— Потому что рассуждала через одно место. — Юлька злилась на саму себя. — Любой, кто знал Марину, никогда бы не поверил, что она способна задумать такую сложную злодейскую комбинацию. Она живет в своем мире, и ей не нужны ни деньги, ни слава. Я не подумала только об одном — что она может стать инструментом в чужих руках.
— А все почему? — Даша укоризненно покивала. — Потому что тебе на окружающих наплевать. Мне достаточно было пообщаться с твоей Шуваловой один раз, чтобы понять: ради мужика она не то что рыб — отца родного отравит.
Юлька развела руками.
— Да, я с ней задушевных бесед не вела.
— Так же, как и со своей домработницей. Та ведь тоже была одинока?
— И одинока, и некрасива. — Юлька вздохнула. — И из-за меня стала второй жертвой.
Даша покачала головой.
— Нет, моя дорогая, не второй, шестой. Четверо мужчин мертвы.
Паэгле стиснула руками виски:
— Господи, это безумие! Я не пойму, зачем кому-то понадобилось убивать этих людей?
— Ты мне хотя бы в общих чертах расскажи, кто они такие?
Юлька прикрыла глаза. Она выглядела очень усталой.
— Я уже говорила, пациенты нашей клиники. Все они принимали участие в эксперименте. Помнишь, я показывала тебе папку?
— Подожди, — Даша дотронулась до ее руки, — ты хочешь сказать, что в этой папке хранились результаты экспериментов именно этих четверых?
— Всего было семь человек, но эти четверо — среди них.
Даша удивилась.
— Всего семеро? Странно, мне казалось, что в экспериментах обычно принимают участие много больше людей.
Юлька отвела глаза.
— Ну, скажем, это был не совсем эксперимент... Была группа добровольцев, все без каких-либо надежд иметь детей. Можно утверждать, что это был их единственный шанс.
— И что? — Даша смотрела очень внимательно. — Получилось?
— Нет. — Юлька явно хотела свернуть тему.
— А сколько длился эксперимент?
— Недолго.
— Недолго — это сколько?
— Чуть больше месяца.
— Чуть больше месяца? Странно, мне казалось, что восстановление репродуктивных функций занимает несколько больше времени. Даже здоровые пары не каждый месяц могут...
— Я знаю, — резко оборвала Юлька. — Просто возникли побочные эффекты. И какую бы пользу ни приносило впоследствии лекарство, принимать его было нецелесообразно.
— А что за побочные эффекты?
— Какое это имеет значение?
— Просто интересно.
— Рыжая, это не тема для досужего любопытства.
Даша вспыхнула.
— Ты меня считаешь досужим наблюдателем? Да я все здоровье с тобой подорвала! И Полетаев меня грозился посадить.
— Кто такой Полетаев?
— Тот, кто посадит любого не ответившего на его вопрос, поэтому тренируйся на мне. Итак, что за побочные эффекты?
— Импотенция, — быстро проговорила Юлька, глядя в стол.
Несколько секунд Даша сидела молча, не в силах вымолвить ни слова. И вдруг взорвалась хохотом. На них опять смотрело все кафе. Как и в прошлый раз, Паэгле прикрылась рукой.
— Ты можешь вести себя приличнее? — прошипела она.
Отсмеявшись, Даша промокнула слезы.
— В жизни так не веселилась. Интересно, если бы вы изобретали лекарство от косоглазия, то побочным эффектом стала бы слепота?
— Рыжая, твое скудоумие только от недостатка образования, — разозлилась Паэгле. — Ты вообще представляешь, какой процент лекарств выдерживает все проверки до конца? Это невероятно сложный процесс.
— Юль, ну чего ты злишься? — Даша все еще посмеивалась. — Просто если бы побочным эффектом был геморрой или, скажем, облысение, это еще куда ни шло, но импотенция! Мало того что человек ребенка все никак сделать не может, так теперь еще и нечем! Офигительное лекарство.
— Поэтому мы эксперимент и прекратили.
— Понятно. — Даша спрятала улыбку, снова напустила серьезный вид и вдруг напряглась.
— Что? — занервничала Юлька, следящая за каждым ее жестом.
— Могу я задать тебе один вопрос?
— Смотря какой...
— Как испытуемые отреагировали на образовавшийся побочный эффект?
Юлька отвела глаза.
— «Как, как...» Нетрудно догадаться как.
— То есть выражали крайнее недовольство?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну, можно выразиться и так.
— Может быть, кто-то из них хотел обратиться в суд? Паэгле молчала.
— Так да или нет?
— А знаешь, что меня радует в сложившейся ситуации?
Даша холодно смотрела на бывшую одноклассницу.
— Что? — без особого интереса спросила она.
— То, что я в тебе не ошиблась. Ты всегда была чертовски въедлива, умела мыслить широко и нетрадиционно.
Даша вытянула губы.
— Угу. А еще я чертовски равнодушно отношусь к грубой и дешевой лести.
Паэгле усмехнулась:
— Да не льщу я тебе. Некоторые участники эксперимента хотели подать на нас в суд. Ираклий был в отчаянии.
— Почему именно он?
— Я уже говорила. Потому что он возглавлял эксперимент.
— Все ясно. — Даша кивнула и достала телефон. Набрав номер Полетаева, она терпеливо выслушала все, что он о ней думает, после чего спокойно спросила: — Вы по-прежнему перемещаетесь четырехголовым сиамским близнецом?
— Да.
— Тогда доставай свои замечательные наручники и надевай на Валикбеева, мы сейчас приедем.
Глава 36
1
Дверь в Юлькиной квартире была нараспашку.
— Что за черт! — прорычала Паэгле. — Это ты оставила?
— Конечно, нет. Если ты помнишь, тебя хотят арестовать.
— И поэтому держат мою квартиру открытой? Они думают, что я в дверь не попаду?
— Я думаю, там засада. — Даша осторожно заглянула в коридор.
— Оригинально. — Юлька оттолкнула ее и прошла в квартиру. Придирчиво осмотрела полы. — Если они хотели, чтобы я не заметила ловушки, то как минимум следовало вытереть обувь. Свиньи.
И все же, несмотря на сварливый тон, на лице ее читался испуг, ей явно не хотелось проходить дальше. Но Даша подтолкнула подругу:
— Давай, давай, не дрейфь, сейчас разберемся.
2
В гостиной народу собралось немного, все свои: уже знакомая четверка плюс Костя, верный Санчо Панса Полетаева.
— Здравствуйте, Дарья Николаевна, — расцвел он, едва завидев старую знакомую.
— Привет. — Даша помахала ему рукой. — Костя, это правда, что вы женаты?
Идеальное лицо строителя города Солнца озарилось недоумением.
— Я? Кто вам такое сказал?
— Угадайте с трех раз. — Даша укоризненно глянула на сразу заскучавшего полковника. — Так я и знала, Змей ты Горыныч...
Полковник невинно заморгал глазами:
— Я просто хотел оградить хорошего человека от неприятностей.
— Может, мы сами разберемся?
— С кем? С Костей? Да он без моего приказа тебя даже из проруби не вытащит.
— Да прям! — Возмущенная женщина обернулась к полетаевскому помощнику. — Ведь вытащите, правда?
— Нет, Дарья Николаевна, не вытащу.
Даша склонила голову набок:
— У-у-у - А ведь вы негодяй, Костя.
— Никак нет, Дарья Николаевна, я просто на службе.
— Ну а после службы? Вытащили бы?
— И после службы не вытащил бы.
Даша растерялась окончательно:
— А после службы чем я вам не угодила?
— Что вы! Мне вы даже очень нравитесь. Но вот товарищ полковник несколько раз высказывал желание вас утопить, и потому я сначала должен установить, не он ли вас в эту прорубь засунул...
Даша умиленно всплеснула руками:
— Боже, какая достойная растет смена! Один остроумнее другого. Вы в цирке выступать, часом, не пробовали? Номер на бис: рыжий и белый клоуны.
Послышалось осторожное покашливание.
— Уважаемые дамы и господа, мне необыкновенно интересно наблюдать за вашими брачными играми, но зачем при этом меня сковывать наручниками? Может быть, освободите меня и посмеемся все вместе? — Профессор Валикбеев для наглядности потряс поднятыми руками. На них действительно поблескивали наручники.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, Ираклий Имранович. — Даша подтолкнула Паэгле к дивану и села рядом. — Вы мужчина крупный, с вами в случае чего просто так не справишься.
