— Я слышал это лично от матерщинника, — сказал я. — От самого Дуэйна Ларсена.
— Какая-то сволочь затевает здесь втайне от меня крупный проект. (Я почти что физически ощущал ход его мысли.) С кем Ларсен связан на студии?
— Он мне не говорил.
— Кто-то на студии пытается меня обставить!
— Так обставь их сам.
— Как?
— Поговори откровенно с Ларсеном. Скажи ему, что проект это твой и ты хочешь осуществить его вместе с ним. Он, возможно, будет делать вид, что для него это большая новость, но пусть это тебя не смущает. Когда он расскажет о вашем разговоре на студии, этот кто-то будет вынужден тихо уйти в тень и притвориться, что он лично Никогда не слышал об этом проекте, правда?
— Рик, старый дружище! — Эмоции явно переполняли его. — Возможно, ты только что дал толчок великому замыслу.
— Вот и думай, — сказал я, — и не забудь, вели секретарше сообщить мне нужный номер.
Я повесил трубку и стал ждать. Через пару минут зазвонил телефон.
— Вы не испытываете чувства неловкости оттого, что обременяете людей с утра своими поручениями? — услышал я знакомый голос Лиз Муди.
— Чувство неловкости я испытываю, когда смотрю на себя через плечо в зеркало, — сказал я.
— Здесь у меня номер телефона для вас. Мистер Крюгер говорит, что он известен лишь узкому кругу людей.
— Спасибо, — сказал я и записал номер телефона, который она мне продиктовала.
— Вы всегда избиваете людей в барах? — спросила она.
— Я сделал это из-за того, что меня отвергла одна красивая рыжеволосая дама, — сказал я. — Я прямо как с цепи сорвался.
— Столько сил потрачено зря, — мечтательно произнесла она. — И только на то, чтобы уложить на лопатки какого-то парня.
Я не замедлил с ответом:
— Если хотите, я и вас могу уложить.
— Я не совсем это имела в виду, мистер Холман. Не возражаете, если я как-нибудь позвоню вам, мистер Холман, Рик?
— Не возражаю, мисс Муди.
Перед тем как повесить трубку, она хихикнула, и было в ее хихиканье что-то похотливое.
Я набрал номер, который она только что мне продиктовала, и после четвертого гудка мне ответил низкий грудной голос.
— Сильвия Мэдден? — спросил я.
— А кого вы еще ожидали услышать по личному телефону, не значащемуся в телефонной книге? — холодно осведомилась она. — Вашу тетушку Агату? Я имею в виду ту самую тетушку, которая прямо после игры трахается со всей баскетбольной командой старшеклассников.
Я прервал ее монолог, представившись:
— Меня зовут Рик Холман. Я хотел бы переговорить с вами относительно вашей подруги по имени Элисон Вейл.
— Постойте, — сказала она. — Начинаю кое-что припоминать. Мэнни Крюгер говорил мне как-то, что если я вдруг попаду в беду, то Рик Холман — это тот человек, к которому мне следует обратиться. Полагаю, в Лос-Анджелесе не найдется второго человека по имени Рик Холман.
— Мне известен только я один, — с готовностью сообщил я и услышал в ответ:
— Элисон Вейл не является моей подругой. Одно время мы лишь водили знакомство.
— Именно об этом периоде времени я и хотел бы с вами поговорить.
— Хорошо, — сказала она. — Загляните ко мне сегодня около шести, и мы сможем выпить с вами. Вам известен мой адрес?
Я сказал, что нет, и она мне его сообщила. Я поблагодарил, попрощался, и она повесила трубку. Возможно, этот разговор был более приятным, чем разговор с Мэнни, но ненамного.
Через полчаса я прибыл к комплексу офисов фирмы «Медиа». В главной конторе на стенах были развешены увеличенные фотографии клиентов фирмы. Среди них я обнаружил вроде бы парочку знакомых, но остальные были мне неизвестны. Черная секретарша с традиционной африканской прической, сидевшая в приемной, одарила меня ослепительной улыбкой. На ней было белое шелковое платье спортивного покроя, достаточно плотно обтягивающее ее высокие и крепкие груди.
— Чем могу быть вам полезна, сэр?
— Меня зовут Рик Холман, — сказал я. — Я хотел бы поговорить с мистером Брауном.
— У вас имеется договоренность о встрече?
— У меня ничего не имеется, даже собаки.
— Позвольте осведомиться о цели вашего визита?
— Я по поводу девочек, — сказал я. — Я хотел бы ангажировать одну из них.
От ее улыбки мигом не осталось и следа.
— Будьте любезны присесть, мистер Холман, а я пойду узнать, не занят ли мистер Браун.
Бледно-желтый стул времен шестидесятых был данью моде и потому неудобен. Девушка отсутствовала около минуты, а когда вернулась, на ее лице снова сияла ослепительная улыбка.
— Мистер Браун примет вас немедленно, сэр. Второй кабинет налево.
Дверь кабинета была распахнута настежь, поэтому я сразу вошел внутрь. За большим президентским столом сидел не кто иной, как Эдди Браун. Лет примерно тридцати пяти, густые черные волосы, холодные серые глаза, строгий темный костюм. Словом, весь из себя холеный и в полном соответствии с убранством кабинета. Чуть поодаль, у него за спиной стоял огромный детина, который, похоже, даже в период соблюдения строгой диеты весил не менее двухсот двадцати фунтов. У него были широкие покатые плечи и могучие блоки мышц, которые, казалось, шли прямо из плеч и до запястий. Ярко-розовый цвет его абсолютно лысой головы дисгармонировал с его бледно-голубыми глазами. Если вам на улице повстречается такой парень, вы инстинктивно, ни минуты не раздумывая, сойдете с тротуара и уступите ему дорогу.
— Садитесь, мистер Холман. — Браун указал мне на стул.
Я присел и весь обратился в вежливое внимание.
— Это мой коллега, — сказал он, — мистер Олсен.
— Тогда привет, мистер Олсен. — Я улыбнулся громиле широкой улыбкой.
Олсен искоса взглянул на меня, пожал плечами и снова отвернулся.
— Я хотел бы сразу перейти к делу, — сказал Браун бодрым голосом. — Ваша репутация, Холман, мне хорошо известна. Частный детектив с острым чутьем, который не особенно преуспел в этом городе. Но ведь фортуна и вовсе может отвернуться, если вы будете играть со мной в разные мудреные игры. Так чего вы, черт подери, хотите?
— Я пытаюсь разыскать одну девушку.
— Я все-таки ошибся в нем, — прорычал Олсен. — Я-то поначалу принял его за педика.
— Я не думаю, мистер Браун, что ваш коллега может быть нам чем-то полезен, — произнес я, тщательно выговаривая слова. — Почему бы ему, пока мы беседуем, не отправиться поискать свои волосы или еще куда-нибудь?
Олсен фыркнул и сделал шаг в мою сторону, но Браун движением руки остановил его.
— Вы имеете в виду какую-то определенную девушку? — спросил Браун.
— Глорию Ла Верн, — сказал я. — Я полагаю, одно время она была у вас путаной. Где-то год назад, а?
— Вы полагаете, она была у меня кем?
— Эдди, крошка! — Я медленно покачал головой. — Ваш прокат девушек известен во всем городе. Гораздо более известен, чем ваше предприятие по связям с общественностью.
— Я могу вышвырнуть его в окно! — взорвался Олсен. — Будет лететь вниз четыре этажа. Можно будет понаблюдать, как он приземлится на асфальт.
— Глория Ла Верн… — повторил Браун. — Такое имя невозможно забыть. Я никогда не встречал никакой Глории Ла Верн.
— Есть такой парень по имени Пит. Он тоже интересуется судьбой Глории Ла Верн, — сообщил я и описал его внешность.
— Нет, — решительно заявил Браун. — Не знаю такого.
— Я тоже, — неучтиво вмешался в разговор Олсен.
— Тогда, я думаю, вы ничем не сможете быть мне полезным, — сказал я и поднялся, собираясь уйти.
— Погодите, — быстро выпалил Браун. — Один вопрос, прежде чем вы уйдете, Холман. Кто вас навел на меня?
— Имя моего клиента не подлежит разглашению.
— Но возможно, это не ваш клиент.
— Все мои источники — конфиденциальные, — самодовольно парировал я.
— Я могу попросить Майка переубедить вас, — сказал он. — У Майка великолепный дар убеждать людей. Он, к примеру, может оторвать вам руку и запихнуть ее в вашу глотку.
Сегодня с утра я чувствовал себя храбрым, потому что оделся подобающим образом. Я вытащил свой револьвер 38-го калибра из заплечной кобуры и стал как бы взвешивать его на ладони.
— Пусть только попробует — и я снесу ему голову, — пригрозил я.
— Он не посмеет выстрелить, — нагло ухмыльнулся Олсен.
Послав к дьяволу осторожность, я прицелился и нажал на спуск. Раздался оглушительный звук выстрела, и штукатурка из дырки, проделанной пулей примерно в четырех дюймах от виска Олсена, тоненькой струйкой посыпалась ему на плечо. Оба в оцепенении уставились меня. Я сунул пушку в кобуру, одарил их ослепительной улыбкой и вышел из кабинета.
— Мистер Холман! — Секретарша в приемной выглядела не на шутку взволнованной. — Не могу поверить своим ушам, но в какой-то момент мне показалось, что я слышала выстрел.
