И вот сейчас тот самый выходец из каменного века с нормальными русскими именем и фамилией – Сергей Забелин сидел напротив, курил медную китайскую трубку и смотрел на Шульгина в упор пронзительными черными щелочками на морщинистом как печеное яблоко лице. При том что редкий его соплеменник доживал до пятидесяти, шаману и тогда уже было лет под сто. Хотя нет, сейчас он выглядел вроде бы даже помоложе, чем в семьдесят третьем году.
На всякий случай, не совсем даже осознанно, Шульгин несколько раз сильно сжал пальцы, проверяя, повинуется ли тело нервным импульсам, ударил себя кулаком по колену. Нет, вроде бы он присутствует здесь в своей физической оболочке, а не в виде фантома или мыслеобраза.
– Ты вернулся, доктор Саша? – спросил тунгус тихим ласковым голосом. – А я думал, не свидимся больше… Нужда какая привела или просто соскучился?
Шаман разговаривал на хорошем русском языке, без всяких там «однако», «твоя – моя не понимай» и «олешка тундра пошла». Иногда Шульгину даже приходила в голову дикая мысль, что его приятель никакой не тунгус, а полковник японского генштаба, оставшийся здесь со времен интервенции.
– Выходит, что соскучился, – усмехнулся Сашка. А что еще ответишь? – Это сколько же мы с тобой не виделись?
– Лет двенадцать, думаю. Ты совсем взрослый стал. В Москве живешь?
– Теперь уже и не знаю, где я живу. Но вообще-то да, сюда я попал прямо из Москвы.
– Давай чаю попьем, потом рассказывать будешь… – Шаман разлил из закипевшего котла в деревянные чашки остро пахнущий китайским лимонником чай.
– Говорил я тебе, Саша, – сделав несколько шумных глотков, продолжил разговор шаман, – не нужно русскому человеку нашим колдовством интересоваться. У вас свой бог, свои духи, у нас свои. Таежным людям нельзя русскую водку пить, вам наши грибы жевать не полезно.
– Так какая здесь связь? – не понял Шульгин. – Мы вон еще когда с тобой расстались, я и не вспоминал, считай, про те камлания, что ты показывал, и занесло меня к тебе в гости по совсем другой причине, я думаю…
– Ты думаешь… Русские люди все думать любят. А я ничего не думаю, я знаю – ты у меня в чуме сидел, мои песни слушал, духи в чум приходили, тебя видели, запомнили, сейчас у тебя что-то случилось, в загробный мир пойти захотел, друга там искал, духи тебя узнали, вспомнили, сюда привели… Я правильно все угадал?
От Забелина веяло непробиваемой уверенностью в собственной правоте, и одновременно в его тихом голосе без интонаций Шульгин улавливал едва заметный намек на иронию. Будто сидел перед ним не настоящий шаман, а играющий роль шамана, некогда очень популярный артист Лев Свердлин, специализировавшийся на ролях разных восточных персонажей начиная с Ходжи Насреддина.
– Угадал-то правильно, по крайней мере больше половины. А делать что будем? Я рад тебя видеть и вправду не надеялся больше встретиться, только какое имеют отношение твои духи к тем, с которыми я сейчас воюю? Я ведь друга своего ищу, который не в вашей тайге потерялся, а там где-то… – Шульгин указал пальцем в низкое мглистое небо, в котором едва просматривался диск полной луны.
– Я и сказал: в загробном мире, где же еще? Раз ты ко мне сам пришел, помогать будем. Думаешь, я забыл, как ты меня спасал? Духи тогда тоже шибко обиделись, что ты им помешал меня к себе забрать… – И вдруг тональность слабого шелестящего голоса старого шамана неожиданно и резко изменилась. Он приобрел звучность и напористость, как у одного хорошо знакомого Шульгину человека. Даже слишком хорошо.
– Ты, что ли, это, Антон? Опять дурака валяешь?
– Как всегда, восхищен твоим самообладанием. Быстро соображаешь. Только не дурака мы здесь с тобой валяем. Говорил же я вам: оставьте свою страсть к авантюрам. Мало того, что уже случилось? Отвели вам резервацию размером в целую планету, ну и сидите там тихонько, решайте свои человеческие проблемы, зачем было опять в галактические игры ввязываться?
– А кто в них ввязывался? – удивился Сашка. – Мы себе жили-поживали, гражданские конфликты утихомиривали, а тут раз – Андрей с Сильвией исчезают, два – их уже и на Земле, оказывается, нету, три – меня сюда вот закидывает, а тут и ты сразу нарисовался… Кто же и в чем виноват? Да, кстати, ты-то от кого прячешься? Раньше вроде собственной личиной обходился, а сейчас?
– Вы же и виноваты. Совсем недавно я Андрея категорически предостерег, чтобы никаких резких движений не делал. Вы сейчас как альпинисты на снежном мосту. Неверный шаг, громкий звук – и «прощайте, скалистые горы». До скончания веков не найдут. Ловушки сознания – это же не моя выдумка, это непреложный закон природы…
– Да что ты все повторяешь – ловушки, ловушки… Вроде как Хока из детских страшилок. Объяснил бы сразу, может, мы бы к ним и близко не подошли.
– Как будто у меня была такая возможность. В результате вашей же, к слову сказать, деятельности меня отстранили от всяких контактов и связей с нынешней земной реальностью. Если угодно, я сейчас просто выполняю свой нравственный долг перед вами, преступая долг формальный…
Шульгин слушал, кивал и не верил форзейлю. Нет, в общих чертах он не врал, так оно, наверное, и было, только скрывалась за этой поверхностной правдой какая-то другая, более глубокая, если не отменяющая первую, то серьезно ее корректирующая. И не из чистого альтруизма продолжал встречаться с землянами могущественный Тайный посол, заботам которого сейчас поручена, может быть, целая Метагалактика.
– Ну а все же? В двух словах. Чтобы больше к этому не возвращаться…
Вселившийся в тело старика инопланетянин совершенно не свойственным шаману, но сразу напомнившим былого Антона жестом изобразил, что ладно, черт с ним, пропадай, мол, моя телега…
– В самом общем смысле Ловушки сознания – это циркулирующие в Гиперсети информационные структуры, предназначенные для выявления и устранения любой проникшей в нее посторонней системы мыслеобразов. Вроде как антивирусные программы в ваших компьютерах.
Эти Ловушки могут, в зависимости от ситуации и масштабов возмущения в Сети, предпринимать любые необходимые меры для их нейтрализации, в том числе материализовываться в самые разнообразные реальности и сущности – от псевдоцивилизаций типа аггрианской до красивой женщины, посланной, чтобы отвлечь нужного человека от вредной для Гиперсети деятельности…
– Ничего себе! – поразился Шульгин. – Это что ж за механика? Я еще представлял себе, когда ты, как могущественный, но все же индивидуум, вмешивался в наши человеческие делишки… Дед Мазай и зайцы, скажем. А вот вселенская Гиперсеть, которая разменивается на… – Он даже не сумел подобрать подходящего слова.
– Ты забыл, что ли? Я же уже пытался вам эту механику объяснить. Система нисходящей шкалы масштабов. От Метагалактики до планетной системы и еще ниже, до отдельного человека. Вся цепочка прозванивается в автоматическом режиме. Ваши инженеры в состоянии ведь при сбое в работе гигантского вычислительного центра добраться до сгоревшей микросхемы и даже отдельного ее элемента? Так примерно и здесь…
– Ладно, понял. Дальше что?
– Да и все практически. Как только ваши действия стали представлять опасность для функционирования Системы, она начала защищаться. Что-то вы совершили такое… непредусмотренное. Я ведь Андрея при последней встрече специально предупреждал.
– Странно. Ничего мы вроде не делали, кроме с тобой же оговоренного. Ну да бог с ними, с Ловушками. Скажи лучше, где Андрей и как нам его вытащить? Для этого я в астрал и отправился…
– Ну вот тебе один из ответов. Вам предложено было на Земле сидеть и земными проблемами заниматься. Вы же снова в Гиперсеть полезли. Причем в своей обычной манере – напролом. По ковру из розовых лепестков – в грязных кирзовых сапогах… Вот хозяева этого ковра и решили вас несколько… э-э… окоротить…
– Ты еще и поэт у нас. Прямо тебе Басе. Про Андрея я тебя спросил. Вот по делу и отвечай.
– Не знаю даже, отчего я терплю почти целый год все твои грубости? Тебе не приходило в голову, что демонстративное пренебрежение элементарными приличиями отнюдь не показатель твоего нравственного превосходства?
Увлеченный разговором, Шульгин пропустил момент, когда, незаметно меняясь, старик шаман окончательно превратился в Антона, крупного, вальяжного, но мускулистого мужчину лет 35 – 37 на вид, загорелого и светловолосого, похожего на какого-то американского актера, игравшего мужественных шерифов и римских легатов. Или на советского партийного функционера из молодых, спортивных, прогрессивно мыслящих. Немножко нарочитый облик, по мнению Шульгина. Инопланетный агент мог бы выглядеть и поскромнее. Может, за внешность Сашка его и недолюбливал с самого начала знакомства.
– Не приходило. Да и тебя, как носителя высшего разума, не должны бы волновать такие пустяки. Подумаешь, дикарь самоутверждается… Лучше скажи, к чему вот этот цирк с переодеваниями? Почему бы нам не встретиться, как раньше? Странно как-то – цивилизованный пришелец прикидывается шаманом, декорации вот эти… Иначе нельзя?
