места, чтобы быстрее доставить десант. Мы там проходили во время прилива, но не учли высоту отлива и сели на мель. Дно было мягкое, песок с илом, поэтому не сразу догадались, что произошло. Колеса молотили исправно, а берег не приближался.
— Кажется, сели, — подсказал я.
— Я и сам понял, — сердито буркнул капитан парохода и рявкнул матросу: — Стоп машины!
Когда колеса остановились, на шканцы поднялся командир пехотной роты, обладатель круглой губастой морды рязанского крестьянина, и поинтересовался:
— В чем дело?
— Мы на мели. Дальше вам придется добираться на веслах, — пояснил Уильям Холл.
Баркасы отдали буксиры и отправились к берегу. Гребли под углом к встречному течению долго и тяжко. Зато вернулись к пароходу быстро и сняли с него две роты.
Как только последний баркас отвалил от нашего борта, запустили обе машины на задний ход. Они залополатали дружно, поднимая со дна светло-коричневую муть, которая устремлялась к носу парохода, но течение сносило к корме и дальше. Колеса крутились, а «Немезида» оставалась на месте. Сели плотно.
— Поработай рулем. Переложи на один борт, подержи немного, потом на другой и опять. Мы так на реке снимались с мели, — подсказал я.
— Давай попробуем, — согласился Уильям Холл и отдал приказ рулевому.
Минут через пять я заметил, что поднятая колесами муть начала уходить дальше носа парохода и сделал вывод:
— Поехали!
— Я и сам понял! — радостно произнес капитан свою любимую фразу.
Мы удалились от мели на несколько кабельтовых, развернулись и пошли к транспортам за следующей партией десантников. Эту высадили в указанном месте. Правда, к тому времени отливное течение уже ослабело значительно. В итоге Сорок девятый полк вступил в бой по частям.
Встав на якорь, мы наблюдали за сражением. На то, как воюют и погибают другие, можно смотреть вечно. На этот раз китайцы оказали сопротивление. Некоторые даже бросались в рукопашную малыми группами, впрочем, без особого успеха. У британцев появились убитые и раненые, которых выносили к берегу и на баркасах отвозили на корабли, где были лазареты с хирургами, оказывавшими первую помощь, которая в большинстве случаев ограничивалась отрезанием раненой конечности.
Как позже рассказали нам, на «гранитной» батарее погиб командир гарнизона, и китайцы дрогнули, побежали. Лишь небольшие отряды оказывали сопротивление. Солдаты Восемнадцатого полка прорвались к южным воротам Динхая и без помех захватили их. Мирное население вслед за китайскими солдатами убегало через восточные и западные. Возле северных ворот расположились солдаты из Пятьдесят пятого полка. Несмотря на нелюбовь аборигенов к цифре четыре, обычно в крепости именно столько ворот, направленных, наверное, по фэншую на главные стороны света.
76
Оставив в Динхае гарнизон из четырехсот человек под командованием подполковника Креджи, эскадра двинулась к расположенной на материке милях в пятидесяти крепости Чженьхай. Как предполагаю, в будущем она станет одним из районов города-порта Нинбо, расположенного на правом берегу эстуария реки Янцзы, почти напротив Шанхая, пока что незначительного поселения. Выход откладывали несколько дней из-за встречного ветра. Добрались только девятого октября.
По заведенной уже традиции оба железных парохода были использованы для рекогносцировки. К моей радости, контр-адмирал Уильям Паркер и генерал-майор Хью Гоф, как и предыдущие разы, предпочли расположиться на «Флегетоне», который был «свежее» — построен на несколько месяцев позже. Шли недалеко от берега, видели береговые батареи, которые ни разу не выстрелили по нам хотя бы из гордости. Крепость располагалась на берегу речушки Юнцзян у подножия большого холма высотой метров семьдесят. Берег укреплен от морских приливов каменным молом длиной пара морских миль и во многих местах были дополнительно вкопаны заостренные сваи, чтобы помешать высадке десанта. Крепостные стены высотой до шести метров. На вершине холма находится что-то типа цитадели, состоявшей из каменной пагоды и нескольких строений, присоединенных к ней. В этом укреплении двое железных ворот. От западных по крутому спуску идет дорога к деревянному мосту через глубокий овраг, упирающемуся другим концом в крепостные ворота. От восточных дорога шла к артиллерийской батареи из двадцати одной пушки. Возвели это оборонительное сооружение из камня и мешков с землей, причем недавно, судя по яркому цвету рогож. Предместья прикрывали еще две батареи — на двадцать две и девятнадцать пушек, тоже свежие. В речушке стояли на якорях или ошвартованными к берегу несколько десятков джонок. Какие из них военные, а какие торговые или рыбацкие, не разберешь. Даже если все были пригодны для морского боя, для британцев они не представляли ни опасности, ни ценности, как призы.
Штурм начался десятого октября. Экспедиционный корпус был разделен на три колонны: левую, среднюю и правую. Первые две были из пехотных подразделений, третья — из моряков. «Немезиду» приписали к средней, которой командовал подполковник Моррис. Мы приняли на борт пару рот и взяли на буксир бриг «Круизер», который в свою очередь тянул несколько баркасов с сипаями-саперами и артиллеристами с двумя двенадцатифунтовыми гаубицами и двумя девятифунтовыми пушками. На этот раз наша колонна первой вступила в бой, высадившись на берег возле береговых батарей в предместье. «Немезида» осталась дрейфовать неподалеку, готовая прийти на помощь.
Десант высадился, не встретив сопротивления. Сорок девятый полк неспешно построился, чтобы двинуться в сторону крепости. В этом момент и появилась из-за невысокого холма большая толпа вооруженных китайцев, то ли солдат регулярной армии, то ли ополченцев. Одеваются, как попало, и строй не держат ни те, ни другие, так что легко перепутать. Если бы они и дальше прятались за холмом, а потом внезапно ударили во фланг британскому полку, было бы разумнее, но они зачем-то обозначились раньше времени и какого-либо смысла. Как утверждал товарищ Сухов, Восток — дело тонкое, а я бы добавил, и нелогичное.
— Пальнём ракетой? — предложил я капитану.
— Запросто! — радостно согласился Уильям Холл и отдал команду расчету установки Конгрива.
Как обычно, реактивный снаряд промазал, врезавшись в одноэтажную хибарку из бамбука и рисовой соломы. Зато рванул очень громко, образовав большое густое черное облако и алое пламя, мигом охватившее всю хлипкую постройку. Китайцы дружно замерли и уставились на огонь, как малые дети. Судя по следующим их действиям — стремительному бегству — смотрели с мистическим страхом, но головой не поручись, далеко были, лица не разглядишь. Хотя побежать могли и потому, что прямо в середину отряда влетело ядро из нашей носовой тридцатидвухфунтовой пушки и выкосило несколько человек, подкинув вверх чью-то верхнюю часть туловища. Представляю, как удивлена голова пострадавшего, которая должна соображать еще несколько секунд.
Сорок девятый полк попер на главную артиллерийскую батарею. Там даже завязалась рукопашная. При этом китайцы нападали небольшими группами и поодиночке,
