Так вот как он управляет полётом своих заклятий! Вот почему от них невозможно увернуться!
«Разве тебе сложно это сделать, с твоими-то антимагическими способностями и даром миротворца?»
«Зачем ты помогаешь мне? Это же твой слуга!» – Марк представил, какую ловушку может уготовить ему эта сущность, если он начнёт слушаться её советов.
«У меня нет слуг, человек. Нет служителей. И нет рабов. У меня нет даже моей личности – только один посредник, через которого я сейчас с тобой говорю…»
Неведомый голос утопал в океане неистовства. В памяти Марка замелькали картины мучительного прошлого. Никта, сражающаяся с ним на вершине заснеженных титановых деревьев, её слепое отчаяние у Скал Ящеров, прощальная улыбка в Фаране и, наконец, добрые, искренние, что-то шепчущие глаза, когда она лежала на каменистой земле с кинжалом Асамара в сердце… Картины сменились образами Калигана; его полуулыбка, прищуренный взгляд, порой раздражающие, порой вдохновляющие упрёки, тихий голос, ободряющий его в меликертской темнице, когда отчаяние принуждало переступить запредельную черту; его последние слова этой ночью и самоубийственный шаг ради спасения Лейны… Асамар что-то знал о Калигане: «Тебе есть ради кого жить, я знаю!». Что же скрывал от всех учитель-следопыт? Любимая женщина? Родня, которую он в кои-то веки отыскал? Теперь уже неважно.
Ярость хлынула изо рта – в этот момент Марку почудилось, что во рту у него полно драконьих клыков, жаждущих крови. Глаза запылали, выбрасывая навстречу белой слизи потоки огня.
Антимагия! Дар миротворца!
Удар сплетения тайных, непознанных сил разорвал нити, разбросав сгустки слизи в разные стороны.
– Умри, тварь!!!
Асамар уже отворачивался, уверенный, что Марк сейчас рухнет на пол, а потому сверкнувший над его головой меч странника стал для него неожиданностью. Вскинутый скимитар прикрыл его голову, но кончик меча Марка пропорол его чёрный чешуйчатый жилет, вырвав из тела несколько крупных капель бордовой крови.
Марк яростно возликовал.
«Я изрублю тебя на куски, падаль, и никакие способности сверхчеловека тебя не спасут!»
Поток пьянящего неистовства захлестнул Марка так, что первые секунды он не чувствовал ни рук, ни ног, нанося страшные рубящие удары, колол, дополняя каждый выпад режущими изворотами. Опомнился он лишь тогда, когда скимитар Асамара рассёк его шлем, рубанул по плечу, прорезав кольчугу и наплечник, а носок сапога ударил под колено, после чего Марк полетел в застеклённую беседку художника, круша хрупкие стёкла.
«Не лежать!» – гневно приказал он телу, перекатился, вскочил и ринулся вперёд – все действия на одном вдохе. Прорубленный шлем западал на глаза – Марк сорвал его с себя и отбросил, ощутив при этом сочащуюся из раны на лбу кровь.
Теламон и два стражника вяло шевелились. Мойрана, кажется, была без сознания. Асамар бросился было к ним, чтобы завершить дело верным ударом клинка, но Марк, окровавленный, со вздыбленными волосами и вскинутым над головой мечом, вылетел вперёд и остановился на его пути.
– Настырный недоумок! Мне отрубить тебе ногу, чтобы ты прекратил бегать за мной?!
Он больше не угрожал. В этом голосе больше не было пренебрежения или сарказма. Он уже по-настоящему обозлился на Марка, мешающего закончить важное дело, за которое он получит от Хадамарта огромную плату.
Страх от мысли потерять конечность и остаться лежать в луже крови даже не успел обдать холодом – в груди вспыхнуло новое свирепое торжество.
Асамар признал в нём противника!
Мечник-некромант совершил низкий рубящий удар, направленный чуть ниже колена. Миг, и Марк рухнул бы с обрубком вместо ноги, но он с кошачьим проворством увернулся и завертелся, выставляя блок за блоком. Отражая удары, Марк сразу контратаковал, отвечая такими же коварными ударами, метя по пальцам, по кистям, по ногам.
«Он будет уничтожен! Он больше никого не убьёт!»
Вихрь бушующих чувств закружил его с Асамаром в бешенном водовороте пляски смерти. Гнев мечника-некроманта ощущался уже явно, накаляясь с каждым безуспешным ударом. Ярость Марка достигала точки кипения. Её накалял образ пронзённой в сердце Никты с остывающим взором ярко-синих глаз. В тот день Марк был слаб и ничего не мог поделать. Как миротворец он был вынужден остановить кровопролитие, сказав те постыдные слова, по сути, оправдывающие Асамара. Ныне же попранное достоинство требовало отмщения.
Удар! Нырок! Разворот! Разящая сталь, рассекающая воздух – Марк словно открыл для себя иное зрение. Он чувствовал ауру врага, ощущал его намерения, предугадывал каждый его удар… но это не давало ему ни одного шанса даже задеть Асамара. Он чувствовал, что ещё немного, и он пропустит удар, который сделает его беспомощным калекой…
И всё-таки продолжал биться, с бурлящими в душе чувствами торжества и отчаяния, ярости и восторга, обречённости и злого упорства…
…Совершенно не замечая, что использует странные сложные приёмы, которых никогда не знал, да и не мог знать.
***
Давясь кашлем, шатаясь от одной стены к другой, Лейна побежала к хмурому просвету на открытой галерее. Лёгкие невыносимо пекло, жгучая боль схватывала всякий раз, когда девушка пыталась сделать вдох. О раненой правой руке она и вовсе забыла, и капающая кровь оставляла за ней цепочку следов.
Она гнала прочь мысли о том, что получила от Асамара то же ранение, какое нанёс некромант Фосферосу, но от боли и отчаяния слёзы сами катились из глаз.
«Быстрее, быстрее, – подгоняла она себя. – Быстрее, пока не случилось непоправимое. Держись, Маркос! Продержись ещё чуть-чуть!»
Она выбежала на открытую галерею, вдохнув искалеченными лёгкими запах рассвета. «Настаёт мёртвое утро» – мелькнула мысль, и внезапный пронизывающий холод могилы заставил её содрогнуться. Отогнав страшную мысль о неизбежной смерти, Лейна побежала к площадке, где шёл поединок.
И тут её объял иной страх. Она бросилась вперёд, упала, задыхаясь с чернеющей кровью на губах, поднялась, побежала снова. И, наконец, остановилась, отказываясь верить, что роковое уже произошло.
Два непримиримых врага бились, кружась среди колонн, что подпирали верхние балконы, перескакивали через поваленные столы и скамейки, топчась по разбитым стёклам. Прямой меч странника и изогнутый скимитар высекали искры и свистели с такой быстротой, что уследить за ними было невозможно. Марк наступал с рвущим воздух рёвом, атакуя сериями ударов, Асамар отбивался и контратаковал, используя коварные уловки. Одного взгляда было достаточно, что он не играет, и каждый его взмах или выпад грозит Марку смертью или тяжёлым ранением. Лейне показалось, что ещё чуть-чуть, и Седьмой миротворец испустит крик боли и повалится с отрубленной конечностью или с распоротым животом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
