я. — Сейчас заканчивают строительство еще двух домов для меня. В одном уже начали внутреннюю отделку. Самое большее через месяц будет готов полностью.
— У тебя там три дома⁈ — удивилась она.
— И пять в Макао, причем два пятиэтажные доходные, — ответил я и не удержался от хвастовства: — Я, конечно, не так богат, как управленцы из Джон-компани, живущие под девизом «По девушке и лаку (сто тысяч рупий (фунт стерлингов — десять рупий)) в день!», но и бедным назвать меня очень трудно.
— Я сразу почувствовала, что ты не зря появился в моей жизни! — восторженно произнесла моя любовница.
Мужчины мечтают прославиться и разбогатеть, женщины — захомутать реализовавшего эту мечту, но большинство существует на полпути к вершине, обвиняя в этом другого.
74
По возвращению в Гонконг я узнал, что за время моего отсутствия от малярии и дизентерии погибло больше британцев, чем во время последних боевых действий. Среди умерших был и пост-капитан Хамфри Сенхауз. Болезни в этом плане предельно демократичны, не делают скидок на титул или должность. Еще над этим регионом пронеслись два тайфуна, повредившие много военных кораблей и торговых судов и чуть не утопившие Чарльза Эллиота и коммодора Джеймса Бремера во время перехода на баркасе в Макао. Наверное, это природа намекнула им, что пора убираться оттуда. Десятого августа обоим прибыла замена из Бомбея. Полномочным представителем британской короны в Китае и губернатором Гонконга стал Генри Поттинджер, а главнокомандующим экспедиционным корпусом — контр-адмирал Уильям Паркер. Кстати, первый добрался до Китая всего за шестьдесят семь дней, причем десять провел в Калькутте, что по нынешним временам неправдоподобно быстро. Он не огибал Африку, а перебрался из Средиземного моря в Красное по суше и дальше проследовал на пароходе, не зависящем от ветров.
Обоим представили меня, как шпиона-переводчика с хорошим знанием местных обычаев, но оба отнеслись ко мне с тем неподражаемым британским пренебрежением, с каким навозная муха смотрит на птиц. Возможно, из-за того, что в одном из фортов захватили карронаду и выяснили, что была продана мне, и в мой отмаз, что была украдена в Макао, не поверили. Я дал понять, что готов расторгнуть контракт. Мне отказали потому, что, как выяснилось, мои услуги оплачивала Джон-компани, и этот вопрос надо было решить с руководством ее представительства в Калькутте. В итоге я на всякий случай был оставлен на «Немезиде», капитан которой был этому рад. Найти толкового офицера на пароход сейчас большая проблема.
Генри Поттинджер прибыл с приказом забить на все договоры, заключенные с китайцами ранее и так и не утвержденные хуанди Айсиньгёро Миньнином, и добиться нового, более выгодного и официально признанного. Эскадра снялась в поход двадцать первого августа с попутным летним муссоном. Состояла она из двух семидесятичетырехпушечных линкоров «Уэлсли» (флагман) и «Бленхэйм», семи других боевых кораблей и двух вспомогательных, четырех пароходов (железные «Немезида» и ее систер-шип «Флегетон» и деревянные «Королева» и «Сесострис») и двадцати одного транспортного судна, которые везли около двух тысяч семисот пехотинцев. Британцы поверили в свои силы и решили не брать все подразделения, оставив шесть малых кораблей и около пятисот солдат для охраны острова Гонконг. Впрочем, большая часть из оставленных была больна.
Первой остановкой был порт Амой. Более ста лет назад там была большая фактория Джон-компани, которую настойчиво попросили перебазироваться в Кантон. Не знали, с кем связываются. Злопамятные британские купцы считали святым долгом вернуться в Амой, а чего хотят торгаши, то выполняют армия и флот, которых они содержат. Располагался порт на полуострове в юго-западной части одноименного острова возле озера. От соседнего острова Кулангсу его отделял узкий, метров триста, пролив, служивший удобной, закрытой от волн и холмами от ветров большей части направлений, якорной стоянкой. Возле порта были жилые кварталы из деревянных одно-двухэтажных домов. На холме над ними — каменная крепость со стенами высотой от шести до девяти метров и четырехугольными башнями, на которых стояли бронзовые бомбарды и чугунные пушки, привезенные испанскими купцами, сохранившими право торговать здесь. Внутрь ведут четверо ворот. Возле каждых выгорожено пространство и есть вторые ворота, расположенные под прямым углом к предыдущим. Еще восточнее был более высокий холм, господствующий над предыдущим. От жилых кварталов начиналось защитное сооружение длиной с сухопутную милю для артиллерийских батарей, вырубленное в граните, с гласисом — земляной насыпью для защиты от осколков камней. По данным моих агентов, девяносто шесть орудий защищали вход в пролив. С внешней стороны это оборонительное сооружение прикрывала каменная стена, идущая вверх по склону скалистого холма. Вторая батарея их семидесяти шести орудий была на холмах острова Кулангсу. Перед входом в пролив стояли на якорях несколько больших военных джонок.
Эскадра подошла к Амою вечером двадцать четвертого августа. Через день губернатор Генри Поттинджер, контр-адмирал Уильям Паркер и генерал-майор Хью Гоф на пароходе «Флегетон» провели рекогносцировку. Им никто не мешал. Китайцы, наверное, были ошарашены внезапным появлением британской эскадры и особенно видом парохода. Когда старшие командиры вернулись на «Уэлисли», туда прибыли парламентеры. Переговоры с ними обслуживал, как умел, Джон Моррисон. Из того, что до меня дошло, китайцы приплыли узнать, кто и зачем к ним пожаловал. Им сообщили пренеприятнейшее известие о возобновлении войны и выдвинули ультиматум: до завтрашнего полудня сдать все укрепления и освободить острова от войск. Британцам сказали, что такие вопросы решают только в столице, и попросили подождать ответ, но получили довольно бесцеремонный, грубый отказ. Варвары — что с них взять⁈
На следующий день британцы атаковали Амой. Первыми в пролив вошли линейные семидесятичетырехпушечные корабли «Уэлсли» и «Бленхэйм», буксируемые пароходами «Королева» и «Сесострис», встали на якоря в кабельтове от порта и начали обстрел его и крепости. Три фрегата занялись батареей на Кулангсу, а бриги и шлюпы — «гранитной». Пароходы «Немезида» и «Флегетон» с десантом на борту и в буксируемых баркасах подошли к острову Амой восточнее каменной стены, защищавшей последнюю.
Я стоял на шканцах рядом с Уильямом Холлом. День выдался жаркий, душный, но капитан «Немезиды» был в темно-синем шерстяном сюртуке, застегнутом на все бронзовые пуговицы. Мы шли к месту высадки десанта неподалеку от наружной стены, где был каменный форт с четырьмя пушками калибра фунтов пять-шесть. Китайцы методично и бестолково палили по нам. Ядра летели куда угодно, только не в пароход или баркасы. Такое впечатление, что артиллеристам пригрозили смертной казнью за попадание в цель. Каждый раз, заслышав свист вражеского ядра, Уильям Холл инстинктивно втягивал голову в плечи, пытаясь уподобиться черепахе. «Анатомия» шеи мешала этому. Наша носовая пушка стреляла намного точнее, причем
