спросил.
– На матрац. Вадим, интересно все-таки посмотреть, с узорами он? – шутливо заметила. Ей очень хотелось осмотреть обстановку кабинета: нервные жесты Вадима наводили на смутные, но пугающие догадки.
– Дался тебе этот матрац! Вон, такой же лежит у тебя на кровати. Валь, ну, серьезно, что ты пристала ко мне? Поздно уже, ты устала, ложись спать, и я хочу отдохнуть.
– Наверное, не успел запихнуть кралю в матрац?
– Ошибаешься, успел-таки. Бедняжка задыхается внутри, а ты грех на душу берешь.
Валентина не нашла силы притворяться далее. Смутная тревога возобладала, она в порыве обхватила его руками.
– Вадим, что мне делать? Я ничего не могу понять, – жалобно прошептала ему в грудь.
Встретиться, чтобы вновь расстаться.
Он обратил на себя ее лицо и взволнованно заговорил:
– Валь, не обременяй себя догадками, гони от себя плохие мысли. Ждать осталось немного, дай мне эту возможность. Спустя два дня все станет на свои места, я тебе все объясню. Одно прошу: прими как должное, обещай мне. Обещай, что будешь сильнее меня.
Валентина осознала всю безнадежность попытки: не удержать его.
–А ты обещаешь вернуться ко мне через два дня? – искала ответ в его глазах.
– Клянусь, Валь, не позднее двух дней у нас все изменится к лучшему, верь в это.
Они испытующе смотрели друг на друга. Вадим крепко поцеловал ее в губы, поднялся наверх.
Валентина в спальне села на кровать – не до сна было. Пугало нововведение Вадима. Поставил перед фактом, и все тут. Растерявшись в ворохе мыслей, все-таки пыталась найти рациональное объяснение предпочтению Вадима. Пришлось примириться с мыслью о том, что долгая разлука и вынужденное одиночество способны привести лишь к худшим последствиям. В его состоянии трудно принять перемены в образе жизни. Важно, что сохранились живительные силы – «два дня» тому доказательство.
Что-то послышалось, она насторожилась. До нее донеслись неясные звуки сверху. Валентина обратилась в слух. Звуки прекратились. «Ложится спать», – подумала она.
Звуки возобновились. Снова настала тишина. Когда вновь раздались размеренные шаги, ее пробрала холодная дрожь: «Он ходит по коридору в кромешной тьме». В беспокойстве вскинула взгляд на потолок. Затаила дыхание. Шаги приближались. Вадим прошел над ней, зашел в кабинет. После некоторого затишья он вышел, направился в конец коридора. В воображении Валентина прослеживала один и тот же маршрут Вадима.
«Он не в темноте! – вдруг осенило ее. – Иначе наткнулся бы на косяк двери или на стену. Не было сбоя в ритме шагов. Значит, горит свет».
Волнение улеглось. «Просто размышляет. Пристала к нему, вот и переживает», – рассудила она. Два дня. Каких-то два дня.
Когда наступила продолжительная тишина, она, изнеможенная, легла в постель и тут же погрузилась в сон.
Утром, как и прежде – казалось, было очень давно, – он встретил ее с улыбкой. Ждал со всеми приготовлениями. За столом они поговорили о новостях первого дня ее работы. Проводил до ворот. И, как прежде, перед тем как свернуть с проулка на городскую улицу, она помахала ему рукой.
Вечером они коротко поговорили. У Валентины создалось впечатление, что ему не терпится поскорее завершить общение.
– Может, разойдемся по местам? – шутливо предложила Валентина в надежде на то, что он поймет ее намек
Однако против ожидания:
– Да, Валь, сегодня чувствую себя неважнецки, – она уловила неискренность в голосе. Смутилась, но с улыбкой пожелала спокойной ночи.
«И вчера у него не было желания», – пришла мысль в спальне. Она отогнала обиду: остался один день, и после «все станет на свои места». Стала готовиться ко сну. Остановилась. Те же звуки. Движение прекращалось и начиналось с той же одинаковой периодичностью. Валентина в недоумении напрягла внимание. Это были не шаги. Она ошибалась: он был в легких бесшумных сандалиях. Звуки напоминали хлопки. Она отбросила догадки, вышла.
Тихо поднялась по лестнице. Заслышав близкие шаги Вадима, остановилась возле порога, осторожно заглянула в коридор. Глазам предстало жуткое зрелище: Вадим, казалось, в безумии, совершал какой-то дикий, чудовищный ритуал.
Она не вынесла, спустилась вниз.
Оглушенная Валентина лежала пластом на кровати с открытыми глазами, подобно восковой фигуре.
Не было мыслей, но не было и слез. Впала в небытие.
Слышные размеренные удары пробудили к жизни. В сознании появилась и застыла гримаса Вадима. Ей представилось, что он терпит муки. От бессилия и невозможности помочь ему уткнулась лицом в подушку. Ушла в щемящую боль сердца.
Ночью она часто отрывалась ото сна, но ничто не нарушало тишины.
Утром ее ждало новое испытание: он не встретил ее. В смятении она было ринулась к нему наверх, но вдруг внезапный шум остановил ее: он спускался вниз. «Ничего не случилось». Она села, устремив опасливый взгляд на дверной проем.
Он стремительно вошел в кухню:
– Привет. Извини, что опоздал, – спешно принялся готовить завтрак. – Ума не приложу, как прошляпил время.
– Вадим, не торопись.
– Опоздаешь на работу. При Сталине за это срок давали, – продолжал стряпать у плиты.
– Я решила не пойти. Побудем вместе, ты не соскучился?
Он обернулся в недоумении:
– Вечером поговорим, вся ночь наша.
– Вадим, и эти две ночи могли быть нашими.
Он сел напротив:
– Валь, ну о чем ты? Мы же договорились. Всего-то два дня.
– Один день, Вадим.
– Да, сегодня.
Ответ показался уклончивым.
– Вадим, я люблю тебя! – отчаялась она.
Он, впав в замешательство, опустил голову, спрятал лицо в ее ладонях.
Валентина не ждала от него ответного признания. Она мысленно взывала к Богу.
Вадим поднял на нее покаянный взгляд.
– Валя, прости меня.
– Мне страшно, Вадим, – на глаза навернулись слезы.
– Валь, прошу тебя… – он судорожно сжал ее руки.
Она торопливо достала платок, просительно проговорила:
– Ты не обращай внимания, Вадим.
Утираясь, засмеялась:
– Знаешь, слезы – это женская бесконтрольная причуда. Ты, главное, не нервничай. Мало ли что я брякнула, – она улыбнулась ему. – Выдумщица я, вот кто.
– Я обещаю тебе, что сегодня всему плохому настанет конец.
–Я верю тебе, Вадим. Обязательно плохому настанет конец.
– Сегодня я тебе многое открою, буду рассказывать всю ночь. Поверишь мне? – он крепко держал ее руки.
– Я приму все твои слова и мысли.
– Мы никогда не расстанемся, Валь. Я стану частью тебя.
– Мы не расстанемся, Вадим.
– Я стану твоим утешителем.
– Я стану тебе верной и послушной женой, Вадим.
– Ты веришь мне?
– Да, Вадим.
Он не отпускал ее рук. Он клялся ей в верности, а значит, в любви. Когда машинально зачесывал волосы, преображался. В эти мгновения его открытый, искренний взгляд вселял подлинную надежду и ничто не напоминало о ночном чудище.
Но непослушные волосы вновь падали вниз.
Валентина потянулась
