можно было на что-то надеяться, если бы кто-то помог тебе. Но раз ты был один, то винить тебя не стоит. Ты и так сделал все, что смог.
— Я согласен с Летицией, — уверенно говорит Энтони. — Несмотря ни на что, я рад, что ты не бросил Наталию и не струсил, когда те типы окружили вас. Это же заслуживает похвалу и дает повод даже не думать о том, чтобы говорить, что ты ничего не сделал ради ее спасения.
— Я бы никогда себе этого не простил, — с грустью во взгляде тихо отвечает Эдвард.
— Не отрицаю — ты совершил много поступков, которые я не одобряю, и какое-то время вел себя отвратительно. Никто не закроет глаза на твои выходки, независимо от твоих оправданий. Однако ты искренне сожалеешь о том, что сделал. Я не психолог и не могу читать все эмоции человека, смотря на его лицо. Не могу увидеть то, что увидел бы специалист. Однако любой увидит, как ты раскаиваешься и пытаешься сделать хоть что-то, чтобы стать для всех лучше. Раз Наталия сумела простить тебя, да и Терренс с Ракель дали тебе еще один шанс, я думаю, это о многом говорит.
— Мне правда очень жаль.
— И поэтому я считаю, что было бы неправильно не дать тебе шанс сделать все, чтобы мы с Летицией тоже поверили в твое сожаление. Помни, Эдвард, если человек так или иначе обижает нашу единственную дочь, то он обижает и нас тоже. За своего ребенка мы готовы порвать любого, даже если он сам далеко не идеален и совершает ошибки. Мы с женой любим Наталию просто так, за то, что она существует в нашей жизни. Ей необязательно совершать кучу добрых дел, чтобы мы любили ее всем сердцем. А я знаю людей, которые любят своих детей за поступки. Если те делают что-то хорошее и полезное для родителей, то их просто обожают. А если от них нет никакой пользы, то и никакой любви они тоже не получают.
— Я все прекрасно понимаю, — с грустью во взгляде отвечает Эдвард. — И мне очень жаль, что я заставил вас подумать о себе плохо. Клянусь, я совсем не хотел разочаровывать вас, Наталию и еще кого-либо. И не хотел поступать так безобразно с вашей дочерью и так сильно унижать ее. Я знаю, что вы чувствуйте, но прошу вас, поверьте мне. Такого больше не повторится. На этот раз все будет иначе.
— Послушай, Эдвард…
— Мистер Рочестер, миссис Рочестер… Я искренне прошу вас у вас прощения за то, что бросил Наталию и обошелся с ней так жестоко. Если бы я с самого начала знал правду, то сделал бы все, чтобы помочь вашей дочери прийти в себя. Мне стыдно, что я не хотел разобраться во всем сам и решил втянуть в это дело других людей. Однако как сказал мой брат, в итоге все равно получилось так, что мы сами все разрешили. Даже если невеста моего брата пришлось подтолкнуть меня к этому шагу.
— И ты действительно больше не причинишь моей дочери боль? Не заставишь ее рыдать и страдать? Не дашь ей повод усомниться в том, что она нужна тебе?
— Ни за что! — уверенно отвечает Эдвард. — Я на все готов, чтобы сделать Наталию счастливой и дать ей все, что она хочет. Даже если у меня нет возможности что-то дать ей, я на все пойду. Для меня ее счастье, безопасность и спокойствие крайне важны.
Летиция и Энтони переглядываются между собой и пару секунд о чем-то шепчутся, успев выпить немного воды из своих стаканов. После этого они переводят взгляд на Эдварда и Наталию, смотрящие друг на друга с грустью во взгляде.
— Послушайте, дорогие мои, мы с Энтони очень рады, что вам удалось наладить свои отношения, — говорит Летиция. — Раз уж вы решили начать все сначала, то мы не будем вам препятствовать. Как говорится, бесполезно чинить препятствия, когда есть любовь.
— Да, мы и правда не хотим мешать вам, — соглашается Энтони. — Однако перед тем, как мы одобрим ваши отношения, нам с Летицией хотелось бы поговорить с вами по отдельности. Каждый из нас хочет поговорить с вами откровенно и дать несколько советов, как избежать подобных ошибок в дальнейшем.
— Э-э-э, да, конечно… — неуверенно пожимает плечами Наталия.
— Думаю, будет лучше, если ты, Наталия, поговоришь со своей матерью, а я — поговорю с Эдвардом, — спокойно говорит Энтони.
Резко побледневший Эдвард сильно напрягает все свои мышцы и широко распахивает глаза, подумав, что Энтони собирается пытать его всеми возможными способами. Впрочем, мужчина ничего не говорит вслух и лишь пожимает плечами, буквально забыв, как дышать.
— Да, конечно, как скажете… — дрожащим голосом произносит Эдвард.
— Наталия, давай пойдем в твою комнату, — предлагает Летиция. — А твой отец пусть разговаривает с Эдвардом здесь. Они потом подойдут к нам, когда закончат говорить.
— Хорошо, пошли, — спокойно говорит Наталия.
Перед тем, как уйти, Наталия гладит Эдварда по руке, лежащая под столом у него на колене. Мужчина же скромно улыбается девушке, испуганно смотря на нее так, будто видится с ней в последний раз. А затем она встает из-за стола и направляется в свою комнату вместе с Летицией. МакКлайф-младший широко распахнутыми глазами смотрит вслед возлюбленной, почувствовав себя маленьким, беззащитным мальчиком перед Энтони.
— Эдвард, да успокойся ты уже, — с легкой улыбкой мягко говорит Энтони. — Я не собираюсь делать тебе ничего плохого.
— Да нет, я… — неуверенно произносит Эдвард и выпивает немного воды из своего стакана, отведя взгляд в сторону. — Сп-покоен…
— Никто не собирается убивать и пытать тебя. Не надо бояться меня, будто я какое-то чудовище.
— Нет, мистер Рочестер, что вы… — Эдвард криво, натянуто улыбается улыбку. — Я так не считаю…
— Я просто хочу поговорить с тобой, дать тебе кое-какие советы и убедиться в том, что тебе можно доверять.
— Хорошо… — пожимает плечами Эдвард и складывает руки на столе перед собой, неуверенно смотря на Энтони. — Я слушаю вас, мистер Рочестер.
— Я не буду много говорить и постараюсь свои мысли кратко. — Энтони делает пару глотков воды из своего стакана. — Эдвард, ты знаешь, что я и Летиция никогда не имели ничего против тебя. Хоть мы принимали всех, с кем Наталия встречалась ранее, ты понравился нам больше всего. И я, и моя невеста прекрасно видели, как наша дочь была счастлива, когда говорила о тебе. Поэтому мы были рады, что она начала встречаться с тобой. С тобой Наталия всегда была очень счастлива и могла часами говорить о тебе с
