Первый и второй полеты прошли удачно. Все делал самостоятельно, кроме посадки. Наступил третий полет. В воздухе все было нормально. Идем на посадку. Я отлично "вижу землю"{5} и чувствую, что уже смогу посадить машину, но снова слабенько держусь за управление, чтобы почувствовать, как это делает мой инструктор. Вдруг замечаю, когда колеса коснулись земли, самолет на несколько сантиметров отошел от земли. "Это "козел"!" - тревожно думаю про себя и жду действий инструктора, а он не обращает внимания. Самолет снова толкнулся о землю и отскочил уже на полметра, а инструктор не берет управления, чтобы исправить "козла".
Когда машина ударилась третий раз, тут уж он, чувствую по движению ручки, взялся за управление. Понял я, что до этого самолетом никто не управлял. Но было уже поздно...
Самолет снова ударился колесами о землю и, как ретивый конь, взмыл вверх под таким большим углом, что мне стало по-настоящему страшно.
А самолет в эти томительные секунды медленно перевалился через нос и с треском упал. "Ну, думаю, пришел конец моим полетам"...
К счастью, все обошлось более или менее благополучно.
Поломалась передняя стойка шасси. Самолет, опираясь на стволы пушек, проскрежетал по бетонной полосе и, как вкопанный, остановился. Мы оба живы и невредимы. А самолет часа через два был снова готов к полету.
Однако "удовольствие" испытать на себе "прогрессирующего козла" стоило нам дорого. Инструктор получил взыскание за нечеткость инструктажа. А всем нам, слушателям академии, тотчас отменили всякую летную тренировку.
Вот так неудачно окончилась моя первая попытка овладеть реактивным самолетом и первое знакомство с коллективом летчиков-испытателей.
После этого малоприятного случая я, откровенно говоря, уже не рассчитывал по окончании академии попасть в летчики-испытатели. Но все обернулось иначе. Окончившим академию с золотой медалью командование предоставило право выбора будущей работы из нескольких вариантов, в числе которых мне было предложено место на испытательном аэродроме. Я, конечно, согласился. Очень хотелось летать. Таким неожиданным путем попал я все же в летчики-испытатели. Осуществились сразу две мои заветные мечты; получил диплом инженер-механика ВВС и должность летчика-испытателя.
В семье одержимых
Вадим Кравченко и я прибыли на аэродром, где у нас был "первый блин комом". Нам повезло. Мы снова в семье замечательных летчиков-испытателей! Нам снова предстоит летать!
Заместитель начальника отдела по летной части Сергей Бровцев, молодой на вид, серьезный и энергичный, принял нас и без лишних слов сказал:
- Знакомьтесь с товарищами и готовьтесь к зачетам, Подготовитесь, доложите. Полеты запланирую через неделю,- и исчез так же внезапно, как и появился.
Примерно годом раньше к нам после окончания нашей академии пришли замечательные товарищи, о которых я уже упоминал: Саша Щербаков, Степан Микоян и Сергей Дедух. С ними познакомился я еще во время летной тренировки в академии.
"Старожилы" познакомили нас с другими новичками: - Это Миша, самый спокойный по характеру человек в отделе.
Добродушный здоровяк, с открытой обворожительной улыбкой на лице, протянул огромную лапу.
- Борошенко. Кто из вас играет в шахматы? Миша-опытный испытатель. Он работает уже давно, чуть ли не с самой войны.
- А это кто только что пробежал по коридору?
- С Золотой Звездой?
- Да.
- Жора Береговой. Парень что надо. Между прочим, летчик-штурмовик. Звезду, как и ты, получил за полеты на ИЛах.
- Интересно... А здесь что он делает?
- Испытателем у Иванова.
- А это кто?
- Василий Гаврилович Иванов-то? Самый опытный среди испытателей. Умнейший человек. Академий он, правда, не кончал, как мы с тобой, но очень грамотный летчик-испытатель. Ловим на лету каждое его слово, оно, как всегда, по делу. Испытывает сейчас новую микояновскую машину.
- Первый сверхзвуковой самолет?
- Да!
А несколько дней спустя выходим мы утром из столовой после завтрака, Вадим Кравченко говорит:
- Смотри! Видишь плотного, чернявого человека со строгим лицом?
- Вижу.
- Это и ость Василий Гаврилович Иванов. Смотри, он никак пошел на штопор на новом самолете Микояна.
- Жаль, не удастся поглядеть. У нас сейчас занятия с Бровцевым...
Собираемся в летной комнате. Бровцев говорит:
- Начинаем полеты согласно плановой таблице. Услышав рев мотора взлетающего самолета, подбегает к окну. Мы, конечно, за ним.
- Василий Гаврилович взлетел!-благоговейно и с уважением говорит нам Бровцев.- Вот это техника! Ввести новую машину в штопор, это вам не фунт изюма слопать! Неизвестно, что у новой модели за характер, может еще не захочет выходить из штопора. Правда, на самолете, установлены противоштопорные ракеты на всякий случай,- да и не в первый раз Василий Гаврилович идет на штопор. Много раз видел и каждый раз восхищаюсь! Пойдемте посмотрим.
Хорошая видимость. Самолет стремительно набирает высоту. Вот он перешел в горизонтальный полет и уже на глаз видно, как уменьшается скорость.
- Сейчас будет входить в штопор. Наблюдаем, затаив дыхание.
Самолет кренится, но быстро и послушно выходит в горизонтальный полет.
- Это только проба, срыв в штопор, но не сам еще штопор,-говорит Бровцев.-На этом этапе самолет выводится из штопора легко. Это уже неплохо. Посмотрим, что будет дальше.
Самолет делает один виток, и снова Иванов выводит машину из штопора. Она послушно выводится, почти без запаздывания.
Самолет снова набирает высоту.
- Смотрите, сейчас будет более продолжительный штопор,- комментирует Бровцев.- Несколько витков! Самолет входит в штопор.
- Один, два, три, четыре,- считает вслух витки Бровцев.-Пора выводить!
А самолет почему-то не хочет выходить из штопора. До земли остается не более трех тысяч метров. Чувствую, как у меня замирает от волнения сердце. Вдруг раздается сухой треск ракеты, и самолет, неестественно покачнувшись и прекратив вращение, выходит из пикирования.
За время последних секунд, чуть было не окончившихся трагедией, никто из нас не вымолвил ни слова. Всем было и так все ясно.
А самолет между тем заходил на посадку.
Доклад Иванова мы не слышали. Но потом узнали, что он применил три различных способа, но самолет из штопора вышел лишь с помощью ракеты.
Теперь конструктор будет устранять дефект. Но это сложное и нелегкое дело: надо сначала установить причину. И в этом полет и рассказ испытателя Иванова окажется неоценимым в новых поисках конструктора Микояна.
Когда мы поднимались наверх, то увидели Ольгу Николаевну Ямщикову, она встречала самолет Иванова.
Ольга Николаевна Ямщикова была летчиком-испытателем и первой в мире женщиной, летавшей на реактивном истребителе! - Ольга Николаевна, расскажите о полете Иванова. Вы в курсе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
