субботу, – в конце концов сказала она. – Ради статьи.
– Хорошо, – отозвался я, глядя ей прямо в глаза. – Ради статьи.
Джени допила лимонад и поставила стакан на стол.
– Большое спасибо, Софи. Как раз то, что нужно. – Она подхватила сумку, убрала в нее диктофон и карандаш с блокнотом, а затем повернулась ко мне. – До встречи.
– У тебя на подбородке капля лимонада, – заметил я.
– Где? – Она быстро поднесла руку ко рту. – Нет, я не…
Я молча вскинул брови и протянул ей салфетку со своим рисунком.
Джени раздраженно отдернула руку от совершенно сухого подбородка. Я полагал, что она просто развернется и зашагает прочь, но, вопреки моим ожиданиям, Джени выхватила у меня салфетку, бросила в сумку и спокойно направилась к дому.
Конечно, сейчас о настоящих чувствах не шло и речи, но я знал, что вполне способен влюбиться в Джени. Однажды.
Глава 5
Джени
Наступила суббота, и меня ждал мой первый в жизни футбольный матч. Не хотелось признаваться, но при мысли о том, что я снова увижу Адриана, в животе начинали порхать бабочки.
А вот футбол… Я вовсе не горела желанием тратить выходной день на просмотр футбольного матча.
«Это смешно. Он просто хочет покрасоваться передо мной».
Однако внутри уже зародились подозрения, что Адриан Руссо – вовсе не такой самодовольный придурок, каким хотел казаться. Тщательно созданный образ постоянно сползал с него, как плохо сидящая маска, и мне нравилось то, что проступало под ней.
Натягивая джинсы, я твердила себе, что сегодняшний матч – часть журналистской работы. Если удастся написать отличную статью, возможно, Антуан поручит мне что-то более серьезное.
«Или ты навечно погрязнешь в спортивных репортажах».
К джинсам я подобрала свободную блузку с яркой вышивкой на воротнике и рукавах и нанесла на губы блеск. Я почти никогда не красилась и недоумевала, что на меня сегодня нашло.
«Не из-за Адриана ли?..»
– О-о, перестань! – вслух простонала я и с шумом выдохнула.
Глупо отрицать, что Адриан Руссо интриговал меня как журналиста, поскольку целиком и полностью состоял из противоречий. И только. Я приехала в Париж не для того, чтобы крутить роман с футболистом, пусть даже суперинтересным. Оставалось надеяться, что чутье меня не подводит и он в самом деле таит в себе какую-то важную историю, стоящую потраченного времени.
Убедив себя, что мой интерес к Адриану чисто профессиональный, я отправилась на стадион «Жан-Марк», где местная команда «Пари Сентрал» сегодня играет против «Консолат Марсель», занимающей в дивизионе первое место.
Стадион оказался довольно большим, превосходя по размерам даже футбольное поле в Калифорнийском университете. Трибуны состояли из обычных скамей без отдельных сидений. Несмотря на влажную жару, посмотреть игру полупрофессиональных футбольных команд третьего дивизиона собралось много народу. Кажется, не меньше тысячи человек.
– Взять на заметку, – пробормотала себе под нос. – На самом деле футбол – это очень важно.
Я направилась к линии поля, проходящей рядом с воротами, где собрались журналисты. Исключительно мужчины. Некоторые из них курили, другие что-то фотографировали. Когда я подошла ближе, в толпе раздались шепотки, а кто-то даже кивнул в мою сторону. Я поймала на себе несколько косых взглядов. Послышались смешки – видимо, внимание привлек висящий у меня на шее фотоаппарат. Проигнорировав их, я протиснулась вперед, чтобы сделать четкий снимок поля, где уже полным ходом шла игра.
Как выяснилось после, журналисты толпились возле ворот «Консолата». Игроки из «Марселя» были одеты в красно-синюю форму, а футболисты «Пари Сентрал» носили красные майки и черные шорты. Игрока под номером девять я заметила почти сразу.
Адриан Руссо мелькал между защитниками подобно всполохам пламени, выделывал разные па с футбольным мячом, пресекая все попытки противника его отобрать. Затем он отдал пас другому игроку своей команды, но тот не успел вовремя среагировать, и мяч пролетел мимо его ног. Защитник «Марселя» тут же бросился вперед, но Адриан оказался проворнее. Он обыграл защитника и вновь завладел мячом, но в этот раз не стал пасовать и после нескольких касаний ударил по воротам. Вратарь отважно выскочил навстречу, но посланный Адрианом мяч летел слишком быстро. Проскользнув между перчатками вратаря, он угодил прямо в сетку.
По толпе прокатилась волна одобрительных возгласов. Вокруг меня, напоминая рой саранчи, защелкали камерами журналисты. Я внезапно осознала, что все это время следила за игрой с приоткрытым ртом и до сих пор не сделала ни одного снимка.
Я подняла фотоаппарат, наблюдая, как вокруг Адриана толпятся товарищи по команде и ободряюще хлопают того по спине. Я щелкала камерой снова и снова, глядя на расплывшуюся на его губах широкую улыбку, которая почти сразу погасла. Адриан обвел взглядом трибуны, как будто что-то искал. Или кого-то.
Когда он заметил меня, его лицо снова озарила улыбка – счастливая, лучезарная, какую не вызывал ни один забитый им гол. При виде этого у меня перехватило дыхание. Адриан кивнул мне, и я кивнула в ответ, не обращая внимания на бешено заколотившееся сердце. Затем он развернулся и побежал к центральной линии, чтобы занять свое место на поле.
Игра возобновилась, а я принялась фотографировать Адриана Руссо, продолжая убеждать себя в том, что именно за этим и пришла сюда. Это ведь моя работа. Впрочем, стоило признать, что снимков получилось больше, чем нужно, и с избытком хватило бы не на одно подобное интервью.
К началу второго тайма я все же опустила камеру, чтобы посмотреть на игру Адриана. Я наблюдала, как сильные ноги несут его к мячу всякий раз, когда тот оказывался рядом; как двигаются мышцы под облегающей майкой; как он с невероятной скоростью и грацией, которые почти бросали вызов законам природы, отбирает мяч у соперников и посылает его в нужном направлении.
Я так и записала в блокноте: «Он играет с нереальной скоростью и грацией, двигается инстинктивно, не задумываясь».
Адриан забил еще два гола до конца матча, благодаря чему его команда обыграла «Марсель» со счетом три – ноль.
Тяжело дыша и обливаясь потом, он трусцой подбежал к краю поля, где стояли другие журналисты. Я мысленно фотографировала его, стараясь запечатлеть каждую мельчайшую деталь: прилипшую к потному лбу прядь волос, плотно обтянувшую грудь майку, грязную полосу на мускулистом бедре, пучок травы, торчащий из-под щитка на голени. Было заметно, что он отдал игре все свои силы.
Мысленная съемка без какой-либо причины прекратилась, и на меня обрушились новые образы, вполне себе ощутимые. Вот Адриан
