Не желая рисковать, Ваганян выработал свою стратегию студийной работы.
Для начала он выучил имена нижегородцев, чтобы, случись необходимость, свободно общаться с молодцами напрямую, без посредничества Большого. Хотя, конечно, лучше этого избегать. Пусть чувствуют авторитет. Нечего панибратство разводить.
Однако разговор о записи и клипе пришлось вести лично, ибо Большой боялся брать на себя такую ответственность. Здесь уже начинали идти в ход крупные денежные суммы, и отчитываться за них Ваганяну было куда сподручней, чем администратору на зарплате. Да и не дело администратора – принимать стратегические решения.
Артур объяснил ребятам, что для начала, пока они определяются с репертуаром, пока делают приличные аранжировки своего материала, который у них, оказывается, был, им следует записать готовую песню. Спеть ее, снять клип – вот и первые шаги по лестнице успеха.
– Вы же взрослые люди, – говорил Ваганян. – Мы заключим с вами большой контракт. Сделаем из вас популярных артистов. Но для начала нужно выпустить сингл.
– Выпустим, – сказал Джефф, певец нижегородского коллектива, музыку которого Ваганян никогда в жизни не слышал. – Что за песня-то?
– Песня хорошая. Я вам поставлю демо-запись.
Ребята уселись на диван и приготовились слушать. Артур вставил в магнитофон компакт-диск, нарезанный только вчера прямо в студии, и запустил произведение, которое они с Быстровым пророчили в главные хиты года.
– Ничего, – сказал Джефф. – Неплохо… А почему демо? Все так грамотно сыграно… Только голос левый. Рабский.
– Какой? – не понял Ваганян.
– Ну, рабочий. Это когда пишутся инструментальные партии, солист просто напевает, чтобы ребята не сбивались, где куплет, где припев, – пояснил Дуче, барабанщик новой группы.
– Демо – потому что вам самим нужно все это сыграть.
– Нам сыграть… Мы-то сыграем, только не так, – сказал Джефф.
– А как? – спросил Ваганян.
Продюсер лукавил. Ему было все равно, как сыграют ребята, он решил дать им записать свои партии просто для отвода глаз, чтобы провинциальные мальчики поначалу не очень комплексовали. Потом привыкнут. Пусть запишут, что хотят и как хотят, все равно останется тот вариант, который сделан уже сейчас. Ваганян доверял профессионалам, набранных на запись. "Сессионные музыканты" используются для записи альбомов во всем мире, ничего тут такого позорного нет. Бизнес есть бизнес.
– Ладно, когда начинаем-то? – спросил Джефф.
– Сегодня. Времени у нас мало.
Ваганян хотел сбросить с себя эту суету с ребятами в студии – пусть поиграют дети, а потом он запишет вокал. Андрей Гуляев, отличный вокалист, бывший солист московской подпольной группы семидесятых годов "Планета", может спеть что угодно, как угодно и в каком угодно стиле. Лучший вокалист, каких Ваганян только слышал в России. Жаль только, совсем спился. Артур частенько использовал голос Гуляева для записи альбомов своих групп. Платил он Андрею хорошо, тот был доволен и знал, что большие гонорары Ваганян платит ему не только за голос, но и за молчание. Гуляев никогда, ни трезвый, ни пьяный, ни словом не обмолвился о том, что в большинстве групп, курируемых "ВВВ", хоть раз да прозвучал его голос.
Вечером Вагяняну позвонил Большой и попросил о встрече.
– Давай подтягивайся ко мне, – сказал продюсер. – Что-то срочное?
– В общем, да.
Большой приехал к Артуру, молча протянул ему кассету и сказал:
– Послушай.
На кассете была записана песня – та самая, что предназначалась для раскрутки. Имелись два варианта. Первый – с голосом Гуляева, который записал песню после того, как ребята наконец ушли из студии. А второй – в исполнении Джеффа и с инструментальными партиями нижегородцев.
Ваганян прослушал оба варианта несколько раз, испытывая смешанные чувства.
Оказалось, что тощие пареньки из Нижнего умеют играть, и очень даже неплохо. Не хуже, чем московские профи. Да и Джефф обладал очень своеобразным, но сильным, хорошо поставленным голосом. С одной стороны, это было здорово, это была находка и удача, с другой – Ваганян прекрасно знал, что, чем выше исполнительский уровень артиста, тем труднее им управлять и командовать.
Итак, если случится выступать "живьем" – а Ваганян очень надеялся, что этого не случится, – то парни спокойно могут отыграть программу, доказав тем самым любым критикам, что все делается "без обмана". Но если они настолько самодостаточны, то не избежать скандалов по поводу изменений репертуара и манеры исполнения.
Ваганян тяжело вздохнул. Опять попал на творческих личностей, мать их так! То ли дело – группа "Гвардия-Ж". Женская, то есть, гвардия. Ваганян сам придумал название и очень им гордился. С одной стороны, такое фривольно-попсовое, а с другой – музыкант Ваганян выражал свое личное мнение по поводу продукции коллектива. Жопы, собственно говоря. Больше ничего, кроме отличных женских жоп, в "Гвардии" не было.
Собственно, группа и являлась плодом шутки, возникшей как-то в застольной беседе Вавилова с Ваганяном. Они, под водочку и закусочку, говорили о женских задницах, и Ваганян сказал, что модные девичьи группы, возникшие на волне бешеного успеха "Спайс Герлз", на самом деле никто не слушает, все смотрят только на фигуры артисток и мечтают, мечтают, мечтают…
– Да брось, – не согласился Вавилов. – Пластинки-то выходят.
– Выходят. Правильно. Люди их покупают, ставят на проигрыватель и медитируют, представляя перед собой любимые, желанные жопы.
– Да? Может быть, может быть, – покачал головой Вавилов. – А слабо сделать группу – "Женские Жопы"? А, Ваганян?
– Не слабо. Денег дашь – сделаю.
– На такое дело грех не дать, – сказал шеф. – Делай, Артур. Потом вместе посмеемся.
"Гвардия" была сделана за месяц и, хоть не шибко, но начала приносить доход.
– Ну, ты просто ас, – заметил Вавилов, когда Артур принес ему финансовый расклад по продаже кассет и дисков "Гвардии". – Как ты из такого говна умудряешься деньги отфильтровывать?
– Не из говна, Володя, – ответил Ваганян. – А непосредственно из жоп.
"Да, – думал Артур, слушая кассету нижегородцев четвертый раз. – Это тебе не "Гвардия". Тут придется повозиться. Чувствую, будет еще с этими ребятами головная боль…"
– Кстати, как с названием? – спросил Большой. – Уже пора запускать.
– Пусть будут "Летящие", – сказал Ваганян. Он никогда долго не раздумывал над такими вещами, предпочитая экспромты. – Как тебе?
– Мне по барабану, – ответил Большой. – Хоть "Ползущие", лишь бы покупали.
Ваганян подумал и решил замешать партии и голос, записанные нижегородцами, с тем, что наваяли москвичи.
Он отдал указания студийному продюсеру, и через два дня, когда тот "отмастерил" запись, они послушали ее дома у Артура. Бровко, ас в студийных делах и прекрасный звукоинженер, с которым фирма "ВВВ" сотрудничала уже много лет, сказал:
– Артур, на сегодняшний день, это лучшее из того, что мы с тобой рожали. Круто. Западный уровень. И я молодец, скажи? Как свели классно!
– Да… Сильно.
Песня действительно, по мнению Артура, была сделана не хуже западных аналогов. Такое не стыдно показывать где угодно и кому угодно.
В тот же день были нарезаны промо-копии, и Большой развез тридцать компакт-дисков с новой песней новой группы по редакциям газет и журналов, по радиостанциям и просто разным нужным людям.
На радио все было проплачено, и "Летящие" встали в сетке вещания, что называется, в "жесткую ротацию" – два месяца по восемь раз в сутки звучала песня, сварганенная по проекту Ваганяна.
И тут случилось то, что называют исключением из правил. Песня не "выстрелила". Ее гоняли по эфиру и в хвост и в гриву, через месяц по телевидению пошел клип, тоже "жестко" проплаченный и, соответственно, "жестко" показываемый – по многу раз в неделю разными каналами, – однако группа "Летящие" в народные любимцы не попала.
Через год Ваганян говорил Вавилову:
– Ничего не сделаешь, Володя. Это печальное исключение. Все было по высшему классу. Все как по учебнику коммерции. А вот не схавал пипл группу. Очень редко, но бывает. Нам везло много лет, и вот – прокололись. Чего делать?
– Ничего не делать, – сказал Вавилов. – Не расстреливать ведь их за это. Ребята не виноваты. Проект этот наш, идея наша, так чего же теперь? Скажи, они сильно сейчас у нас по смете жрут?
– Сейчас нет. Если списать убытки на раскрутку, на клип и всю эту байду, то сейчас они даже в плюс идут. Рубят по клубам, народ на них ходит, деньги платят. А расходы – оплачиваем для них квартиру, ну, еду покупаем…
– Вот пусть и сидят в Москве. Им-то самим, поди, не хочется на родину?
– Нет. Им нравится. Они себя считают успешной группой. По четыре раза в неделю концерты в клубах.
– Тогда оставляем все как есть. Будет в загашнике недорогой коллектив.
