Меж тем они углубились в широкий каменный коридор, ведущий вглубь горы, и, миновав его, оказались в круглой пещере с высоченным купольным потолком. В центре комнаты горел в квадратном углублении магический огонь, над которым в воздухе вращалась статуя, изображающая трехликого Бога Огня.
— Говорят, сам Паагрио разжег огонь в центре этой горы и создал здесь Первого Орка, — с восхищением произнес Сальвия. — И этот никем не контролируемый источник дает магические способности всем шаманам расы орков и силу воинам и рабочим.
Аделаида не преминула поинтересоваться, почему у Бога Огня три лица, на что Сальвия ответил, что три лика Паагрио означают заложенные в нем силы: хаос, порядок и ярость. И что настоящий орк сможет раскрыть свою истинную мощь, лишь пребывая в балансе между этими тремя силами посредством постоянных тренировок.
Постояв у огня, они покинули пещеру и вышли через дом вождя на главную площадь. Женщины-орки перешептывались, глядя на странную парочку, а мужчины присвистывали и что-то кричали Сальвии, но тот не обращал на них никакого внимания.
— Я привык к шумихе вокруг своей персоны, — сказал он. — С первого дня, как я оказался в деревне, и до сих пор они видят во мне чужака.
— А ты? Ты сам чувствуешь себя чужаком?
— Не то чтобы очень… — орк задумался. — Меня все здесь устраивает. До этого я жил в Руне. Там было много гномов и людей, и все меня сторонились, а здесь я вроде как свой среди чужих… Ты не обращай внимания: просто они впервые увидели кого-то, кто так похож на меня. Мне редко доводилось видеть темных эльфов. В Руне, конечно, была гильдия, и я заходил туда из любопытства, но увидел лишь какого-то старика, который тут же меня и выгнал. Ты сильно на них похожа?
— Сильнее, чем ты… — теперь была очередь Аделаиды задуматься. — Может, кожа немного синее. Фигура… ну, в общем, формы другие, и еще… я более безрассудная, что ли… Все темные эльфы, которых я встречала, упрекали меня во взбалмошности и своеволии, а я просто следую зову сердца…
Они стояли посреди утонувшей в сумраке площади, в толпе орков, в огнях горящих факелов и беседовали, как старые добрые друзья. Аделаиде казалось, что она понимает все, что говорил ей Сальвия — а говорил он просто, незатейливо, непринужденно и с такой непосредственной улыбкой, что его эмоции можно было читать как открытую книгу, и это подкупало. Да и сам юноша, казалось, чувствовал все, что хотела передать ему эльфийка своей мягкой речью и выразительной интонацией. На секунду Аделаида внезапно почувствовала себя дома. Но тут какая-то девушка окликнула Сальвию, и он, попросив у спутницы прощения и заверив, что тут же вернется, направился на зов.
Орки, встречавшиеся Аделаиде, были, как правило, грузными, мускулистыми и страшными созданиями, особенно на лицо, причем как мужчины, так и женщины, но среди них изредка встречались потомки древнего племени шаманов: они были более стройные и обладали приятными, хоть и весьма специфичными, чертами. И вот такая высокая, стройная, молодая девушка-орк в одной набедренной повязке стояла в паре метров от Аделаиды и беседовала с ее провожатым. Шею девушки плотно обвивал каскад медных колец, массивное ожерелье из костей и ракушек едва прикрывало ее обнаженную грудь. Рыжие волосы, заплетенные в многочисленные тугие косички, украшала корона из розовых перьев, а на щиколотках красовались яркие ленты. Она на голову была выше Сальвии. Сначала Аделаиде показалось, что девушка просто что-то выведывает у ее спутника, показывая то и дело в ее сторону, потом зеленокожая красавица начала кричать и активно жестикулировать и наконец стала угрожающе выпадать в сторону незнакомки. Сальвия как мог пытался ее успокоить, и вскоре слова его будто подействовали, и девушка, кинув на него сердитый взгляд, гордо удалилась прочь. Сальвия вернулся к Аделаиде и как ни в чем не бывало попытался продолжить беседу.
— Красивая девушка, — заметила Аделаида. — До этого я была уверена, что все орки большие и грузные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ах, Шантра… — проводил Сальвия взглядом подружку. — Столь же красива, как и невыносима. Шантра — дочь очень могущественного шамана. А еще она делает сильные обереги.
— Этот тоже она сделала? — Аделаида указала на веревочный кулон с вплетенными в него косточками, что украшал шею Сальвии.
— О нет! Совсем нет, — смутился юноша. И добавил: — Это от отца. Память о нем. Ну ладно, тут есть один пустой домишко…
Сальвия провел путешественницу в дальнюю часть деревни, где пригласил войти в небольшое каменное строение. На полу спальное место было выстлано соломой, и больше ничего в помещении не было, в том числе и окон. Сальвия зажег одинокий факел у ближней стены.
— Можешь располагаться, — вежливо указал он на каменный пол, а сам пообещал раздобыть ужин.
— Ты собираешься на охоту, сейчас? — удивилась Аделаида.
— Конечно, нет… — рассмеялся орк. — Мой дядюшка — едок еще тот: после его трапез можно остатками накормить полдеревни. Я мигом, — юноша подмигнул гостье и вышел, опустив за собой выцветший бордовый ковер, заменявший дверь.
Пока путница раскладывалась и делала заметки, Сальвия вернулся с полным подносом еды. На железном блюде, покрытом серой тканью, были разложены всевозможные части плохо прожаренного животного. Натюрморт дополняли неведомый Аделаиде овощ и миска какой-то серой жижи. Заметив, что женщина поморщилась, Сальвия не растерялся:
— Свиные потроха, уши и медвежий желудок, к сожалению, нам не достались… Зато смотри, какие неплохие кусочки я отхватил у дядиных дружков.
Аделаида невольно улыбнулась.
— Мой дядя — сильный и храбрый боец — нет ему равных. Одна слабость у него — любит покушать. Полагает, что медвежья печень дает ему храбрость, кабаньи потроха — силу, а мозги оборотней — ум. Насчет последнего, конечно, можно поспорить…
Тут они оба захохотали так, что проходящие мимо орки стали заглядывать в хижину сквозь незанавешенный проем.
— Ну ладно, — обратился Сальвия к эльфийке с напускной серьезностью, — надеюсь, этот скромный ужин сможет помочь тебе восстановить хоть немного сил. Теперь ты, наверное, хочешь немного отдохнуть…
Аделаида заметила, как Сальвия замялся у входа, готовясь уйти.
— Если честно, то я бы хотела еще прогуляться перед сном, — сказала она, словно бы между прочим, но краем глаза заметила, как юноша вновь приободрился. — Есть у вас тут что-нибудь интересное рядом с деревней?
— Хм… — задумался Сальвия. — Если честно, тут вообще не на что смотреть… Разве что… я мог бы показать тебе место, откуда открывается необыкновенный вид на океан.
— Я обожаю смотреть на воду, — призналась Аделаида.
— И я…
Сальвия стоял в дверном проеме и смотрел на нее во все глаза, но через секунду опомнился.
— Пойдем, — позвал он. — Если не будем терять время, возможно, мы еще увидим последний луч солнца. Еду возьмем с собой, — сказав это, он быстрым движением завернул куски мяса в ткань, на которой они лежали, и сунул ее в небольшой мешок за спиной.
Они вновь миновали резиденцию вождя, но проследовали на этот раз не в сторону храма, а к западной части защитной стены, в которой имелся тайный выход из крепости. Под холмом виднелась огромная поляна, усыпанная каменными глыбами, большими и не очень. Часть из них стояла на земле вертикально наподобие обелисков, но большинство глыб просто валялись.
— Это Долина Героев! — важно произнес Сальвия.
Они вышли на тропу, ведущую от крепости к основанию холма. Поляны располагались на холме в несколько уровней, и нижняя также была усыпана беспорядочными каменюками. В одном месте пологий спуск вел к самой воде, у кромки которой они и разместились. Небо над их головами было черным-пречерным. У самого водного горизонта еще с минуту виднелась бледная лиловая полоса, но после ее исчезновения все вокруг приобрело ровный темно-синий оттенок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вода и ничего кроме воды… — сказал вполголоса Сальвия. — Когда я сижу здесь, мне кажется, что кроме этого полуострова в мире больше и нет ничего.
