– Тогда оставляем все как есть. Будет в загашнике недорогой коллектив.
Ваганян кивнул и пошел "оставлять все как есть".
Он не все сказал своему начальнику. Была еще одна проблема. Ребятам действительно нравилось жить в Москве, и не только потому, что у них появилась "своя" публика, что они играли по четыре раза в неделю и что клип их, хоть и не принесший "Летящим" массовой популярности, такой, какая была у "Гоблина" или у "Короля", тем не менее еще время от времени показывали в разных музыкальных передачах.
Нижегородские музыканты, как очень скоро после знакомства с ними понял Ваганян, были такими худыми и странно сонными не из-за своей конституции и плохого питания.
Пообщавшись с "Летящими", навестив их на квартире в Марьиной Роще, понаблюдав за поведением группы в клубах, Артур понял, что таких "торчков", как эти парни, еще свет не видел. Они сидели "на дозе" с утра до ночи, а в нескольких клубах с ними расплачивались даже не деньгами – героином. Это было выгодно всем. Еще бы. Оплата по бартеру всегда обходится дешевле.
Печальное открытие Ваганян совершил как раз в тот момент, когда предпринял последнюю отчаянную попытку выдвинуть "Летящих" в "первый эшелон" эстрадных звезд и навязал им солистку – такую же, как и ребята, тощую девчонку с громким, пронзительным голосом, модную и развязную.
Ваганян не знал, употребляла ли наркотики Катя – новая солистка "Летящих" – до знакомства с модниками-нижегородцами, но, поработав в группе месяца два, стала "вмазываться" за милую душу.
Квартира в Марьиной Роще выглядела настоящим притоном. Всюду валялись шприцы, при внимательном и даже не очень внимательном осмотре на столах и подлокотниках кресел легко обнаружились бы следы кокаина, да, в общем, для понимающего человека и фантастических запасов кондитерского изделия под названием "сливочное полено", сделанных на кухне, было бы достаточно, чтобы сделать определенные выводы.
Кроме этого "полена", музыканты, кажется, вообще ничего больше не ели, и Ваганян, грустя про себя, подозревал, что если ребята выдержат такой образ жизни еще несколько лет, то половина из них получит нормальный, полноценный диабет, а вторая половина пойдет по пути Элвиса Пресли – к ожирению и скудоумию.
Конечно, если выдюжат. Если судьба не остановит их какими-нибудь другими способами.
Ваганян ехал в Марьину Рощу, и непонятное его волнение усиливалось с каждой минутой.
Интуиция у Артура была развита не меньше, чем у его патрона, и сейчас она говорила Ваганяну, что его ждут какие-то крупные неприятности.
Артур прокручивал в голове сегодняшние дела и не понимал, откуда можно ждать беды. Все было вроде бы как всегда, никаких подвохов он не ждал. Главное – забрать "оторвавшегося" Кудрявцева. Прошлой ночью тот ударился в воспоминания, разоткровенничался и очень удивил Ваганяна своим настроением. А настроение это, по мнению Артура, было хуже некуда.
Когда они ехали в машине, Кудрявцев начал бормотать, что не в деньгах счастье, что он устал хлебать дерьмо и хочет бросить все к чертовой матери, что ненавидит Москву, ненавидит всех, с кем ему приходится общаться, ненавидит свой дом, свою работу, ненавидит эту страну и все, что в ней происходит.
– Ничего хорошего, Артур, поверишь? Ничего я здесь не вижу. Спроси меня – что хорошего у меня есть? А я отвечу – ничего. Разве можно так жить? Нет, нельзя! Вот я и ищу другой уровень… Надо просто жить по-человечески, понимаешь? Это гораздо важнее, чем вся наша суета. Вот ты опытный человек, взрослый, много повидавший, ты-то понимаешь, что вся эта наша пахота никому не нужна? И нам – в первую очередь. Понимаешь ты старую истину, что не в деньгах счастье?
– Ну, допустим, – отвечал Артур. – А что, есть предложения?
– Нет. В том-то и дело, что нет. Скажи, зачем мы все это тащим на себе? Ведь не нужны нам деньги! Уже есть, все есть. На три жизни хватит, если нормально жить.
– Работа такая, – сказал Артур, не зная, как остановить эти глупые стенания с исповедальным оттенком.
– Работа… Нас что, под дулом автомата на эту работу гнали? Нет! Сами выбрали себе… Шоу-бизнес! Тьфу! Это единственное, что есть в этой стране. У нас вся страна – сплошной шоу-бизнес! И при Брежневе, и при Сталине – один шоу-бизнес. Одна показуха. Одно-единственное шоу на весь мир. Фабрика по производству дерьма!
Ваганян понимал, что забирать Романа нужно, что сам Кудрявцев, будучи в весьма неадекватном состоянии, может просидеть на наркоманской квартире целую неделю.
"Смена обстановки. Положительный стресс. Бывает, что и в куче говна понравится. После десяти лет жизни во дворце. Это мы понимаем, – думал Артур, выезжая на Сущевку. – Но все равно, хорошего – понемножку. Поторчал, Рома, и будет. Нас ждут великие дела".
Когда Артур подъехал к дому, в котором проживала группа, он понял, что интуиция его не обманула.
Возле нужного ему подъезда стояли "скорая", милицейский "газик" и черная "Волга". Сразу за "Волгой" приткнулась казавшаяся здесь совершенно лишней красная "Тойота", рядом с которой стоял высокий мужчина в отличном костюме, двое милицейских чинов и санитары.
Артур вышел из своего автомобиля и пошел прямо к машине, имевшей совершенно недвусмысленный "табельный" вид. Подойдя к "Волге", он посмотрел на компанию у японской красавицы.
– А-а… Господин Ваганян, если не ошибаюсь, – громко сказал владелец дорогого костюма. – Прошу к нам. Вам уже сообщили?
– Что сообщили? – спросил Ваганян, оглядываясь.
– Его уже погрузили, – ответил Буров. – Так что вы ничего тут не увидите. Вы как здесь, собственно, оказались?
– А вы кто? – спросил в свою очередь Ваганян, предполагая, что сам может дать ответ.
– Старший следователь городской прокуратуры Буров. Так что привело вас сюда в столь ранний час?
– Я приехал за Кудрявцевым. Мы договорились, что я его заберу. На работу… Он всю ночь пил… За руль садиться не хотел.
– Это понятно.
– Где он?
– Там. Я же вам сказал. – Следователь махнул рукой в сторону "скорой".
– Что с ним?
– Убит ваш товарищ, – спокойно ответил следователь.
Ваганян ждал чего угодно, только не этого. Могла произойти драка, могло сердце сдать, приступ, но – "убит"?
– Как – убит?
– Из пистолета.
– Кто?
– Пойдемте-ка со мной, – сказал Буров и, взяв Ваганяна под локоть, направился к его машине.
– История, господин Ваганян, очень неприятная. И конечно, у меня к вам будет очень много вопросов. Относительно того, например, знали ли вы, чем ваши подопечные занимаются у себя на квартире?
– Что значит – чем занимаются? Спят они там, кушают. Чем еще занимаются? Они же работают чуть ли не каждый день…
– Это уже как достоинство воспринимается? "Чуть ли не каждый день…" Люди раньше ежедневно работали, и никто этим особенно не гордился.
– Послушайте, а можно по существу дела? Вы уж меня извините, но мне хотелось бы знать, что здесь произошло.
– Убийство произошло, господин Ваганян. Убийство. Убили вашего знакомого Романа Кудрявцева.
– Как убили? Кто убил?
– Убили из пистолета "Вальтер", старый такой пистолет, во время Великой Отечественной прославился. А убил… Судя по тому, чем мы сейчас располагаем, убил его певец вашей группы "Летящие" Евгений Мельников по кличке Джефф.
– Джефф? Не может быть! Этого не может быть! Джефф… Женька…
– На такой дозе, уважаемый господин Ваганян, на какой сидела вся эта компания, еще и не то может быть.
– Да как же?
– Все, что мы могли увидеть, это труп Кудрявцева…
– И?..
– И ваших спящих музыкантов, господин Ваганян.
– Спящих?
– Именно так. В руке у Евгения Мельникова был пистолет. Из которого, собственно, Кудрявцева и убили. На руках – следы пороховой гари. Еще какие-то доказательства нужны?
– Я не знаю…
– Если не возражаете, мы с вами побеседуем меня в кабинете. Прямо сейчас. У вас есть время?
– Вообще-то…
– Работа?
– Да.
– Ну, это ведь тоже… – Буров кивнул в сторону "скорой". – Это ведь тоже ваша работа, насколько я понимаю? Форс-мажор у вас, господин Ваганян. Я пока что не вызываю вас официально, просто приглашаю на беседу. Мне кажется, нам есть о чем поговорить.
– Безусловно.
– Тогда поехали.
– А где…
– Ребята? Их уже увезли.
4
Рената взяла запикавшую телефонную трубку, лежавшую на пульте.
– Але? Кто? А-а, ну ясно… Что вы хотели? Встретиться?
Она посмотрела на Бояна и сделала большие глаза.
– Можно. Отчего же? Где? Ну, приезжайте сюда. Куда сюда? В студию. К Бояну. Вы знаете? Ну, мы тут работаем. Сейчас будете? Нормально.
Рената положила трубку на пульт и посмотрела на Бояна.
– Кто это? – спросил Толя.
– Твои.
– Кто такие – мои?
