– А что там случилось? – полюбопытствовал Ками, утягивая оливку с моей пиццы. Со своей порцией он уже благополучно расправился. Неправильный ведарси из него получается… Мясо он, видите ли, жареное не ест, а сомнительного происхождения пиццу с соевой колбасой – запросто.
– Допрос и истерика, – честно призналась я. Шустрые пальцы ухватили ещё одну оливку. Я машинально проследила взглядом её путь от тарелки до испачканных кетчупом губ и внезапно поняла, что ужасно проголодалась. Ками подмигнул мне и облизнулся. – Салфетку лучше бы взял. Или тебе лавры Жадного покоя не дают?
– Не дают, – покаянно повесил голову парень. – Ночами не сплю, завидую и завидую… Говоришь, устроила Рэду сцену? Так ему и надо.
– Ничего не устраивала, – возмутилась я. – Просто стресс накопился, и я немного… м-м… поплакала.
– Поплакала? – прыснул Ками. – Ой, представляю! Беззащитная дева в слезах и жестокий, жестокий полицейский! «О, господин Рэд, как вы можете!» – Он трагически откинулся на спинку, приложив пальцы ко лбу. Разноцветные вихры художественно разметались по плечам. – «Мне так плохо, так плохо!» – передразнил он мои интонации тоненьким голосом.
– Кайл, прекрати, – попросила я, с трудом сдерживая смех. На нас уже начали оглядываться. – Всё не так было!
– А как? – мгновенно среагировал Ками и сел нормально. – Так, что ли?
Он медленно приподнял ресницы, глядя чуть исподлобья. Вырез футболки соскользнул в сторону, открывая трогательно хрупкие косточки ключицы. Ярко-красная прядь наискосок пересекала лицо до края разомкнутых губ. В глазах появилась мечтательная поволока. По щеке трагически скользнула вниз слезинка…
– Кри-ис, – томно простонал Ками. – Ваше недоверие ранит меня в самое сердце…
Честно признаюсь, пару секунд я просто хлопала ресницами, пытаясь прийти в себя. Вилка с куском пиццы как застряла в воздухе.
– Ну ты даёшь, – вырвалось у меня наконец нервное хихиканье. – Тебе в театре надо играть. Такой талант пропадает!
– А что, похоже вышло? – мгновенно встрепенулся он, стряхивая с себя томность и тоску. Я вздохнула с облегчением и возразила – надеюсь, невозмутимо:
– Нет, конечно. Не имею привычки так себя вести. Но получилось… впечатляюще. Долго тренировался?
– Да, ночами не спал… – живо откликнулся Ками. – Чёрт, я же ночами Жадному завидую… Э, ну, наверно, как-то совместил, я же гений! Так наш детектив ушёл ни с чем? – подвёл он итоги.
– Пока ни с чем, – подчеркнула я. – Боюсь, так просто он не отступится. Охрану мне обещал дать, представляешь?
– Ну, логично, – пожал плечами Ками. – Я бы на его месте тоже так поступил. Он же не в курсе, кто такие ведарси и как с ними бороться… Значит, будешь ходить с компанией.
В голове что-то щёлкнуло.
– Кстати, о компании. – Я отставила тарелку, оглядывая быстро пустеющую столовую. – Ханна сегодня так и не пришла. Решила не обедать?
– Вряд ли, – нахмурился Ками. – Я после второго урока заходил за ней в класс. Сказали, сегодня вообще не приходила.
– И ты молчал? – Я вскочила на ноги. Перед глазами уже стояли разные ужасы. Если ведарси преследуют всех равейн…
– А ты не спрашивала, – огрызнулся Ками. – Если так за неё беспокоишься, то могла бы и сама поинтересоваться. А то советы давать – так ты первая, а реально помочь…
– Ками, ты чего? – ошарашенно уставилась я на парня. – Действительно считаешь, что я просто работаю на публику?
Он на секунду замер, а потом поднялся и закинул на плечо сумку.
– Прости. – Его взгляд блуждал по сторонам. – Не знаю, что на меня нашло. Кетчуп, что ли, в голову ударил… Что-то он был подозрительно острый… Я… – Он замялся. – Я хотел тебя попросить, Найта. Может, не будем вмешивать во всё это Ханну? Я имею в виду, магию и парней, обрастающих шерстью. Она… ну, такая обычная девчонка, миленькая, без всяких штучек-дрючек…
Последняя фраза прозвучала совсем неразборчиво. Я даже подумала, что могу ошибаться.
– Ками, прости, но я ничего не могу обещать, – тихо ответила я. Ханна – равейна, и всё зависит только от её выбора. – Знаешь, тебя я тоже не хотела вмешивать.
– Я понимаю. Просто… просто… я волнуюсь за неё, – добавил он, краснея. – Ладно, проехали. Мне ещё на биологию идти, а тебе к Нэггинг. Встретимся после уроков, когда на кружок соберёмся. Может, и Ханна там будет.
– Может быть… До встречи.
Оставшееся время до конца занятий прошло как в тумане. Я сидела, погружённая в себя, отвечала невпопад и много извинялась. Даже Нэггинг сменила гнев на милость и велела сходить к медсестре.
А мне не давали покоя мысли о том, правильно ли я поступаю.
Уже по крайней мере три человека оказались втянуты в мою войну с ведарси. Ками, Ханна и Кристиан. И для каждого из них такое противостояние было гораздо опаснее, чем для меня. У этих ребят нет могущественной матери-равейны, особенной силы, клана шакаи-ар в друзьях или целителя, способного вытащить буквально с того света. Ками скорее всего полукровка, а таких лосты убивают сразу, как только появляется малейшее подозрение, что «недостойные» могут использовать паранормальные способности. Ханна после встречи со мной так и светится магией, но защитить сама себя не сможет. Кристиан… Кристиан – человек, и этим всё сказано. Для ведарси он просто мусор. Сметут с пути – и не поморщатся. Даже если всё закончится хорошо, то рано или поздно я уеду, и тогда… тогда мои друзья окажутся беззащитными.
Ох, Айне, надеюсь, ты знала, что делала…
– Эй, Найта, – неуверенно окликнули меня.
Я подняла голову, встречаясь с Ричардом взглядом.
– Чего тебе?
– Э-э-э… урок уже закончился, – неуверенно произнёс он, переминаясь с ноги на ногу. Неизменная блонд-компания группой поддержки маячила на заднем плане.
– Вижу, не слепая, – излишне раздражённо отозвалась я, складывая учебники в сумку.
Ричард ещё раз вздохнул и констатировал:
– Странная ты сегодня. Это из-за вчерашнего тебе… не по себе?
– А ты бы был в полном порядке? – ответила я вопросом на вопрос. В сущности, Ричи прав. Только под «вчерашним» мы понимаем совершенно разное. – Слушай, езжай сегодня без меня. Я на кружок пойду, а домой сама как-нибудь доберусь… Идёт?
– А как же нападения?
– Разберусь, – махнула рукой я. Только Ричарда втянуть не хватало. – До вечера!
– До вечера. – Он отступил, обескураженный.
Нужную аудиторию я нашла с трудом. Деревянную дверь на полуподвальном этаже в дальнем корпусе сначала и вовсе приняла за вход в кладовку. Долго стояла, не решаясь войти, пока не услышала позади неуверенное:
– Привет… ты пришла всё-таки, да?
Я обернулась так резко, что коса хлестанула по двери, а под рёбрами закололо.
– Ханна! А почему ты думала, что я не… Что с тобой?
Семтемор выглядела так, словно не спала пару дней подряд. Собранные в низкий хвост волосы были перепутаны, кожа посерела, под заплаканными глазами нарисовались тёмные круги. И взгляд мне очень не понравился. Он был… затравленный какой-то.
– Хани? – Я осторожно протянула руку, убирая с усталого лица нависшую прядь. Девочка никак не отреагировала. – Хани, что случилось?
– Ничего, – прошептала она, почти не размыкая губ. – Ничего.
– Хани, – мягко повторила я, заставляя её поднять подбородок и заглянуть мне в глаза. – Когда всё в порядке, такое лицо не делают. Расскажи. Ты ведь мне доверяешь?
Я легонько тронула нить. Доверяешь?
Девочка вздрогнула. На секунду в глазах её мелькнуло странное выражение, точно она хотела зажмуриться, спрятаться, но передумала. Качнулась вперёд, утыкаясь мне в плечо, и расплакалась, скороговоркой вываливая всё, что накопилось в душе. Слушая и машинально проводя рукой по тёмным волосам, я думала, что в последнее время вокруг слишком много слёз.
…Началось с мелочи, ещё в пятницу. Эшли с компанией опять прицепилась к Ханне после урока. На этот раз перепалка переросла в драку. Нет, ничего серьёзного падальщики не решились сделать – так, дёрнули пару раз за одежду и волосы, но потом Эшли пришла в голову «чудная» идея – вытряхнуть конспекты жертвы на мокрый газон. Вместе с тетрадями на траву полетела старая фотография, где Хани стояла рядом с матерью и сестрой. На свою беду, девочка вскрикнула, привлекая к снимку внимание мучителей. И фото пошло по рукам под ехидные комментарии Эшли и её подпевал. В какой-то момент девочка не выдержала и крикнула что-то вроде: «Пропади оно пропадом!».
– Дай-ка догадаюсь, – осторожно предложила я, прерывая рассказ. К этому времени мы уже перебрались из коридора в соседнюю пустующую аудиторию. – После твоих слов фотография исчезла?
– Не сам снимок, – тихо поправила меня Ханна, – только наше изображение с него. Всё осталось таким же – и крыльцо дома, и цветущие акации, и даже тени. А мы… пропали.
– И что сделала Эшли?
А вот это уже проблема. Спонтанные проявления магии – самая большая головная боль. Их нельзя предугадать.
