несколько ходок, нагруженный пушками и буксирующий по несколько джонок и баркасов с пехотой. При первом заходе в Гонконг я сошел на берег, потому что получил сообщение, что шхуна «Мацзу» прибыла в Макао с полными трюмами опиума. Война войной, а личное обогащение вне очереди.
73
Поль Фавро с ухмылкой заговорщика вручил мне письмо от Эмили Кушинг, которая извещала, что родила девочку, названная Беатрис в честь бабушки. Дальше шло подробнейшее описание новорожденной. Как догадываюсь, моя любовница предполагала, что письмо может прочесть не только тот, кому адресовано, поэтому ничего личного, только нейтральные, сухие строки. Уже сам факт отправки его говорил о том, что меня ждут как можно быстрее. Я прочел это и между строк.
Чарльз Эллиот был уверен, что на этот раз китайцы будут соблюдать мирный договор, поэтому не возражал, чтобы я смотался в Калькутту:
— Заодно отвезешь почту.
В опечатанном мешке находились отчеты о весенней военной кампании губернатора Гонконга, коммодора Гордона Бремера и генерал-майора Хью Гофа. Прочитав во время перехода все три, сделал вывод, что каждый из них участвовал в какой-то собственной войне, которые происходили в одном месте и в одно время, но при этом почти не пересекались, а я и вовсе в четвертой, наименее победоносной. Надо признать, что потери британцев — семнадцать человек убитыми — были, действительно, малы, а китайцев намолотили изрядно и захватили почти тысячу двести пушек. Подумал, что на основании этих отчетов какой-нибудь нынешний британский историк, а у них уже много таких, наваяет «научный» труд, на который, доказывая свою точку зрения, будут ссылать такие же умники из следующих поколений.
Уильяма Макнахтена не было в Калькутте. Он выбрал пост губернатора Бомбея, но все-таки поперся в Афганистан, чтобы порешать терки, возникшие у оккупантов с аборигенами. Самуэль Кушинг подался с ним, понадеявшись на повышение. Я вручил почту чиновнику-альбиносу Джону Томсону, который при свете свечи сидел в кабинете с зашторенными окнами.
— Мне опасны солнечные лучи. Кожа сразу краснеет и покрывается волдырями, — виновато проинформировал он, заметив удивление на моем лице.
Это какой должна быть жадность, чтобы отправиться на заработки в Индию, где солнце, как иногда кажется, припекает все триста шестьдесят пять суток без выключения на ночь⁈
— А где Джордж Иден? — поинтересовался я.
— Он сейчас в Шимле, — ответил альбинос и малехо посплетничал: — Ходят слухи, что ему готовят замену. Лорду Палмерстону не нравится, как идут дела в Афганистане и Китае. И Чарльза Эллиота тоже снимут. Сюда уже едет баронет Генри Поттинджер, который будет новым представителем интересов короны в Китае.
Виконт Палмерстон, он же министр иностранных дел Генри Темпл, был ирландцем, то есть второсортным аристократом. Несмотря на титул, вход в Палату лордов для него закрыт. Пока не знаю, кто по национальности новый губернатор Гонконга, но титул говорит и о его неполноценности. Баронет — это промежуточное положение между рыцарем и бароном, введенное в начале семнадцатого века королем Яковом Первым. Вновь завоеванные территории, в то время Ирландия, делились на уделы и титулы продавались. Стать более знатным можно было за тысячу с небольшим фунтов стерлингов — цена содержания тридцати солдат в течение трех лет. Деньги по тем временам немалые, но для британца жить — это колотить понты. В итоге каждый уважающий себя купец стал баронетом. Сейчас титулами не торгуют, а награждают за заслуги перед империей. Появилась куча баронетов индийских, австралийских, новозеландских…Само собой, и им негоже появляться в калачном ряду — Палате лордов.
Эмили Кушинг, как обычно, поджидала меня на площадке возле лестницы на первый этаж. Не знаю, как она узнает о моем приходе, но в последнее время всегда на посту. На любовнице новое красное шелковое платье с глубоким декольте и немного опущенными плечами, украшенное черными лентами. На шее бусы из крупных розовых жемчужин, подаренных мной. В руке китайский белый веер с многоцветными птицами на ветках — тоже от меня.
— О чем ты мог так долго говорить с этим кротом⁈ — выдала она после обмена приветствиями.
— О преимуществах ничего не видеть, но все знать, — честно признался я.
— Он что-то рассказал обо мне? — поинтересовалась она напряженно и сдавили веер, как горло клеветника.
— А есть, что рассказывать? — ответил я вопросом на вопрос.
— Конечно, нет! — выпалила она немного эмоциональнее, чем следовало бы. Поняв, что я не поверил, объяснилась: — После отъезда мужа меня обхаживали несколько человек, но ты же знаешь, что меня больше никто не интересует.
— Красивой женщиной быть трудно: слишком много соблазнов, — сказал я.
Она выхватили только первую часть и заулыбалась:
— Пойдем ко мне. Мои служанки, у меня их теперь две, гуляют с детьми.
Вообще-то это я в прошлый приход в Калькутту посоветовал завести вторую служанку и дал на нее деньги.
В коридоре никого не было, поэтому Эмили своей маленькой теплой рукой сильно сжала мою, словно боялась, что сбегу, не выполнив обязанности любовника.
— Помоги с корсетом. Никак к нему не привыкну, — попросила она, когда зашли в спальню с плотно задернутыми шторами, благодаря чему был полумрак и казалось прохладнее, чем в соседней комнате.
— Так не носи его, — посоветовал я, возясь со шнуровкой и вдыхая острый запах ее горячего тела.
— Не могу. Мне скорее простят тебя, чем несоблюдение моды, — пошутила она и облегченно вздохнула, когда я распустил завязки туго затянутого корсета. — Рубашку снимать не буду, живот еще не разгладился.
— Клянусь, что не буду его разглядывать! — произнес я, заваливая Эмили на спину.
Моя любовница стала еще чувственнее. Даже боюсь представить, что будет после третьих родов. Как Эмили ни прикусывала левую руку, все равно стоны прорывались, радуя, как думаю, соседок, а может, и их мужей, если те не на службе. Правой рукой при этом исцарапала мне спину. Еще пара свиданий — и будет в шрамах, как у старого британского солдата, неоднократно поротого.
Удовлетворенная, расслабленная она положила голову мне на грудь и произнесла бархатным голосом:
— Мне больше никто не нужен, только ты.
Значит, как минимум, мысли об измене были.
— Мне пообещали, что Сэма переведут секретарем к сэру Поттинджеру, который будет служить у вас там. Надеюсь, всё получится, и мы будем видеться чаще, — сообщила она и поинтересовалась: — Твой дом на острове уже достроили?
Видимо, меня так срочно вызвали не только для секса, но и для решения жилищного вопроса.
— Еще в прошлом году. Сдал его в аренду генерал-майору Барреллу, — ответил я.
— А если он не захочет съехать⁈ — испуганно спросила Эмили.
— Тогда поселишься в соседнем, — успокоил
