Только не это!
Глава 39
Луиза
— Адам! — громко выкрикиваю я, забегая в просторный коридор его пентхауса. Закрываю за собой дверь и быстро иду в гостиную. — Адам! Ты здесь? — снова окликаю я, разглядывая каждый клочок огромной комнаты.
Гостиная окутана полутьмой. Только небольшие лучи дневного света проскальзывают из-под плотных штор, обозначая небольшое очертание мебели.
Все такое знакомое, родное. У меня ощущение, что я была тут только вчера вечером. Будто не прошло столько времени. Будто того ужасного вечера и не было вовсе. На стене нет того пятна от разбитого графина. Как и самого Бейтмана.
Здесь так тихо, так спокойно. Он ведь должен быть здесь, ждать меня. Почему никто не выбегает ко мне на встречу? Почему я застаю тишину?
Может, он застрял в своей мастерской?
Я забегаю в коридор и быстрыми шагами дохожу до нужной двери.
К моему огромному разочарованию, открыв дверь, я никого внутри не застаю. Мастерская также оказывается пуста. Она лишь наполнена знакомым дурманящим ароматом. Его ароматом. Так пахнет сам Адам. И я безумно соскучилась по этому запаху. Он напоминает мне об объятиях Адама, о днях проведённых в его постели, когда мы были так счастливы. Поэтому я не сдерживаю соблазн и несколько раз втягиваю этот дурман в себя. Он окутывает. Пленит. Сносит голову.
Меня мгновенно накрывает страхом. Страхом того, что я могу потерять это. Сегодня утром я уже была готова принять и, в какой-то мере, смириться со всем. Сейчас, оказавшись здесь и почувствовав надежду, я боюсь снова её потерять.
Разглядываю все вокруг, пытаясь понять, что происходит. Знакомые холсты, мольберт, широкий массивный стол. Мое внимание привлекает небольшая кипа рулонных хостов. Среди них лежит немного раскрытый. И я бы не обратила на него никакого внимания, если бы не заметила своё лицо на белом фоне.
Медленно сажусь на корточки и раскрываю холст, что попался мне на глаза. Внутри мгновенно что-то разгорается. Нет, это не обида. Но это то, что заставляет комок застрять в горле и не попасть глотку воздуха в легкие.
На холсте мое лицо с искусанными губами и болью в глазах отстранённо уставилось в сторону. Она страдает. И мне не было бы так больно, если бы это не было правдой.
Я резко и раздраженно фыркаю, и бросаю холст обратно в кипу. Не хочу смотреть, что на оставшихся листах. Мне достаточно своих догадок. Да и интересует меня сейчас совсем не это…
Где Адам?
Где тот, ради которого я переступила через свою гордость, через терзающую изнутри обиду и, сломя голову, прибежала сюда?
Я начинаю суетливо рыться в карманах в поисках телефона. Нужно позвонить ему. Необходимо понять, что происходит. К моему очередному разочарованию, карманы и сумка на длинной цепочке оказываются пусты. Ничего, кроме двадцати долларов.
Прекрасно!
И пока меня начинает нервно колотить, со стороны гостиной раздается шум входной двери. Это он!
Я облегченно выдыхаю и бросаюсь на встречу тому, кого так давно жаждала увидеть. Быстро спускаюсь по ступенькам и бросаюсь мимо гостиной в коридор. И только после того, как хватаюсь за ручку двери и щелкаю замком, я задаю себе странный, но вполне логичный вопрос: почему Адам звонит в дверь собственной квартиры?
— Саймон? — уставляюсь я на человека, что стоит передо мной на пороге.
По крайней мере мой «логичный» вопрос нашёл свой ответ. Это не Адам.
— Луиза? Какая неожиданная встреча? — улыбается мне в ответ Саймон и входит внутрь.
Я одновременно делаю несколько шагов назад, чтобы впустить его, и разочарованно закрываю за ним дверь.
— Что ты здесь делаешь? — слежу я за тем, как он разглядывает картину напротив двери.
— Адам дома?
— Нет. Он ещё не пришёл, — не привычно говорить это как ни в чем не бывало, ведь я больше не живу здесь. Да я вообще не знаю, что тут делаю. Все становится запутаннее.
Саймон идёт в гостиную, а я просто плетусь за ним.
— Значит, ты одна…
— Да. Я думала, это он стучится в дверь, — ухмыляюсь я. Зачем я ухмыляюсь, ведь ситуация не самая приятная? Возможно, это истерика. Нужно попытаться собрать все оставшиеся кусочки разума. — Мне казалось, вы в ссоре.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Саймон останавливается в центре гостиной и поворачивается ко мне. По его недовольному лицу становится понятно — зря я это напомнила.
— Извини. Я не хотела это говорить. Просто мне казалось, что вы ещё не общаетесь. Тот случай… Это ужасно… И, если честно, я не ожидала тебя увидеть здесь. Похвально с твоей стороны сделать первый шаг.
Боже! Что я несу?
В ответ Саймон только улыбается и проходит дальше к дивану в гостиной. Я же продолжаю топать за ним, моля Бога о том, чтобы Адам появился здесь как можно скорее. У меня плохое предчувствие, словно что-то не так.
— Адам должен прийти с минуту на минуту, — говорю я ему, пытаясь не выглядеть напуганной. Он не должен заметить, как я напряжена.
— Похоже, он задерживается. Может проблемы на работе?
Какая, к черту, работа?! Он должен был быть здесь! Он должен был ждать меня тут! Не Саймон! Адам! Может, он выпил? Может, он написал мне, потому что был пьян?
Адам и не хотел меня видеть?..
Я нервно скрещиваю руки на груди и несколько раз глубоко выдыхаю. Не стоило приезжать сюда… И зачем я только открыла дверь?
— Саймон, ты не мог бы ему позвонить? — с беспокойством говорю я. Уже бессмысленно притворяться, что всё в порядке. Ничего не в порядке! — Я забыла телефон дома, когда в спешке собиралась сюда. Хотя, сомневаюсь, что он поднимет трубку на твой звонок.
— Почему же?
Я снова игнорирую его довольную физиономию. Возможно, мне чересчур плохо, что я так злюсь на его реакцию.
— Он, скорее всего, недоступен. Не знаю, что у него случилось, но это так. Он даже написал мне…
Я мгновенно замолкаю. Чувствую такой спектр эмоций, что до меня не сразу всё доходит. Но в следующую секунду внутри что-то разгорается, и на молниеносной скорости взрывается в мозгу. Начинает доходить. Все пазлы становятся на свои места, и передо мной раскрывается полная картина происходящего.
Чужой номер… Мне написали с чужого номера.
Это был не Адам.
Я попалась на удочку!
Удивленно раскрываю глаза и растерянно поднимаю их на Саймона. Только сейчас обращаю внимание на его потрепанный вид. Серый цвет лица, разбитая губа, а под глазами залегли глубокие синяки. Когда он широко довольно улыбается, скаля в ответ зубы, меня осеняет. Страх, что таился внутри меня, увеличился в трехкратном размере. И я в очередной раз спрашиваю себя: зачем открыла дверь?
— Наконец-то до твоей милой головки начинает доходить, Луиза, — слышу я его голос, но я словно, в прострации. В голове такая каша, что не успеваю за своими мыслями.
— Это был ты… — растерянно кричу я то, что гулом повторяется в голове, но оказывается, я лишь еле слышно это прошептала. — Это ты написал мне. Это не был Адам. Он и не собирался мне писать…
«Он даже не знает, что сейчас происходит в его квартире. Или что может произойти…»
— Конечно, это был я. Признаться честно, даже не особо верил, что прокатит. Мне думалось, ты не так наивна.
Наивна! Ещё как! Всё что касается Адама сносит меня с катушек, и я перестаю разумно мыслить.
Какая глупая дурочка! Как я вообще дала обкрутить себя вокруг пальца? Дала так глупо и легко заманить себя в ловушку…
Ловушка… Для чего?
— Что тебе надо?
Саймон не сразу отвечает, а только делает несколько шагов ко мне. Я же, в свою очередь, делаю четыре шага назад. Саймон смыкает губы в тонкую линию, изображая тем самым сочувственную гримасу. Все сходится, становится на свои места. И, как бы это грустно не звучало, мои опасения оказываются правдивы.
— Прости, Луиза, — говорит он, наклонив голову немного в сторону. — Ты просто попалась в лапы мстителя.
Я не дожидаюсь дальнейших объяснений. Не жду, когда он сам бросится на меня. Мне все и так предельно ясно. Поэтому я рывком бросаюсь по ступенькам в самое ближайшее безопасное место. Бегу по коридору вглубь дома, стараясь делать как можно бóльшие шаги. Внутри все разрывается от страха, ужаса, от понимания того, к чему все движется. Сердце готово выпрыгнуть из груди и броситься в другой конец дома — к выходу. Оно боится. Я боюсь. Боюсь быть пойманной и…
