– Собираюсь явиться с повинной и рассказать о мире, который так долго скрывал. Возникли обстоятельства, которые затрагивают интересы всей нашей семьи. Требуется компетентное вмешательство.
– Тогда обратись к отцу.
– Это исключено, и вскоре ты сама поймёшь почему. На свете есть четыре человека, которым я больше всего доверяю – отец, мама, ты и Бренда; и каждый из вас – на разные случаи жизни. Сейчас я не могу обратиться к отцу, а маму не хочу ставить в неловкое положение, когда ей придётся утаивать от отца важную информацию. Так что остаётесь вы с Брендой.
– Назревают крупные неприятности?
– Возможно.
Между нами снова повисло молчание. Я допил остывший кофе и закурил следующую сигарету. Дейдра нервно покусывала губы – она определённо хотела мне что-то сказать.
– Ну, смелее, сестричка! Что у тебя на уме?
Дейдра посмотрела на меня долгим взглядом. В её глазах застыла нерешительность.
– Не то чтобы я не доверяла тебе, Кеви, но... Просто мне не хочется излишне обнадёживать тебя.
У меня бешено застучало сердце.
– Чёрт! Уж если ты начала, то продолжай. Не тяни волынку.
– Ладно, – вздохнула она. – По правде говоря, у меня давно чесались руки провести этот эксперимент, и если твоя Анхела окажется подходящей кандидатурой...
Тут я решил, что понял, о чём идёт речь.
– Собираешься имплантировать ей Дар?! Да ты с ума сошла!
– Погоди, не горячись. У меня и в мыслях не было проводить генетический эксперимент. – Дейдра сделала паузу, затем покачала головой. – И вообще, давай оставим это... до поры, до времени. Сначала постарайся сделать Анхеле ребёнка – учитывая прецеденты в нашем роду, это не так уж невероятно, – и только тогда мы продолжим наш разговор. Иначе он будет бессмысленным.
– Ребёнок непременное условие?
– Да.
– Допустим, он есть. Что дальше?
– Нет, Кеви, не нужно допущений. Нужен ребёнок.
– Он есть. Вернее, будет. Через девять месяцев наши родители станут бабушкой и дедушкой, а ты – тётей.
Дейдра захлопала ресницами.
– Неужели, – произнесла она с недоверием в голосе, – у тебя получилось с первого раза?
– Представь себе, да. И это не было случайностью.
– В самом деле?! – поразилась сестра. – Ты сумел преодолеть несовместимость?
– Да. Могу подарить тебе готовый exe-файл заклятия.
– Мне он ни к чему. Лучше переведи свой «exe» на человеческий язык и представь его совету магистров. Тебе светит золотой памятник в каждом Доме.
Я не стал уточнять, кому светит золотой памятник, но вовсе не потому, что собирался присвоить открытие профессора Альбы. Просто сейчас не хотел отклоняться от темы разговора.
– Добро, есть у меня ребёнок. Что дальше?
– А дальше просто, – ответила Дейдра. – Если моя тёзка-Хозяйка позволит, Анхела может окунуться в Источник. До рождения малыша, разумеется.
Я оторопел:
– Да что ты говоришь?!
– Что слышишь. Источник не убьёт твою милую, потому что тогда ему придётся убить и вашего ребёнка – колдуна. Анхела, что называется, выйдет сухой из воды.
– И что это ей даст?
– Дар. Не я, а Источник имплантирует ей Дар. Он будет вынужден это сделать.
– Точно?
– Точно. Если не веришь мне, спроси у Хозяйки.
Я предпочёл поверить сестре на слово. Лишний раз встречаться с Хозяйкой мне не очень хотелось – ведь она как две капли воды была похожа на ту, чьё имя я избегал произносить даже мысленно.
– Насколько я понимаю, в таком случае Анхела станет не просто ведьмой, но и адептом?
– Правильно понимаешь. Но для меня главное сама возможность передачи Дара простому смертному. Вот только Хозяйка... – Дейдра снова вздохнула. – Поэтому я не хотела заранее обнадёживать тебя.
– А в чём дело?
– Совсем недавно она наотрез отказалась впустить одну мою знакомую, подружку Камлаха, Марту. Может, ты слышал о ней?
– Нет, не слышал, – резко ответил я. – Меня мало интересует, что происходит в семействе Фергюсонов.
Дейдра слабо улыбнулась:
– Всё-таки твоя неприязнь к Моргану ещё не прошла. Ну, ничего, теперь это излечимо. В сущности, Морган славный парень.
– Может быть, – сказал я без особой уверенности. – Значит, Хозяйка не пустила к Источнику эту девицу с отпрыском Камлаха?
– Даже слышать об этом не захотела. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что я на её месте поступила бы точно так же. Марта – серая посредственность, обыкновенная самочка, которой посчастливилось забеременеть от колдуна.
– Стало быть, запрет Хозяйки носил не общий характер, а касался лишь конкретного случая?
– Да. Моя тёзка лишена кастовых предрассудков, для неё все равны – колдуны и простые смертные. В частности поэтому Источник, посредством Дианы, избрал её своей Хозяйкой – она объединяет в себе и тех, и других, олицетворяя единство всего человечества.
При упоминании имени той... в общем, вы поняли, кого я имею в виду, меня покоробило. Но это чувство мгновенно затмило другое, светлое и радостное, имя которому – надежда.
– Я не боюсь представить на суд Хозяйки Анхелу, – уверенно произнёс я. – Она с честью выйдет из любого испытания.
– Хочется верить, – сказала Дейдра, – что твоё субъективное мнение хоть частично отражает объективную реальность.
– Если тебя интересует объективная реальность, то спроси мнение семисот миллионов граждан страны, которой Анхела правит вот уже двенадцать лет. Как минимум, две трети населения просто обожает её.
– Ты сказал: семьсот миллионов? – переспросила Дейдра. – Или всё-таки семьдесят?
– Нет, всё-таки семьсот.
– Что ж это за страна такая?
– Она называется Астурия. Но не провинция в Испании.
– Это мир теллурианского типа?
– По всем признакам, да. Как раз о нём я и хочу тебе рассказать. Тебе и Бренде.
* * *
В тот момент, когда мы с Дейдрой вошли в кабинет Бренды, тётушка возилась с подаренным мной компьютером, награждая его не очень лестными эпитетами. Заслышав за своей спиной наши шаги, она резко повернулась, очевидно, с намерением послать к чёрту непрошеных гостей, но, увидев меня, тотчас расплылась в сладкой улыбочке:
– Здравствуй, малыш! Какой приятный сюрприз!
– Привет, тётя, – сказал я, целуя её в щёчку. – Ты, как всегда, дивно выглядишь.
Бренда была полностью в моём вкусе – замужняя голубоглазая блондинка, к тому же с Монгфинд её роднило ещё одно немаловажное обстоятельство – она была моей тёткой. Однако мне никогда даже в голову не приходило приударить за ней. Скорее всего, потому что она была счастлива в браке с Колином.
Я частенько ловил себя на том, что страшно завидую и Мелу, и Колину – обоим одновременно. Мелу – за то, что у него такая благополучная семья, а Колину – что у него такая замечательная жена. В отличие от многих близоруких мужей, Колин понимал, какое счастье ему привалило, и боготворил Бренду. Помимо всего прочего, он регулярно посылал ей любовные записки – и это на двадцать пятом году супружества! Как-то раз Мел стащил одну из них и показал мне. Представьте, что я там увидел:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
