Для первого раза, мы этим и ограничились.
Довольные первыми шагами, ребята сообщили мне, что им известен шпионский железнодорожный маршрут Париж-Лондон. Будучи во Франции, они связывались с украинским резидентом в Париже, но эта услуга оказалась им не по карману. Они подтвердили, что их земляк Виталий действительно ожидает свою жену, которая намерена вскоре прибыть в Англию этим путём.
Нели, прослышав о моём участии в трудоустройстве соседей, заговорила со мной о своих земляках, нуждающихся в такой помощи. Ничего определённого я ей не ответил.
В этот же день, я зашёл в адвокатскую контору в Саутхэмптоне, что неподалёку от моего места проживания. Это было местное отделение юридическойи фирмы Leonard & Swain, на Oakwood Court 62A The Avenue. Я заявил секретарю, что хотел бы сменить адвоката и прибегнуть к услугам их фирмы. Секретарь просила подождать. Спустя несколько минут меня представили высокой, крупной блондинке, которая назвалась Claire Wilson. Та согласилась выслушать меня и провела в кабинет. Я коротко изложил ей суть и состояние моего дела, и выдал данные лондонской конторы. Она составила заявление и просила меня подписать это. Обещала обо всём информировать. На этом мы и расстались.
У меня не было надежд на то, что новый адвокат что-то существенно изменит в моём запущенном деле. Но я решил, что лучше иметь дело с кем-то другим, и здесь, поблизости.
В связи с началом Чемпионата Европы по футболу, все пабы превратились в пункты поддержки национальной сборной Англии. Народ ожидал праздника побед. Однако, первые же матчи с участием Англии, обернулись горьким разочарованием и превратили праздник в национальную трагедию. Англичане проиграли Португалии, а затем, не смогли одолеть и Румынию, едва удержав ничейный результат. При этом румынские футболисты играли гораздо интересней. Местные газеты сообщали о погромах во многих пабах Саутхэмптона, где собирались на просмотр болельщики. На витринах пабов появились объявления о том, что последующие матчи с участием сборной Англии здесь показывать не будут. Смотрите это и болейте дома. Извиняйте.
На работе, все разговоры свелись к ругани в адрес игроков и тренера. Народ единодушно желал расправы над высокооплачиваемыми, самовлюблёнными клоунами, опозорившими страну.
Однообразное течение уже привычных ночных работ было нарушено грубым вмешательством местной миграционной службы. Сначала прошёл слух о проверках в других агентствах в городе, а спустя несколько дней, об этом заговорили и наши работники. Я не придавал этому значения, так как уже подустал от ночной работы и затянувшихся трудовых отношений, хотя, сам пока не решался отказаться от них.
Однажды среди дня мне позвонила секретарь нашего агентства и попросила зайти к ним. Последний месяц они поручали мне мелкие организационные хлопоты по учёту работников, поэтому я не удивился её приглашению.
Каждый день фабрика заказывала агентству необходимое количество работников, и агентство составляло список на смену. Этот список работников они оставляли под дверью, и его можно было достать даже после закрытия агентства. К девяти вечера работники подходили к месту посадки на автобус, и мне следовало отмечать по списку всех прибывших. Если кто-то не являлся, но были иные, готовые подменить отсутствующего, я вносил изменения в список. Утром, по возвращению с работы, я оставлял этот список со своими отметками и пояснениями под дверью агентства. За эти хлопоты они что-то доплачивали мне.
Молодая секретарша приветливо встретила меня и просила подняться на второй этаж в кабинет управляющего. Управляющие у них часто менялись, и я не удивился, найдя там незнакомого мне мужчину.
— Добрый день, Сергей, — вежливо приветствовал он меня, и указал на кресло перед его столом. Я присел в ожидании указаний.
— Сергей, наше агентство довольно сотрудничеством с тобой, — начал он, поглядывая в свои записи, — но, нас стали часто посещать и проверять люди из миграционной службы. Пока, они лишь проверили документы всех работников. Обнаружили много поддельных, но не стали никого беспокоить. Дали нам неделю для наведения порядка. Ты же знаешь, какое удостоверение личности ты нам предъявил. Если у тебя сейчас имеется действительный документ, к которому у них не будет претензий, пожалуйста, подай секретарю, и мы продолжим сотрудничество с тобой. А пока, мы вынуждены прекратить трудовые отношения со всеми, на кого нам указали. Мы ничего не можем поделать, нам грозят штрафами. Надеюсь, ты понимаешь нас, — закончил он.
— Понимаю. Спасибо, что предупредили, — ответил я.
— Спасибо и тебе за понимание. Мы делаем всё, чтобы наши работники остались довольны. На этой неделе мы рассчитаемся с тобой. Загляни, как обычно, в пятницу. А если станет возможным, мы пригласим тебя обратно. Если же у тебя что-то изменится с документами, будем всегда рады…
На выходе, секретарь отвлекла меня от размышлений, и снова просила задержаться.
— Сергей, мы забыли кое-что выдать тебе из твоей предыдущей жизни, — шутливо объявила она, и вручила конверт, в которых обычно раздают платёжными бумажками. Конверт предназначался Сергею Голубцу.
Выйдя из агентства с конвертом в руке и новостью в мыслях, я пытался освоить факт того, что уже сегодня ночью я не поеду на фабрику, а завтра смогу спать и гулять вволю.
В конверте я обнаружил чек на сто с чем-то фунтов. Из платёжки понял, что это выплата неиспользованного Голубцом отпускного пособия. Нежданная доплата подсластила горечь увольнения.
Кроме налога на доход, из зарплаты удерживались так называемые взносы на социальное страхование. Эти удержания затем возвращались работнику в качестве отпускного пособия.
Проработав 13 недель, я брал недельный отпуск и получал за неделю отпуска пособие в размере средней недельной зарплаты.
В пятницу, я как обычно, посетил агентство и получил стандартный конверт на своё имя. Двое девушек секретари, вручая мне конверт, шутили, что я работаю один, а получаю за двоих.
Проверив свой банковский баланс, я окончательно смирился со своим безработным статусом. Мои трудовые сбережения позволяли мне расслабиться.
Теперь я больше времени проводил дома. Васыль и Толян притащили откуда-то старенький, но рабочий телевизор и установили его в общей гостиной, у окна. Если шторы открыты, то телевизор виден с улицы. Я не стал засорять людям мозги рассказами о странных местных правилах пользования общественным британским телевидением.
Из своего опыта я уже хорошо знал, что, информируя людей о возможных неприятностях, невольно становишься для них носителем и источником этих проблем, этаким вестником беды.
Народ не желает знать о том, что ему неприятно. Люди предпочитают радоваться жизни. Много знаешь — плохо спишь. Truth hits everybody. Truth hits everyone.[47]
По возможности, я старался избегать контактов с соседями. Если и был дома, то отсиживался в своей уютной комнате.
Вскоре к домашнему телевизору прибавился старенький видеомагнитофон с дежурной кассетой, заполненной записями хитов Филиппа Киркорова, который отодвинул меня от теленовостей. Молодая армянка всё своё свободное время слёзно умилялась у телевизора, многократно проигрывая эту слащавую поп гнусность. Мне становилось всё трудней сдерживать своё отвращение к звучащей в доме музыке и тупому пристрастию армянской соседки.
Украинские соседи вскоре влились в трудовое движение украинских заробитчан. Рано утром они уходили из дома, и поздно вечером возвращались. Земляки, как и обещали, пристроили их в свою строительную бригаду.
Работа их заключалась не в строительстве, а в основном, в подборке строительного мусора на объекте и выполнении прочих подсобных работ. Но они были довольны своей занятостью. Так как эта работа не требовала знаний языка и они работали со своими земляками.
В центре города, наконец, открыли новый современный торговый центр Lewis. В этом огромном, многоэтажном центре разместилось множество торговых компаний, а так же кафе и прочие услуги и развлечения. Там я мог подолгу убивать время. Особенно мне полюбился книжный магазин торговой марки Waterstone. Его двухэтажный просторный, модерновый интерьер, с изобилием разнообразной литературы, кафе, и главное — кожаный диван у витрины. Диван с креслами красного цвета были расположены напротив книжных стеллажей с музыкальной литературой. В основном, это были современные биографические издания, посвящённые британской рок и поп музыке. В пользовании удобного дивана и чтении книг, выставленных на продажу, меня никто никак не ограничивал. Времени у меня было достаточно.
Интернет зал колледжа оставался моим регулярным источником украинских новостей. В стране ничего не изменилось. И в западных областях и в степной Новороссии — одна картина; женщины массово выезжают на заработки, обслуживать похотливых итальянских и испанских синьоров, или оседают на местных базарах. Оболваненная молодёжь, ориентированная на современные украинские ценности, активно поддерживает пивное и табачное производство. Всю страну и отдельные регионы возглавляет и контролирует типичная украинская бычь-элита, у которой в генах заложена программа — воровать, как можно больше и быстрее, пока не пришёл другой, более наглый кандидат бычара от иной партии.
