Да. Знаешь, что это означает?
— Что это когнитивное искажение, вызванное тем, что ты почему-то не помнишь, как он выглядит?
— А мне кажется, это «когнитивное искажение», вызванное тем, что я не хочу видеть рядом с собой никого другого.
Улыбнулся так, как улыбаются, услышав то, что хотели:
— Ладно, будем считать, что ты меня успокоила. А теперь всё-таки взгляни, — и кивком указал на позабытую бутылку, которая продолжала болтаться между полом и потолком.
Варвара взяла сосуд в руки и внимательно рассмотрела.
— Это что, древнегреческий?
— Да. Уже много столетий сотрудники олимпийского пантеона делают лучшее вино на всех Небесах.
— Признаю, удивил. Такого за своё выздоровление я ещё не пила!
— Вы там долго? — донёсся со стороны кухни голос Кощея, — учтите, остынет — греть не буду!
Держа ценную бутылку двумя руками, чтобы опять не упала, Варвара переместилась на кухню. А там её ждал не то, что обед — целый банкет. Нарезки сыров, колбас, штук шесть салатов, а сколько горячих закусок — вообще трудно сосчитать. Была даже утка, целиком запечённая в яблоках.
— Ничего себе!
— А то! — хмыкнул Кощей, удовлетворенный её реакцией, — должен же хоть кто-то показать, как наш жнец переживал за твоё здравие. Ей-ей, места себе не находил. Сам ведь ни за что не признается.
— Кощей! — сконфуженно одёрнул его ангел смерти.
— Ну что Кощей? На себя посмотри! Посудину с хмелем подарил! Нашёл, чем молодую девицу соблазнять!
— Эй! Вообще-то такую «посудину» раз в сто лет не всегда достанешь! Мой стажёр уже неделю ходит ноет, что больше нет!
— Прекратите! — вклинилась Варвара, которой хотя и лестно было слушать эту перепалку, но близкий запах вкусной еды уже заставлял желудок требовательно урчать, — давайте лучше просто сядем к столу.
За обедом разговор на время утих — некогда болтать, когда так хочется всё попробовать хоть по чуть-чуть! Кощей, не спрашивая, отрезал ей большой кусок утки. В ресторанах, где Варвара раньше пробовала эту птицу, мясо всегда было немного жестковатым, но у чародея вышло мягким и сочным, само таяло во рту. После неё не так-то просто было уместить ложечку вон того салатика с ананасами или жареных грибочков... В итоге Варвара просто откинулась на спинку стула, полагая, что наелась на ближайшие пару суток точно.
Заметив это, Кощей улыбнулся и милостиво разрешил:
— Вот теперь лепота. Можешь, стало быть, задавать свои «неудобные вопросы».
Честно говоря, пусть в больнице она и думала об этом постоянно, вспомнила Варвара с трудом:
— Дядя Кощей, а вы ведь меня тогда обманули... Ну, когда про Велеслава рассказывали. Всё Хан да Хан, а его ведь на самом деле не было!
— Да как это не было, когда я собственными глазами видел? — не согласился он.
Но при виде крайне озадаченного выражения, которое появилось на лице Варвары, снизошёл до пояснений:
— Я ведь глазами богини смотрю, не столько на тело тленное, сколько как человек сам себя представляет. И порождения разума для меня такие же настоящие, как люди живые, птицы и гады морские.
Несколько секунд потребовалось Варваре, чтобы напомнить себе, что у всех остальных здесь присутствующих ну очень оригинальное восприятие мира. Наконец она сформулировала, как ей казалось, правильно:
— Кхм... я имею в виду среди обычных людей, которые ни черта не понимают в религии и магии, его не существовало. Проще говоря, у Велеслава было раздвоение личности.
Кощей нахмурился, упорствуя в своей оценке:
— Одержимость и есть одержимость, что свои черти терзают, что пришлые. Любите вы в новом веке слова мудрёные для всего придумывать. Кажется, что так понятнее становится, а на деле только больше путаетесь.
Но и Варвара не собиралась так просто сдаваться:
— Ну почему же? Это удобно, когда говоришь слово, и сразу все понимают, чем пользоваться более общим понятием и десятком пояснений к нему...
— С тебя разве за каждое слово грош берут, чтобы ими жадничать? — съехидничал чародей: — а что до понятности, можешь сходу сказать, чем свитшот от лонгслива отличается, когда то и то — кофта?
Здесь Варваре крыть было решительно нечем, в разновидностях кофт она сама постоянно путалась, а потому она вздохнула и перевела взгляд на небесную бутылку:
— Давайте что ли откроем?
Она не смогла понять, кто из них это сделал, у обоих были совершенно невозмутимые лица, но пробка вылетела из горлышка, и бутылка поплыла над столом, наполняя бокалы. И ведь так правда намного веселее!
Варвара подняла свой бокал первой и шутливо провозгласила:
— Ну, за моё здоровье!
Они выпили. Вино было вкусным. Точнее не так: вино было очень вкусным. Искушённые гурманы непременно начали бы выискивать нотки чернослива или вишни, восхищаться какой-нибудь терпкостью дуба, но Варвара себя к таковым не относила, а потому просто наслаждалась, что ради неё припрятали такую замечательную штуку.
В голове поселился приятный дурман, настолько лёгкий и неуловимый, что ничуть не мешал связно мыслить, но вот на стуле сидеть стало почему-то очень неудобно.
— Вот бы на диванчик перебраться...
— Идите-идите, — Кощей понимающе улыбнулся. — А я покуда чугунки помою. А то засохнет — не отдерёшь...
Оказавшись на диване, Варвара опять попыталась пристроить голову ангелу смерти на плечо, но сегодня почему-то ну никак не получалось это сделать, и в конце-концов, она просто улеглась, использовав его колени в качестве подушки.
Цвета мебели казались необычайно яркими, а воздух подрагивал, как морские волны. Одновременно хотелось что-то делать, неважно что — и остаться лежать вот так на всю оставшуюся вечность. Бесцельно блуждая меж антикварных шкафов, взгляд задержался на вешалке, где рядом с собственной курткой висело форменное пальто.
— Я сейчас задам тебе оч важный ва-а-апрос, — начала Варвара, мимоходом отмечая, что язык всё же немного заплетается, но кому какое дело, правда? — Зачем ангелам смерти шляпы? Это какой-то а—а-артефакт?
— Всё гораздо проще: под шляпами удобно прятать лица.
Ответ её, пожалуй, немного огорчил. То ли отсутствием волшебной тайны... то ли просто потому что.
— Пря-а-атать лица? Но зачем? Ты же такой симпатичный!
— Это ты так считаешь, — лежа на боку, она не видела его выражения, но была совершенно уверена, что ему приятно, — Мы похожи на людей. Слишком похожи на людей. А некоторым даже после смерти очень небезразлично, как другие выглядят. Наша магия даёт практически абсолютную власть над душами, но при
