Перебирая гусеницами, «пробойник» осторожно выполз на крайнюю, «нулевую» точку, где вчера чуть было не погибли французы. Бриджес решил, было, подстраховаться и отменить сегодняшний эксперимент… и стоило огромных усилий добиться того, чтобы всё шло по ранее прописанному сценарию. «Шарль молодец… он сам доказал, что ошибся… а то бы опять отложили всё на три дня…» — мелькнуло в голове.
— Информация пошла, — коротко доложил Роман Ковров.
— Вижу, — стиснув зубы, ответил Коваленко.
«Пробойник» медленно пересёк железнодорожные пути, волоча за собой вагончик аппаратуры и тяжёлый «хвост» кабелей питания и легион прочих оптико-волоконных, многожильных экранированных, высокочастотных и так далее, коммуникаций.
До кокона было не так уж и далеко. Чёрные «молнии» плясали по периметру, вспахивая землю. Верхний край стены терялся в низких смоляных тучах, похожих на завихрения жирного дыма от горящих покрышек. Закручиваемые силовыми линиями неведомых полей, капли мелкого дождя кружились в дикой пляске. На экране обзора в инфракрасном спектре видны были тонкие нити окутанных горячим паром «жгутиков» — локальных прядей повышенной температуры, чуть было не спаливших вчера группу Шарля.
— Игорь, пора переходить на мультиобзор, — напряжённо сказал Бриджес.
— Уже переключаю, — сказал Коваленко.
Экран расцветился. Обработанные компьютером картинки сканеров, работающих во всех диапазонах, накладывались одна на другую — гамма, радиочастотная, ультразвуковая и так далее, картинки, прочерчивали каждый протуберанец кокона, каждое завихрение «жгутиков», каждое изменение теплового, радиационного и любого иного фиксируемого поля.
— Игорь, стоп!
— Выполняю…
— Подожди секунд тридцать. Видишь, слева от «зеркала»?
— Чего там? А!.. теперь вижу! Любопытно, да?
Серебристое облачко гамма-полей, немыслимыми ухищрениями сканируемое с трёх точек и выводимое на обзорный экран «пробойника», расслоилось, образуя довольно-таки большую «дыру». Тонкие пряди гамма-потоков обтекали ровный овал. Ярко-зелёные контуры инфракрасного поля, красные — радиолокационные тени, видимое невооружённым глазом изображение — всё это оставалось прежним. Изменился только гамма-фон.
— Фантастика! Что же его загораживает? — восхищённо сказал кто-то и Бриджес тут же рыкнул на посмевшего вклиниться в эфир.
— Брось, старина, — пробормотал Коваленко, стараясь чуть подвинуть «пробойник» так, чтобы изображение «дыры» встало по центру экрана. — Интересно же… действительно, фантастика…
— По краям — нейтронное облако… — растерянно сказал Бриджес. — Слышишь, Игорь?
В наушниках уже трещало… ещё бы, вот он — кокон — в пятидесяти метрах…
— Как тебя понимать?
— Так и понимай… это, как пучок, вырывающийся из кокона наружу, причём, строго по периметру. Окаймление такое. Метр в сторону — уже ничего нет, — торопливо сказал Бриджес. — Мы фиксируем…
— Меня задевает?
— Нет, ты в «мёртвой зоне»… точнее, тебя прикрывает этот эллипс…
— Ну, тогда я двигаю к «зеркалу». Налюбовались?
— Игорь, я понимаю, тебе там и так хреново… но, может, попробуем прокалывать отсюда и здесь?
Коваленко хотел, было, огрызнуться — как же так? Считали, пересчитывали, налаживали… и вдруг, ни с того, ни с сего… но вовремя удержался. В принципе, разницы не было никакой. «Зеркало», конечно, феномен тот ещё, но и «эллипс», которого вчера не было, тоже, теоретически, подходил для «пробойника». То есть, странное поведение гамма-полей и неожиданное «нейтронное свечение» по краям не опровергало модель Хокинса-Коваленко. Даже и с поправками Бриджеса-Кокса-Коврова… даже и с учётом сумасшедшей теории «частных случаев» отчаянной Сары Конг и старого еретика Реджинальда Фраермана…
— Чёрт… и хочется, и колется, и мамка не велит, и у письки кровь носом пошла… — сказал Коваленко по-русски. — Ладно, ребята, мне ещё можно развернуть «пробойник»? Эй, «луноходы»!
«Луноходы», колдовавшие над 3D-картой маршрута, заявили, что, в принципе, всё возможно, но их беспокоит «хвост», который может зацепиться за «чёрный саксаул», выросший пять минут назад прямо на рельсах. Вот если кто из группы поддержки вручную сдвинет «хвост» в нужном направлении, то можно и поворачивать.
Коваленко ругнулся, — не доложили, черти, про долбанный саксаул! Впрочем, все на «эллипс» таращились…
— Скачок напряжения! — выкрикнул Олаф. — Возможны перепа…
Рядом с тушей «пробойника» лопнули ветвистые стволы ослепительно белых молний. Коваленко ударило по голове, — на мгновение он ослеп…
— …Игорь! Игорь! — орал в уши Бриджес.
— Слышу… канал связи вырубило… на резерве сижу… фу, зараза, как ё…бнуло! — мешая русские и английские слова, ответил, наконец, Коваленко.
— Эвакуация? — скрипнул в наушниках далёкий голос Ложкарёва.
— Летай пока, — очумело прокряхтел Коваленко, стараясь держаться прямо на ставших ватными, ногах. — Как там у меня?
— Все системы в норме, — быстро ответил Ковров.
— Слава Богу… — ответил Коваленко. — Не хватало ещё…
Вокруг него на все лады голосили люди. Наверное, их слышал только он, потому что Бриджес ничего не говорил. Вот сквозь гул прорезался детский плач и пошёл гулять пронзительным эхом. Коваленко потряс головой, нажимая на рычаг хода. «Пробойник» плавно тряхнуло и он рывком, неожиданно легко, прокатил вперёд метров на десять.
— Тормози! — донеслось до него откуда-то из многоголосого хаоса визга и плача.
Коваленко упрямо проехал ещё пять метров и только после этого затормозил. Он оглох.
Он, мать его, оглох!
Нет… просто стало удивительно тихо…
— «Хвост» зацепился, — выдохнул ему в ухо Бриджес. Связь была непривычно чистой. На экране рядом с «пробойником» покачивались тонкие хлысты угольно-чёрных разрядов. Шевелящаяся стена была совсем рядом — казалось, что стоит только протянуть руку… однако, оплавленное основание подъёмного крана, косо торчавшее из земли у нижней кромки «зеркала», явственно говорило о том, какая титаническая стена нависла над «пробойником». «Масштаб… есть с чем сравнить — хорошо!!» — бессвязно подумал Коваленко.
— Вы как? — спросил Роман.
— Нормально… — ответил Коваленко. — Тут такая какофония была… просто карнавал в аду…
— Готов? — нетерпеливо спросил Бриджес. — Ради Бога, давай уж начнём, раз ты туда припёрся, а то я из-за тебя тут с ума сойду…
— Как там «хвост»? Освободили?
— Да… но…
— Бриджес, я намерен пройти ещё семь-десять метров, как и договаривались! — рявкнул Коваленко, нажимая на рычаг.
Ему казалось, что «пробойник» плывёт по волнам, плавно укачивая своего единственного пассажира. Хлысты молний-негативов расступались, как водоросли. Экран чудил, показывая какие-то призрачные меняющиеся конструкции, перекрученные лестницы, виадуки и арки… в какой-то момент над пробойником появилась матовая жемчужная плоскость, покрывшаяся лицами с безмолвно раскрытыми ртами…
Потом в глазах у Коваленко потемнело… и он испуганно остановился.
«Зеркало» стояло прямо перед ним. В наушниках взволнованно кричали несколько голосов. Коваленко упрямо сжал зубы и промычал:
— Б…дь! Начинаю!
Он опустил дополнительный фильтр-забрало, откинул колпачок-предохранитель и нажал на тугую клавишу, чувствуя, как набухла от пота ткань подшлемника.
— Поехали!
Анна«Ах, как глупо! Как же всё-таки невыносимо глупо!.. — думала Анна, облизывая пересохшие от съеденного гематогена губы. — Столько всего произошло, сколько от всякой гадости отбивалась… чтобы, в итоге, так нелепо плутать в старенькой детской поликлинике… и возможно, через месяц сдохнуть здесь от голода и жажды. Это всё паршивца моего фокусы… чьи же ещё?!»
Она уже который раз брела по одному и тому же бесконечно длинному, опротивевшему коридору неизвестно какого этажа. Низенькие кушетки, фикусы на подоконниках, плакаты на стенах…
…если Вас или Вашего ребёнка укусил клещ, немедленно…
…мойте руки до еды, чтобы не было беды!
…справки по поводу материнского капитала в 34 кабинете…
…план эвакуации при возникновении пожара…
План ей бы пригодился, чего греха таить! Прямо так бы и эвакуировалась по означенному маршруту. Сходу, без паники. Жаль только, что грёбанное пространство-время завязалось здесь на тысячу запутанных узелков. Иногда ей казалось, что коридоры переплелись, как шерстяная нить старого бабушкиного клубка, когда пятилетняя Аня азартно орудовала утащенными спицами… ей так хотелось научиться вязать…
