строение, так как бывший гетман обещал построить в Братском
монастыре церковь и устроить там школу, да сверх того начал
строить церкви в Нежине и в Батурине. О присылке семейств, осужденных для препровождения их в Сибирь, послан был указ
в Малороссию. К Демьяну присланы были: жена его Анастасия, сыновья Петр и Иван, дочь, называемая по одним Елена, по
другим Марина, племянник Михайло и две работницы. Их всех
отправили в Тобольск, где приказали держать скованными за
крепким караулом, а потом разослать по разным городам, поверставши
в козачью службу. Павел Грибович ушел с дороги, и это отягчило
участь остальны. .
Дорошенко, узнавши о несчастии, постигшем Многогрешного, писал киевскому воеводе, что гетман Демьян Игнатович сносился
с ним и находился с ьим в дружбе, <не для якои здрады, як
удают сами превратный головы, але для славы его царского
230
величества>; злые люди оклеветали пана Демьяна Игнатовича, доброжелательного его царскому величеству человека, и, внезапно
низложивши его с гетманского уряда, неизвестно куда дели. Если
в этом деле не будет рассмотрения царского величества, то я
уверен, что Бог на каждом взыщет за его невинность. Но такое
заступничество Дорошенка могло только расположить московские
власти к тому, чтобы смотреть на Демьяна, как на изменника: в
числе главнейших улик в измене поставлено было его
дружелюбное сношение с Дорошенком.
Каждый, прочитавши все производство суда над
Многогрешным, не может не придти к тому убеждению, что этот человек
потерпел совершенно безвинно, единственно только по
несдержанности своего характера, за произнесение в пьяном виде
резких, хотя, надобно правду сказать, и правдивых слов. Он своею
вспыльчивостью и раздражительностью вооружил против себя
старшин, и они решались поступить с ним с беспримерною
наглостью, надеясь, что выходки гетмана в присутствии, царских
гонцов достаточно вооружат против него московские власти. Они
не ошиблись.-Успех увенчал самое вопиющее дело. Подчиненные, без всякого следствия, суда и верховного указа, хватают
утвержденного царскою властью главу края, везут в столицу, предают
суду и получают за то высочайшую похвалу и одобрение. Нельзя
не поражаться странным бесправием, господствовавшим тогда в
московском правительстве, не говоря уже о том, что, по допросу, гетман и его сообщники не оказались виновными ни в каких
противозаконных делах; если бы даже они были виновны, то все-
таки самовольное взятие их под караул было преступление, достойное наказания. Что малороссийский народ не сочувствовал
такому беззаконному поступку, показывает отписка князя Ромо-
дановского, от 12-го июня 1672 года, о народном волнении, когда
генеральные старшины боялись, что их побьют.
О судьбе несчастного Многогрешного мы знаем, что он был
сослан в Селенгинск, поверстан в дети боярские и жил долго. В
1688 году вместе с сыном Петром Демьяновичем он содействовал
полномочному русскому послу Головину в усмирении табунутов
и в разбитии мунгалов. Дочь Многогрешного была в замужестве
за сибирским дворянином Иваном Бейтаном, была жива еще в
1726 году, а внучка была за священником селенгинской Спасской
церкви Игнатием Боршевским.
Гетманство Многогрешного не осталось без влияния на
историю Малороссии того времени. Принявши правление в такое
время, когда левобережная Украина распадалась, он с большим
усилием добился цо того, что соединил ее снова. Он потом начал
пытаться дружелюбным отношением с Дорошенком охранять ее
от грозивших ей ударов с правой стороны Днепра, и тут-то не-
231
избежно встретились ег попытки с пагубными следствиями Ан-
друсовского договора. По своему открытому нраву, Многогрешный
высказывал Москве прямо тог что чувствовал и думал: прямота и
смелость его Москве пришлись не по вкусу; тотчас
воспользовались этим домашние враги и погубили его.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Гетманство Самойловича
I
Предварительное совещание в Батурине старшин
козацкого сословия об избирательной раде. -
Челобитная их, посланная в Приказ с Лисенком. -
Серко схвачен в Полтавщине. - Распоряжения в
Москве о предстоящей раде. - Смятение в
Малороссии 26-го мая. - Ромодановский идет в
Малороссию. - Полки о месте отправления рады. -
Избирательная рада в Козачей Дуброве. - Известие о
рождении Петра Алексеевича. - Избрание в гетманы
Ивана Самойловича. - Отправка Серка в Москву. -
Выбор некоторых новых старшин.
В апреле 1672 года, по возвращении из Москвы Карпа Мок-
риевича, собрались в Батурине значные люди козацкого
сословия - генеральные старшины, полковники, полковые старшины, атаманы и войсковые товарищи. Они порешили просить государя, чтоб избирательная рада была устроена без участия простых ко-
заков и поспольства для того, как сказано было в челобитной, чтоб <от великого совокупления поспольства не повстало какое-
нибудь смятение>. С этой батуринской предварительной рады
отправился в Москву от всего Войска Запорожского бывший
черниговский полковник Иван Лисенко со статьями, имевшими
значение условий, на которых желали избрать нового гетмана. Не
мало было в этих статьях такого, что должно было показаться
угодным Москве. Старшины просили, чтоб без царской воли
гетман, не советуясь со старшинами, не писал к иностранным
владетелям и не вел с ними изустных сношений через пересылки.
До сих пор московское правительство всегда отказывало местной
малороссийской власти в праве сноситься с посторонними
державами, чего напрасно добивались малороссияне; теперь они сами
об этом просили и уж, конечно, без всякой необходимости, а
единственно из угодливости московским видам. Старшины в своей
233
челобитной изъявляли желание, чтобы будущий гетман не иначе
мог наказывать Козаков и посполитых, как по приговору
войскового суда: это становилось правилом для того, чтобы не
повторялось то, что дозволял себе делать самовольно отрешенный гетман.
Наконец, старшины просили: если бы даже и на той
избирательной раде, где заранее примутся меры к предупреждению смут
удалением козацкой черни и поспольства, возник бы какой-нибудь
беспорядок, то царские ратные люди, которые прибудут с
царскими боярами, обороняли бы старшин.
Вместе с челобитною Лисенко привез в Москву известие о
Серке. Служа, как видели мы, в последнее время польскому
королю и признавая гетманом поставленного от Речи-Посполитой
Ханенка, Серко между Днепром и Бугом на реке Куяльнике
разбил отряд белогородских татар, оставленных Дорошенком на
зимовке в Украине, взял в плен мурзу и вез в Курск для доставления
Ромодановскому. В местечке Новом-Санжарове Полтавского полка
задержал его полтавский полковник Федор Жученко, мурзу
отправил в Полтаву в тюрьму, а Серка окованного сам повез в
Батурин. Жученко показал, что сам слышал, как Серко при
многих товарищах в Новом-Санжарове говорил, что пришел на левый
берег Днепра с намерением склонить на сторону польского короля
и подчинить Ханенку города полков Полтавского и Гадяцкого, надеясь, что у него там найдутся благожелатели. Как показывают
многие черты последующей жизни Серка, он, услышавши, что в
левобережной Украине не стало гетмана, спешил туда с надеждою
быть выбранным в гетманы.
В первых числах мая начались в Москве распоряжения о
предстоявшей в Малороссии избирательной раде. По челобитью
малороссийских старшин, поручено присутствовать при выборе
нового гетмана боярину князю Ромодановскому и думному
дворянину Ивану Ивановичу Ржевскому с дьяком, восемью дворянами, переводчиком и четырьмя подьячими; указано было изготовить для
рады царский шатер и повозки под царскую казну для подарков
новоизбранному гетману и старшинам. 13-го мая Ромодановский
получил отпуск с надлежащим наказом: Ромодановский должен
был прежде всего объявить царскую похвалу старшинам за то, что не пристали к изменническим замыслам Демка, а затем
сообщить, что прежние статьи, постановленные в Глухове при
выборе Многогрешного, могут быть признаны и теперь
состоятельными. К архиепископу Лазарю Барановичу послана была царская
грамота, в которой указывалось ему участвовать на предстоящей
