будто я должен был быть там, обменять свою жизнь на ее. Депрессия, сцены, когда ты лежишь в постели, не можешь встать, а потом принятие, когда Бобби наконец съедает последнюю порцию пасты, которую Карен оставила в морозилке. Расскажи, как ты этого добился.
Стив: Я очень, очень много работал над этим. Мне нравится думать, что я стал лучшим актером в четвертом сезоне. Во втором сезоне – для меня он первый – я подпортил некоторые из сцен, скажу честно. Удивительно, что они держались за меня, потому что я очевидно был незрелый. Наверное, Дэвид что-то во мне разглядел.
Также как и Аида. Она была потрясающей. Знаете, Дженис – большой манипулятор как персонаж. А Аида была само очарование. Если вы играете с актрисой, которая не дает того, что нужно, или отвлекает вас, вы можете готовиться сколько угодно, и это ни к чему не приведет. Но она была великолепна – в роли каждый миг.
Майкл: Еще мне очень понравилась твоя сцена с ней, когда Бобби сердится на Дженис на фуд-корте. Это первый раз, когда мы видим, как он по-настоящему злится. В тот момент я почувствовал, как в Бобби прорывается Стив Ширрипа, сердитый Стив.
Стив: Я сердитый парень, Майкл? Я?
Майкл: Это было уместно, потому что Бобби – гангстер. Он не просто приятный, эмоциональный, милый парень. Когда доходит до дела, если он должен совершить что-то неприятное, он так и поступит. Вы видите его гнев. Он не собирается демонстрировать безразличие, а намеренно отчитывает Дженис за бесчувственность. Приятно видеть Бакалу в такой момент.
Стив: Это просто, Майкл. Злость не проблема для Стива Ширрипы. Я разгоняюсь от нуля до шестидесяти за три секунды. Не проблема. Злость – одна из эмоций, с которой у меня не возникает сложностей. Это не то же самое, что заплакать по требованию. Если понадобится, я могу разозлиться прямо сейчас.
Майкл: Значит, тебе не требовалось слушать музыку, создающую гневное настроение?
Стив: Нет, никакой агрессивной музыки или фильмов. Злость – это просто.
Майкл: В твоем утверждении нет ничего удивительного.
Стив: Еще один нюанс. В конце серии мы слышим, как Фрэнки Валли поет строчку из песни Dawn [«Рассвет»]: «Girl we can't change the places where we were born» [«Нам не дано изменить место нашего рождения»]. Одну из тех строк, которые идеально соответствуют эпизоду и всему, о чем вы писали в сценарии. Это ты придумал?
Майкл: Хотел бы я приписать себе эту заслугу. Но нет, это придумал Мартин Брюстл, продюсер, подобравший много музыкальных фрагментов вместе с Дэвидом. Но ты прав, эта строчка подошла идеально, потому что в серии речь идет о том, что наша идентичность связана с наследием, с тем, откуда мы родом. И песня прямо говорит об этом.
Стив: Ты написал еще один эпизод для четвертого сезона, «Все несчастны». Это первый раз, когда ты создал сценарий серии, режиссером которой был Стив Бушеми. Расскажи, как это происходило.
Майкл: Было прикольно, потому что Стив Бушеми, я и Джонни Вентимилья дружили еще до «Сопрано», так что это была совместная работа нас троих и в ней было много уморительного. У Бушеми действительно хорошее чувство юмора. Он очень смешной и как актер, и как сценарист-режиссер. У Джонни Ви в этой серии крупная сюжетная линия: он явно увлечен своей новой домовладелицей, одалживает деньги ее брату, но все идет наперекосяк, он возвращается домой и заканчивает передозировкой алкоголя и таблеток. Ему приходится играть очень сильные эмоции, и это отлично удается. Но у него также много забавных моментов, а он отличный комедийный актер и действительно может быть смешным и физически своеобразным.
Стив: Расскажи зрителям, что ты подразумеваешь под словом «своеобразный».
Майкл: Он акцентирует мелкие нюансы в коротких жестах, которые говорят о многом. Например, в четвертом сезоне есть момент, когда он добавляет черный перец в еду одного из клиентов и, делая последний взмах, по-настоящему сильно шлепает по перечнице. Такие мелочи он постоянно творит из ничего, постоянно. Так что настоящим удовольствием от написания сценария этой серии была наша совместная работа втроем.
Стив: Одна из самых известных реплик из сериала также звучит в этом сезоне: «Дон не носит шорты». Есть история о том, как она появилась.
Майкл: Тони услышал это от Кармайна и обеспокоился, что кто-то о нем болтает. Совершенно очевидно, что проговорился Джонни Сэк, которого пригласили в дом. Он жалуется Кармайну, что Тони носит шорты.
Но история выглядит так: Джиму Гандольфини позвонили посреди ночи на мобильный телефон с неизвестного номера. Он отвечает на звонок: «Алло», и парень на другой линии говорит: «Алло», а потом они оба молчат. Звонящий не представился. Наконец он произнес: «Слушайте, вы отличный актер, нам нравится то, что вы делаете, но вы должны знать одну вещь: дон никогда не носит шорты». И – щелк – парень повесил трубку. Вот и все. Джим так и не узнал, кто это был и как этот человек заполучил его номер. Джим рассказал о случившемся сценаристам, и эпизод попал в сценарий.
Стив: И мы так и не узнали, кто звонил.
Майкл: Так и не узнали. Но это правдивая история.
Стив: Ты помнишь реакцию Джима?
Майкл: Думаю, Джим встревожился. Кто бы ни звонил, но вторжение в частную жизнь определенно беспокоит.
Животные играют большую роль в «Сопрано», начиная с уток в первой серии и заканчивая медведем, появившимся на заднем дворе Кармелы после переезда Тони. Популярнее остальных лошадь Пай-О-Май [Пирожок], любимица Тони. Сценаристы Робин Грин и Митч Берджесс рассказывают подробности.
– Майкл
Робин: Серия «Мой Пирожок» была замечательной. Ради нее мы путешествовали в ночь перед 11 сентября, летели в самолете из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. У моего биржевого брокера в то время были лошади в Санта-Аните.
Митч: Мы все равно собирались на вручение премии «Эмми», которое отменили.
Стив: Потому что «Эмми» должна была состояться через пару дней после 11 сентября.
Робин: Мы едем на машине, в Лос-Анджелесе рассвело, и мы посетили конюшни при ипподроме и увидели там коз!
Митч: Лошадям нужны были друзья. Они не могли просто участвовать в скачках, им нужны были приятели, поэтому для них завели коз.
Робин: Та сцена, когда Тони находится там и входит козел с глазами дьявола. Это было так удачно, ведь если бы мы не поехали туда, то не увидели бы эту животину. Такова часть процесса – здесь все строго, не так ли? Если вы собираетесь
