«Очень грубо, Брук. Ник сообщил Эндрю – как связующее звено с окружной прокуратурой Эндрю должен был знать все, – но ничего не сказал Брук. До прессы пока еще это не дошло. Но средства массовой информации привлекли – действительно привлекли к этому расследованию – только с октябрьского убийства. Теперь это стало причиной для беспокойства. О «знаменитых» делах серийных убийц-маньяков рассказывали в местных газетах и по телевизору: о Теди Банди, и о Душителе Хиллсайда, и об Убийце из Грин-Ривер. Станет ли Манхэттенский Потрошитель следующим маньяком, ускользающим от полиции месяцами, даже годами, вызывающим ужас и несущим смерть? Чем занимается полицейское управление Нью-Йорка? Не стоит ли его усилить армейским подразделением, вместо того чтобы использовать обычную команду для расследования? Достаточно ли делает лейтенант Ник Эйдриан?»
– Он звонит. – Голос Ника был очень тихим, он сообщал конфиденциальную информацию. Об этом даже в его полицейском участке знали не многие.
– Он звонит? Ты разговаривал с ним?
– В этот раз да, – с трудом произнес Ник, вспомнив приглушенный голос и жуткую цель этого звонка. – Теперь он знает, что я ответственный за расследование. Раньше он просто оставлял сообщение.
– Какое сообщение?
– Каждый раз он говорит, что нам следует приехать по адресу, который он дает, как можно скорее. Затем он вешает трубку. Слишком быстро, чтобы зафиксировать его номер и устроить ловушку. На этот раз, кажется, он звонил из телефонной будки.
– Как можно скорее, – повторила Брук. – Они еще живы, когда он уходит от них?
– Нет. – «Никаких сомнений, ни единой возможности для этого».
– Он звонит в другое время?
– Нет. Похоже, ему не интересно играть в психологические «кошки-мышки» с полицией помимо того, что он уже делает. – Ник вздохнул. – Я на самом деле не знаю, почему он звонит, Брук, но он обязательно звонит не позже чем в течение получаса после совершения убийства.
– Может быть, ему невыносимо думать о том, что они просто лежат там, – спокойно сказала Брук, вся дрожа. Она бы не смогла вынести даже мысль об этом. И это нормальная реакция. Но было ли хоть что-то в этом человеке, в этом убийце-маньяке, нормальным?
– Именно так ты обычно отмечаешь Рождество? Звонишь в местный полицейский участок? – неожиданно спросил Ник, стараясь переключить мысли их обоих с ужасающих убийств на другую тему.
– Нет.
– Ты ужинаешь с Мелани?
– Нет. – «Мы уже попытались поужинать вместе в день нашего рождения». – Нет, – тихо повторила она.
– Хочешь поужинать со мной?
– Да, с удовольствием.
– Только с одним условием. Мы не будем говорить про убийства. Мы вообще не будем обсуждать никакие убийства. Никакие преступления. Никакие юридические вопросы. Никакую работу.
– Тогда о чем же мы будем разговаривать? – пошутила Брук. – Знаю, – через мгновение серьезным тоном продолжила она. – Мы можем разговаривать о твоих коротких рассказах.
– Мы можем поговорить о том, почему тебя огорчает, что ты не ужинаешь на Рождество вместе с Мелани, – осторожно предложил Ник. Он слышал грусть в голосе Брук. Он представлял себе смятение в ее темно-синих глазах.
– Нет, – прошептала Брук. – Мы не можем говорить об этом.
Глава 23
Нью-Йорк
Февраль 1987 года
– С Днем святого Валентина, Гейлен.
– Мелани! Как я рада слышать тебя! Я собиралась позвонить тебе. Обложка журнала «Мода» просто потрясающая.
– Спасибо. – Единственная проблема, возникшая из-за легендарной фотографии Мелани на обложке февральского номера журнала «Мода», заключалась в том, что теперь ей необходимо присутствовать на банкете в честь Дня святого Валентина, устраиваемом «Издательской компанией Синклера» в Эссекс-Хаус. Адам настаивал на этом; он будет, конечно же, сопровождать Мелани. – Как твои дела?
– Прекрасно. – «У меня есть Элис, и в ней мое счастье». Гейлен тихо рассмеялась. – Если не считать редакторов моей следующей книги, которые утверждают, что мой рассказ «Соня» – не для публикации.
– О, даже так, – весело ответила Мелани. – Это та книга, которая должна выйти в следующем месяце?
– Нет, ты имеешь в виду «Песни о саванне» – рассказы о Кении, в этот сборник не вошла моя серия «драгоценных камней». А следующая книга, над которой я работаю сейчас, называется «Истории Спринг-стрит». Она о жизни в Виллидж.
– А что за проблемы с «Соней»?
– «Слишком горький образ любви», как они сказали.
– Похоже, это про меня, – пробормотала Мелани. – Я признаюсь, что очень хотела бы прочитать этот рассказ, – сказала Мелани, добавив веселых ноток в голос. – Я, конечно, не редактор, но я твоя поклонница.
– И подруга. Спасибо. Я собираюсь немного переделать эту историю. Потом, наверное, пришлю ее тебе.
– Здорово. Хорошо бы съездить к тебе. Лейк-Форрест – звучит так очаровательно.
– Так оно и есть, – согласилась Гейлен. «Но ты не можешь приехать сюда». Гейлен почувствовала грусть при мысли, что, возможно, больше никогда не увидит Мелани. Ее дорогие друзья никогда не узнают об Элис. Они всегда останутся для нее только голосами на другом конце телефонного провода. Мелани и… – Как Брук?
– Прекрасно, я думаю.
– С нетерпением ждет новой должности? – осторожно предположила Гейлен.
– Новой должности?
– В «Издательской компании Синклера». – «Станет работать с отцом Элис, кто бы он ни был».
– О! – «Брук будет работать с Чарлзом!»
– Ты давно не разговаривала с ней, так?
– Мы поссорились.
– Знаю. Брук рассказала мне об этом, когда звонила почти два месяца назад.
– Что она сказала?
– Ничего. Она казалась такой же грустной, как и ты. Мелани, неужели вы не можете поладить друг с другом?
– Не знаю, – тихо промолвила Мелани. «Я хочу этого. – Тогда почему бы тебе просто не поднять трубку и не позвонить ей? – Потому что я не могу. Кроме того, она могла бы и сама позвонить мне».
– Что помощник окружного прокурора делает в моем кабинете в субботу вечером?
– А что здесь делаешь ты?
– Занимаюсь бумажной работой. – Ник указал жестом на стопку докладных. – Кроме того, это мой кабинет.
– Я скрываюсь от Джеффри Мартина.
– А сможет ли он скрыться от тебя?
– Надеюсь, нет. Я действительно думаю, что он оказался в вакууме.
– Когда ты идешь на судебное заседание?
– В начале недели. Вероятно, во вторник.
– Хорошо, – сказал Ник после непродолжительного молчания. – Полагаю, это замечательно, что ты решила скрыться от него именно здесь.
Брук слегка наклонила голову, а ее синие глаза стали задумчивыми.
