"Летящие"… Это был крест Ваганяна, который он покорно тащил уже полтора года.
Мода на молодые "гитарные" группы вспыхнула несколько лет назад, когда, как пафосно и пошло писали молодежные издания, "на небосклон российской эстрады ворвалась звезда "Гоблина".
Записи ребят из Владивостока, сделанные ими в Англии, были отвергнуты практически всеми радиостанциями, и при прослушивании песен "Гоблина" морщились даже самые отчаянные московские продюсеры. В том числе и Ваганян. Слова как таковые в песнях присутствовали, но назвать этот поток сознания связным текстом не брался никто. Да и поток этого самого сознания был довольно жидким. То, что вокалист пел абсолютно мимо нот, уже стало в русской эстраде доброй традицией и, в общем, никого не смущало, но здесь парень слишком уж откровенно игнорировал все возможные мелодические линии, понятие тональности для него, похоже, вообще не существовало. Аранжировки же, хоть и сделанные на Западе, были довольно бедные, ни одной интересной свежей находки не услышал Ваганян в музыке дальневосточных ребят.
Однако нашелся человек, который вбухал в "Гоблина" какое-то, не очень большое, по понятиям "ВВВ", количество денег – то ли двести штук, то ли вообще сто пятьдесят, – и случилось то, что потрясло всех: безнадежная, по отзывам профессионалов, группа "выстрелила" и "убрала" всех конкурентов. Теперь "Гоблин" был, как говорилось в одной рекламе, "вне политики, вне конкуренции", а также вне критики.
Пластинки "Гоблина", несмотря на то, что они стали появляться аккурат после печально известного 17 августа, покупались нарасхват. "Гоблин" записывал новые, и они тоже продавались, в отличие от всей музыкальной продукции столицы. Про Питер и говорить нечего – после "черного августа" все, что касалось музыкально-издательских фирм, там просто умерло и, в отличие от столичных фирм, переживших клиническую смерть и постепенно приходящих в себя, реанимации не поддавалось.
"Гоблин" устраивал себе концерты, в залах были аншлаги, "Гоблин" организовал собственную звукозаписывающую фирму, и так далее и тому подобное.
Дела у "ВВВ" шли неплохо. Прибыли, хоть и уменьшились под гнетом дефолта, но шли стабильно и даже росли, обещая в скором времени достигнуть докризисной планки и перепрыгнуть через нее.
В общем, острой необходимости изобретать в срочном порядке альтернативу "Гоблину" не было, но Вавилов, вызвав Артура на ковер, приказал сделать так, чтобы ниша "молодых гитарных групп" была освоена фирмой и, по мере сил, ею занята. Сдвигать "Гоблина" с завоеванных позиций никто не собирался (не такого высокого полета птица, решил Вавилов), но поставить рядом с ним своих артистов Владимир Владимирович посчитал необходимым.
– Не думаю, что эта мода надолго, – сказал он Артуру. – Но, по моим прикидкам, года два-три они протянут. Сам понимаешь, поклонники, клубы, свои журналы, свой стиль… Короче говоря, давай, делай нам несколько проектов. Таких… гитарно-унисексовых… Типа Ренаты. Тоже ведь в этом стиле работает.
Вавилов закурил толстую сигару и взглянул на Артура.
– Прощелкал ты что-то, Артур. Недоглядел. Ты ведь любитель рок-музыки. Чего же не упредил пацанов? Из Владивостока… Ближе не нашлось.
– Кто же знал, Владимир Владимирович? Я думал, тут гитарная музыка уже тысячу лет никому не нужна…
– Вот видишь, оказалось, нужна. Да еще как. Давай, займись этим делом. Наши артисты должны быть на волне… Ты не обижайся, Артур, – сказал Вавилов, заметив, что Ваганян загрустил. – Я в тебя верю. У тебя голова – чистое золото. За один "Дембель" тебе надо памятник поставить.
Группа "Дембель" действительно была детищем Ваганяна, сделанная им с нуля.
Это было какое-то наитие. Чистое вдохновение накатило на Артура. Потом он вспоминал время работы над "Дембелем" как период божественного озарения.
Вложений было всего ничего, можно сказать, вообще никаких. Три штуки заплатил Артур за запись первого альбома, еще тысяча ушла на костюмы. Инструменты у ребят были свои, за сто долларов Артур снял концертное видео группы в каком-то зачуханном клубе, пять сотен сунул редактору на телевидении, и "Дембеля" крутанули в утренней музыкальной программе на первом канале.
С тех пор минуло уж больше десяти лет, а дородные мужи в гимнастерках, косоворотках и папахах – по выбору и по сезону – не сходили с экранов телевизоров. Группа, стоившая Артуру трех хороших обедов с друзьями, качала из бездонного озера народной любви приличные деньги для "ВВВ", да и сама не бедствовала. Очень даже не бедствовала, судя хотя бы по тому, что солист "Дембеля" любой разговор начинал с того, как он ненавидит японские машины, не говоря уже об американских, и насколько его новый (пятый или шестой по счету) "мерс" – идеальный для Москвы автомобиль…
"Гитарно-унисексовая" задача была ясна, и Ваганян приступил к ее исполнению. Обзвонив всех своих агентов, которые сидели едва ли не в каждом городе стран Содружества, если в этом городе было хоть что-то похожее на концертный зал, Ваганян стал ждать ответных сообщений.
Первое поступило из Нижнего Новгорода.
Илья Серебров, агент Ваганяна в Нижнем, то ли оказался порасторопней, чем его товарищи в иных местах, то ли просто нужные по параметрам ребята были у него на заметке.
Именно так – по параметрам. Задача была найти четырех худощавых юных молодцов, являющихся прямой противоположностью накачанным акробатам из суперпроекта "На-На". Парни должны быть тощими, с фотогеничными лицами, длинноногими и…
И все. О пластике разговора не было. Ваганян даже подозревал, что при той отправной точке, какая ему виделась, чем несуразнее и угловатее будут движения новых рок-героев, тем больше это будет соответствовать свежему унисекс-имиджу и даже придавать ему некую законченность.
И конечно, ребята должны были хоть немного уметь играть на инструментах. Не важно, что, и не важно, как. В структуре Ваганяна были специалисты, которые отлично решали вопросы "микширования" музыкальной профпригодности (или профнепригодности, как кому нравится) будущей звезды сцены.
Через неделю Серебров привез парней, получил зарплату и сказал, что надеется еще на комиссионные.
– Что еще за комиссионные? – удивился Ваганян.
– Ты что, Артур? Я тебе привез реальных суперзвезд. Если не сделаешь из них для себя кормушку, значит, ты лоханулся. Самая мода. Ты только посмотри.
Ваганян послушно посмотрел на четверку нижегородских юношей, расположившихся на кожаном диване у дальней стены холла. Двое из них лениво курили коричневые длинные сигареты, а двое спали, свесив на тощие груди коротко стриженные головы на длинных худых шеях.
– Отлично. Бухенвальд на выезде, – подвел резюме Ваганян. – Ну что же, мода диктует свои суровые законы. Будем работать.
– Слушай, а серьезно девчонки на таких заморышей тащатся? – спросил Серебров. – У нас как-то все же…
– У вас провинция, – усмехнувшись, сказал Артур. – А у нас тут, понимаешь, тонкие вкусы.
Ваганян позвонил Игорю Большому – администратору, которому предстояло осуществлять связь между Ваганяном и группой. Большой – невысокого роста худенький мальчик в круглых "ленноновских" очках – явился по зову шефа, выслушал объяснения, кивнул головой и, разбудив группу молодых людей, которая уже в полном составе прикорнула на диване, увез их на арендованном Ваганяном автобусе в Марьину Рощу.
Для проживания молодых провинциалов Ваганян снял там трехкомнатную удобную квартиру без обстановки, резонно решив, что дешевле будет самому купить подержанную мебель, чем потом рассчитываться с хозяевами за "потраву".
Артур знал, как никто, насколько может пострадать мебель, да и сама квартира, во время отдыха и "снятия стресса" молодых музыкантов. Прецеденты уже были.
На следующий день Большой привез ребят в офис, и Артур показал их своему штатному художнику, который немедленно начал разработку костюмов для сцены, костюмов для повседневной жизни, костюмов для пресс-конференций, костюмов для съемок видеоклипа. Сценарий клипа был уже написан, и съемочная группа, жаждущая приступить к работе, ждала отмашки Главного.
Более того, уже была готова песня, на которую собрались снимать клип. Музыку написал Быстров – старый друг Ваганяна еще по консерватории, слова – Полина Мельникова, известнейшая в Москве поэтесса из бывших хиппи, в студии сыграли лучшие музыканты, каких только Ваганян мог найти в Москве, осталось записать голос, но и с этим проблем не было.
Не желая рисковать, Ваганян выработал свою стратегию студийной работы.
Для начала он выучил имена нижегородцев, чтобы, случись необходимость, свободно общаться с молодцами напрямую, без посредничества Большого. Хотя, конечно, лучше этого избегать. Пусть чувствуют авторитет. Нечего панибратство разводить.
