это голова голландского посланника...
- Голова Прометея, руководителя Гидры.
И так проникновенно баснописец посмотрел в глаза Пушкина, что тот понял - лучше не возражать. Сказали - он, значит он.
***
Они договорились по существу, но разошлись в деталях.
- Нет, это совершенно невозможно. Как вы сами себе представляете подобное? Заколоть, застрелить, даже отравление ещё куда ни шло, но голову зачем мне отрезать? Я не казак, не турок.
- Бились на саблях, вот и отсек её супостату. Звучит напыщенно немного, но...
- Напыщенно? Да это фантасмагория. Издевка. Ладно бы надо мною, переживу, но если видеть целью правдоподобность, то для кого сие годится?
- Твоя правда, Сверчок. Перебор. Обдумать надобно.
- Думайте.
При всей своей любви к разного рода шуткам, Пушкин терпеть не мог выставляться посмешищем. Тонкая грань разделявшая "прилично" от "неприлично" здесь казалась нарушенной и поэт негодовал. Что ему оставалось? Он находился в том отвратительном положении, в котором откровенную ложь вынуждают изображать правдой.
"Меня заманивают словно осла морковкой. Главная роль. Спасение Государя и Отечества. Да ведь морковка та с гнильцой. И отказаться нет возможности. Голова барона как прямой намёк. Слишком крупная ставка, не до сантиментов. Кнут не может быть меньше пряника."
Что же ему предлагалось?
Во-первых, юный Дантес прибыл в Россию с целью убийства государя императора. Министру внутренних дел это стало известно, о чем он сообщил Пушкину вечером перед дуэлью, с просьбой постараться вывести Дантеса из строя. Действовать через Бенкендорфа не было времени, да и зачем, если министр стоит на страже? Дело выглядело столь щекотливым, чтобы не сказать больше, что Блудов лично, по старой памяти и никого не ставя в известность, отправился к поэту. Таким образом, планируемое нарушение закона превратилось в действие государственной важности.
Во-вторых, Александр спас государя ещё раз на Дворцовой набережной, физически то сделал его крепостной, но ведь это одно что барин.
В-третьих, Александр с помощью того же министра вычислил стрелявшего, коим оказался посланник Нидерландов. Немыслимый дипломатический скандал! Посоветовавшись с друзьями и коллегами (то есть некоторыми другими министрами), Блудов и Пушкин заявились к посланнику с требованием разъяснений. Геккерн встретил их крайне недружелюбно, спровоцировал драку и..... вот здесь версии разошлись. Александр предлагал дать барону возможность сбежать, после чего его, барона, тело нашли растерзанным толпой. Министру не хотелось упускать столь важного злодея, и он настаивал на том, что барона заколол Пушкин в его присутствии. А голову посланник потерял уже после, когда разъяренная толпа ворвалась в его квартиру, приняв её за английский магазин, благо Геккерн сам сделал все для того, чтобы разница не была велика.
Сошлись на том, чтобы императору было доложено оба варианта разом, первый как "на самом деле", второй - как официальная версия в интересах государства.
- Николай Павлович человек прямой, но подозрительный, потому очень любит секреты, - добавил тогда Палетика, - и подобное сочетание непременно убедит государя в искренности.
Зачем же было несчастному барону городить подобное? О, здесь начиналась политика, вещь бескрайняя и практичная.
Оказалось, что до того как жилище посланника подверглось нашествию варваров, его успели осмотреть (опять же Пушкин и министр) и обнаружить множество свежих листов бумаги с провокационным содержанием, направленым на обвинение англичан, с чего и начался погром в городе.
- Геккерн католик, в этом все дело. Да ещё склонный к специфическим предпочтениям. Авантюрист. Шпион. Он тайно служил Франции. В Париже не хотят независимой Бельгии, они хотят присоединить её к своему королевству. Но кто же им позволит? Англия и Россия выступят категорически против, о немцах можно и не говорить. Но столкнуть Англию и Россию между собой.... кхм, из Лондона известий нет, но интуиция и опыт....кхм.... подсказывают мне, что и там могут происходить события не менее интересные! И все Геккерн. Экий пакостник! Всех предать, всех обвести вокруг пальца! Не удивлюсь, если окажется, что пожар в Зимнем, как и Лондонской биржи - его рук дело. Как уж он все это провернул не знаю, но шельма ещё та. - закончил свое пояснение министр народного просвещения.
- Да, Францию не обвинить, - поддержал Палетика, - и метод "ищи кому выгодно" не поможет. И долг наш донести это до государя, удержать от войны.
Пушкин, для которого существование листовок стало новостью, похолодел. Надворному советнику только сейчас стало совершенно ясно, что речь шла о государственном перевороте, которому внезапно дали команду "отменить".
- Ты знаешь, Саша, не думай лишних глупостей, - сказал ему Крылов с грустной мудрой усмешкой, - всё что ни происходит, всё к лучшему. Говорят, что в многих знаниях многие печали. Это верно. Но в незнании печалей не меньше. Вот ты, должно быть, голову ломаешь, зачем тебя так просят на себя взять важное... а ведь ответ прост, и подумав, ты бы и сам догадался.
- Библиотекарь дельно говорит. - заметил Шишков.
- Ружья?
- Конечно. Ты очень умен, Сверчок. Ружья... эх, знал бы ты какое содержимое у тех ружей. Но - тут уж и правда многие печали могут выйти. В целом, все ясно. Был заговор, но повержен.
- Так что же такое Гидра?
- Это Сверчок, уж без тебя доложат. Но, чтобы ты не обижался, кратко скажу. Гидра - организация заграничная. Именно потому её не удалось разоблачить быстро. Но в этом и плюс! Значит измены нет на Руси-матушке. Государь будет рад.
- Опять Франция?
- Кто же ещё, Сверчок? Все беды от них.
Глава 30
В которой мечты перемежаются с реальностью.
Степан топтался около входа в Английское собрание. Ему было холодно.
"А был бы хоть колежский регистратор, глядишь и внутрь бы пустили, не мерз бы сейчас. Стою здесь как чёрный в Америке времен сегрегации. Хотя, почему "как"? Чёрный и есть. Пора, пора идти на повышение, Степан сын Афанасиевич, видишь как всё быстро происходит. Не та это реальность, что в книжках читал. Похожа, но не та. Цепляться за прошлое, должное стать будущим - путь в никуда. Мягкой коррекции не выйдет. Значит, нужно менять всё по-жесткому. И вновь встаёт вопрос зачем мне это. Соскочить проще простого, сейчас для этого сложилась подходящая ситуация. Пожить для себя в свое удовольствие, желать ли большего? Очнется царь, золотом осыпет. Проси чего хочешь! Хочешь купцом первогильдейским быть, почётным гражданином Петербурга? Будешь. Поставщиком двора Его Императорского Величества? Не вопрос. Этого мало, Степан, это и сам ты можешь легко. Дворянство? Наверняка, разве только
