизнь короля, самолично поубивав почти две дюжины имперцев – даже если разговор шел о завтрашней погоде – но судя по усмешкам и шуткам, что бросали ему в спину обычные солдаты, верил в это исключительно он сам. Да и проведя столько времени рядом с Джейми, Мелэйна без труда могла отличить бывалого воина от хвастуна – и Арам явно был не из первых.
Мелэйна изобразила на лице самую дружелюбную улыбку, на которую была способна и взмахнула рукой – и спустя короткое время она уже сидела за круглым столом в покоях Готта. Надо сказать, что на убранство, как и одежду он не скупился: вся мебель была обита шелком и обшита золотыми нитями, под ногами стелился изысканный ковер, явно привезенный из-за моря, а пузатый шкаф едва ли не лопался от тончайшего хрусталя; нарядов же у Готта было не меньше чем у столичного франта и менял он их едва ли не каждый день – сегодня его выбор пал на салатовые шоссы и короткую тунику, поверх которой был накинут тонкий бирюзовый плащ с беличьим воротом.
