– Ты не должна так со мной говорить, я ведь знал тебя, когда ты лежала в пеленках.
Она смягчила тон:
– А разве это не причина, чтобы помочь мне?
Теперь долгую паузу взял он. Затем сказал:
– Но у меня ведь нет выбора, так?
– Думаю, нет.
– Ладно, – неохотно сказал он. – Я поддержу тебя завтра, если ты позаботишься обо всем остальном.
Нэнси чуть не разрыдалась от облегчения. Она это сделала. Она обвела Дэнни вокруг пальца. Теперь она победит. «Блэк бутс» останется в ее руках.
– Я рада это слышать, Дэнни, – сказала Нэнси еле слышно.
– Твой отец говорил, что так и будет.
Это замечание ни с чем не вязалось, и Нэнси его не поняла:
– Что ты имеешь в виду?
– Твой папочка хотел, чтобы вы с Питером боролись.
Была в его тоне какая-то хитреца, звучавшая довольно подозрительно. Он не хотел выглядеть проигравшим и решил нанести прощальный удар. Она не желала доставлять ему эту радость, но любопытство перевесило все остальные чувства.
– Черт возьми, что ты городишь?
– Он всегда говорил, что дети богатых людей, как правило, никудышные бизнесмены, потому что никогда не знали чувства голода. Это беспокоило его постоянно – мол, вы способны уничтожить все, что он создал своими руками.
– Отец никогда не говорил мне ничего подобного! – сказала Нэнси недоверчиво.
– Но он устроил все так, чтобы вы сражались друг с другом. Он вырастил и воспитал тебя как руководителя компании, но не сделал тебя ее главой и сказал Питеру, что президентом будет он. Вот почему вам с братом пришлось схлестнуться. Он хотел, чтобы победил самый достойный.
– Я тебе не верю, – проговорила Нэнси, но в голосе ее не было уверенности. Дэнни сердит, потому что его переиграли, вот и ищет выход своему гневу. Но это еще не доказательство, что он лжет. Она похолодела.
– Хочешь – верь, хочешь – нет. Я лишь передал то, что говорил твой отец.
– Папа сказал Питеру, что хочет видеть его во главе компании?
– Конечно. Если не веришь, спроси Питера.
– Если я не верю тебе, то уж Питеру и подавно.
– Я впервые увидел тебя, когда тебе было два дня от роду, – вздохнул Дэнни, и в его голосе послышались другие, усталые, нотки. – Я знал тебя всю жизнь. Ты добрый человек с жесткой жилкой, как твой отец. Я не хотел бы столкнуться с тобой ни по делам бизнеса, ни по каким-то другим. Прости, что я коснулся этой темы.
Теперь она ему верила. В его голосе звучало подлинное сожаление, показавшееся ей искренним. Нэнси шокировало его признание, она вдруг почувствовала слабость и головокружение. Нэнси молчала, пытаясь прийти в себя.
– Надеюсь увидеть тебя на заседании правления, – сказал Дэнни.
– О’кей.
– До свидания, Нэнси.
– До свидания, Дэнни. – Она повесила трубку.
– Мой Бог, ты вела себя блистательно! – восхитился Мервин.
Она слабо улыбнулась:
– Спасибо.
Он засмеялся:
– Как ты его обработала! У него просто не было шансов. Бедняга и не понял, откуда на него обрушился удар…
– О, помолчи, пожалуйста.
У Мервина был такой вид, как будто Нэнси его ударила.
– Как скажешь, – сухо произнес он.
Она сразу пожалела о своих словах.
– Извини меня. – Нэнси взяла его за руку. – В конце Дэнни сказал нечто такое, что выбило меня из колеи.
– Расскажешь мне? – осторожно спросил Мервин.
– Он сказал, что отец предусмотрел схватку между мной и братом, чтобы самый крепкий из нас встал во главе компании.
– Ты ему веришь?
– Верю, и это ужасно. Очень похоже на правду. Раньше я никогда об этом не думала, но слова Дэнни объясняют многое из того, что касается меня и брата.
Он взял ее за руку:
– Ты огорчена?
– Да. – Она провела ладонью по темным волоскам на его пальцах. – Я чувствую себя персонажем фильма, играющим по сценарию, написанному кем-то другим. Мной манипулировали многие годы, и мне это не нравится. Я даже не уверена, что хочу победить Питера – теперь, когда знаю, как и кем это было подстроено.
Он понимающе кивнул.
– Что ты будешь делать?
Ответ сложился в ее голове, когда он не успел еще договорить.
– Я хочу написать свой сценарий. Вот что я собираюсь сделать.
Глава двадцатая
Гарри Маркс чувствовал себя таким счастливым, что ему не хотелось даже пошевелиться.
Он лежал в койке, вспоминая мельчайшие детали минувшей ночи: внезапное сладкое ощущение, когда Маргарет его поцеловала, волнение, когда он набирался смелости, чтобы поухаживать за ней, разочарование, когда она его отвергла, изумление и радость, когда девушка впрыгнула в его койку, как крольчиха в нору.
Гарри испытал отвращение к себе, вспомнив, как не сдержал извержения, когда Маргарет стала возбуждать его. Такое всегда происходило с ним, когда Гарри был с девушкой в первый раз, и он не любил вспоминать об этих случаях. Слишком унизительно. Одна девица даже подняла его на смех. Но Маргарет ничем не показала, что разочарована или огорчена. Наоборот, это привело ее в крайнее возбуждение. В конце концов она осталась вполне довольна. Как и он.
Гарри не мог поверить в свою удачу. Он не слишком умен, у него нет денег, и происходит Гарри отнюдь не из высшего общества. Он мошенник, и она это хорошо знает. Что Маргарет в нем нашла? Что привлекло его в ней, совершенно ясно: она красива, мила, мягкосердечна и чувствительна, а если этого мало, то у нее тело богини. Ею увлечется любой. А Гарри? Приятная наружность да умение одеваться, но у него было такое чувство, что все это не очень ее занимает. Она им просто заинтригована. Ее восхищает его образ жизни, он знает много такого, что ей абсолютно незнакомо, – к примеру, о жизни рабочего класса и криминального мира. Он предположил, что она видит в нем фигуру романтическую. Для нее Гарри – почти как Скарлет Пимпернел[10] или разбойник вроде Робин Гуда или Малыша Билли[11]. Она была так благодарна, когда Гарри положил руки на ее стул в столовой. Сущий пустяк, он сделал это не задумываясь, но как много для нее значил тот жест. Да, Гарри был уверен, что именно в тот момент она увлеклась им. Девушки – существа непредсказуемые, подумал он, мысленно пожимая плечами. Да ладно, теперь не имеет значения, с чего возникла привязанность. Когда они остались нагишом, дальше была чистая химия. Он никогда не забудет ее белую грудь в сумеречном свете, маленькие, едва видимые соски, пышность темно-рыжих волос между ног, крохотные веснушки на шее…
А теперь он рискует все это потерять.
Гарри намерен похитить драгоценности ее матери.
Никакая девушка не воспримет это как милую шутку. Родители относятся к ней ужасно, и она, наверное, искренне считает, что их богатства следует перераспределить, но все равно кража ее шокирует. Обворовать – все равно что ударить по лицу, вреда чаще всего не так уж много, но возмущение несоразмерно деянию. Это может положить конец его роману с Маргарет.
Но Делийский гарнитур здесь, в самолете, в багажном отделении, в нескольких шагах от Гарри. Это самое прекрасное ювелирное изделие в мире и ценой в целое состояние, что позволит ему безбедно прожить до конца дней.
Гарри жаждал подержать этот гарнитур в руках, насладиться зрелищем бездонной глубины бирманских рубинов, провести кончиками пальцев по граням бриллиантов.
Гарнитур, разумеется, придется разрушить, комплект сохранить не удастся. Это трагично, но неизбежно. Камни останутся, они возродятся в другом изделии на груди какой-нибудь миллионерской жены. А Гарри Маркс купит себе дом.
Да, именно на это он истратит деньги. Гарри купит дом за городом где-нибудь в Америке, может быть, в районе, который называется Новой Англией, где бы она ни находилась. Он видел дом перед глазами, с деревьями и лужайками, с гостями, съезжающимися на уик-энд в белых брюках и соломенных шляпах, а его жена сбегает вниз по дубовой лестнице в бриджах и сапогах для верховой езды…
У жены было лицо Маргарет.
Она ушла от него на рассвете, выскользнув за занавеску, пока в салоне никто не проснулся. Гарри смотрел в окно, думая о ней, когда самолет пролетел над еловыми лесами Ньюфаундленда и приводнился в Ботвуде. Она сказала, что останется в самолете во время стоянки и попытается урвать часок сна, Гарри сказал, что сделает то же самое, хотя спать не собирался.
Теперь он видел, как кучка пассажиров в пальто садится на катер – почти половина пассажиров и большая часть экипажа. Пока остальные пассажиры спят, у него появляется шанс проникнуть в багажное отделение. Замки не займут много времени. Еще чуть-чуть, и Делийский гарнитур будет в его руках.
Но не отпускала неотвязная мысль: а может быть, грудь Маргарет – это самая большая драгоценность, которую он когда-либо держал в своих руках?
Гарри заставил себя спуститься с небес на землю. Маргарет провела с ним ночь, но увидит ли он ее после того, как они окажутся в Америке? Гарри слышал всякие рассказы о «дорожных романах» и их мимолетности. Авиационные, должно быть, еще мимолетнее. Маргарет горит желанием уйти от родителей и жить независимой жизнью, но суждено ли этому случиться? Большинство молодых девушек одержимы мыслью о независимости, но в реальной жизни совсем нелегко отказаться от привычной роскоши. Хотя Маргарет наверняка искренна, у нее нет ни малейшего представления о том, как живут простые люди, и когда она с этим столкнется, такая жизнь может ей не понравиться.
