«Мне нужно добраться до больницы, – поняла Гейлен. – Мне нужно вызвать такси или машину «скорой помощи».
Но телефон не работал! Гейлен снова и снова нажимала на рычаг. Никакого гудка не было слышно. Телефонный кабель проходил по земле. Может быть, на него упало дерево. Они скоро починят его, они обязаны это сделать.
Телефон был ее единственным средством связи с внешним миром. У Гейлен не было машины – она не умела водить машину, – а идти пешком в такой ураган просто опасно, если вообще возможно. Снег покрывал землю густым и глубоким слоем. Ближайший дом – вилла хозяев на озере, – был затерян в белом вихре. Дорога и деревья, которые могли бы служить ориентиром, растворились в слепой вьюге.
Гейлен не хотелось думать о том, что случится, если телефонную связь не восстановят в ближайшее время, но она должна была поразмыслить и на эту тему. Ей нужно подготовиться на случай, если…
Гейлен собрала одеяла, полотенца, свечи и спички. Она нашла ножницы и веревку, аккуратно отрезала два куска шпагата и положила ножницы и веревку в карман. Передвигаясь по дому, собирая инструменты и раскладывая их около огня, Гейлен останавливалась из-за схваток шесть раз. И она останавливалась раз пятьдесят, чтобы поднять трубку телефона и проверить, заработал ли он. Гейлен надеялась, так надеялась услышать длинный гудок.
Свет с улицы падал на розовые кусты. Уже потеряв цветы и листья, они отбрасывали на кирпичную стену колючие, извивающиеся тени. По террасе гулял холодный ветер, от которого у Чарлза мерзло лицо и немели руки.
«Почему ты так долго откладывал это? – упрекал сам себя Чарлз, осторожно перевязывая кусок защищающей от холода дерюги вокруг подрезанного к зиме куста роз. – Ты ждал, что будешь это делать с ней?»
Чарлз уколол большой палец замерзшим шипом розы и тихо выругался. «Не позволяй себе думать о ней!»
Вместо этого Чарлз старался думать о ее темноволосой сестре-близнеце.
Брук позвонила сегодня. Она помнила, что это был день его рождения, и поздравила его. Потом она сообщила, что приняла решение, положительное, – она будет работать адвокатом «Издательской компании Синклера».
– Действительно, Брук? Это замечательно.
– Я тоже так думаю.
– Когда?
– Как только найду в себе мужество сообщить эту новость Эндрю. Нет, пожалуй, к этому следует прибавить еще примерно три месяца.
– Он расстроится? – «Конечно, он расстроится – уход Брук станет огромной потерей для окружной прокуратуры».
– Да, – слегка улыбнулась Брук. Эндрю не поймет ее. Ему нравились баталии в здании суда и разработка стратегии. Эндрю получал удовольствие от игры и наслаждался победами. «У тебя так хорошо получается, Брук, – скажет ей Эндрю. – Как ты можешь все это бросить?» «Я должна, Эндрю, – ответит ему Брук. – Мне не нравится это. Я не могу относиться к этому как к игре».
– Я не стану никому ничего говорить, кроме Джейсона, пока ты не позволишь мне это сделать.
– Спасибо. – Брук слегка нахмурилась. Это не имело никакого значения, если бы Белинда не была ее подругой и если бы она с Ником и Эндрю не составляла одну команду… – Я бы хотела закончить дело по Манхэттенскому Потрошителю, – спокойно добавила Брук.
– Я и не знал, что ты имеешь отношение к этому делу.
– Как бы мне хотелось быть от него подальше!
– За тебя! – Адам поднял свой бокал шампанского и улыбнулся. – За день рождения, хотя и с опозданием.
– Спасибо, – прошептала Мелани. Ее день рождения обернулся бедствием. Сегодня – день рождения Чарлза, а она ужинает с Адамом в «Лютэс». – Думаю, сегодняшние фотосъемки прошли хорошо, – добавила она, стараясь, чтобы голос казался бодрым.
– Очень хорошо.
Мелани задумчиво кусала нижнюю губу, раздумывая, следует ли ей сказать то, что она намеревалась ему сообщить. Она должна это сделать.
– Адам, фотосъемки и рекламу я предпочитаю показам моды. Как ты думаешь…
– Я думаю, правда заключается в том, что на показах моды присутствует Чарлз, – вежливо предположил Адам.
– Да. – Именно поэтому она ненавидела участие в шоу. Она ненавидела его внимательные карие глаза, оценивающим взглядом смотрящие на нее, когда она двигалась по подиуму. «Ты видел это тело раньше, Чарлз, ты обладал им! – готова была закричать Мелани, чувствуя на себе его взгляд. – Я отдавала тебе все это. Но ты не захотел меня. Перестань смотреть на меня!»
– Ты не можешь забыть его, дорогая? – Серо-голубые глаза Адама выражали нежность и заботу. Адам совершенно не беспокоился о том, ступит ли нога Мелани когда-нибудь снова на подиум. Он просто хотел, чтобы она была счастлива и уверена в себе. Небесно-голубые глаза, однако, были печальны, и уверенность в себе у Мелани не появилась. Чарлз Синклер причинил ей столько боли…
– Я пытаюсь, Адам, – мужественно улыбнулась Мелани.
– А сейчас постарайся изо всех сил. К нам направляется Вивека Сандерз. – Адам встал, когда стало очевидно, что Вивека шла именно к их столику. – Вивека! Рад встретиться с тобой.
– Адам, – промурлыкала Вивека. – И Мелани. Нам не хватает тебя на вечеринках, Мелани.
– Это моя вина, Вивека, – вмешался Адам. – У Мелани такой плотный график работы, что она не может выбраться на вечеринки.
– Я приду на Рождество, – улыбнулась Мелани так, словно не могла дождаться этого приема.
– О, хорошо. Ты действительно добавишь ослепительного блеска. – Казалось, Вивека собралась уже уходить, но заколебалась. – Мелани, ты не можешь подойти ко мне на минутку? – спросила она.
Мелани с мольбой посмотрела на Адама и по его глазам поняла, что лучше не сопротивляться Вивеке, чтобы не вы звать подозрений. Мелани молча кивнула и пошла вслед за Вивекой в роскошную дамскую комнату, отделанную розовым и белым мрамором.
– Я даже не собираюсь спрашивать тебя об Адаме, – начала Вивека, поправляя выбившийся из прически локон.
– Хорошо. Тогда ничего…
– Просто я хотела, чтобы ты знала: я на самом деле восхищаюсь тем, как ты поступила с Чарлзом. Это требует настоящего мужества с твоей стороны.
– Что именно?
– Бросить его.
– Но я…
– Думаю, каждая женщина, когда-либо побывавшая в объятиях Чарлза, мечтала бросить его прежде, чем это сделает он сам. Но мы, женщины, были словно одурманены. Секс с ним слишком хорош, а он сам такой красивый, могущественный и неотразимый. Тяжело не попасться на удочку неторопливого, опытного любовника, так ведь? – Вивека вздохнула. – Мы все не обращали внимания или притворялись, что не замечаем того, что этот подлец никогда не проводил с нами ночь, никогда не ругался, даже слегка. Он был счастлив поделиться своим превосходным телом, но ничем больше.
